4
Когда ко мне вернулось сознание, рядом разговаривали.
- …Ерунда! Я здесь ни при чем.
Мужской голос говорил с английским акцентом; чувствовалось, что его обладатель находит ситуацию забавной.
- Тебя, и никого другого, назначил я следить за чистотою корабля!
Этот явно привык командовать и здорово сердился. Говорил он как-то странно, но понять его было достаточно легко. Ответила ему молоденькая девушка, на незнакомом языке, голосом звонким и мелодичным. Девушка о чем-то беспокоилась.
- Никто не пострадал, Дезрой. - Первый собеседник негромко рассмеялся. - Вдруг это везение? Может, он заменит нам Джонго.
- Неуместны здесь, Орфео, твои дурные шутки! Избавься от мальчишки, пока не рассердил меня ты наконец!
- Не все так просто. Он, видишь ли, пока живой. Его можно выходить, и тогда…
- Опять пустые речи! Благотворителем приходским, лекарем щенков заделаться решил?
- Если его приспособить…
- Испытываешь ты терпение мое, Орфео! Такие разговоры не по нраву мне!
- Из него запросто второй номер получится, попомни мои слова. Ружья подносить…
- Еще что! Шут со своею погремушкой так не носится! Притом чертенок безнадежен!
Очень хотелось спрятаться от дурного сна в темное, мягкое ничто, так кстати колыхавшееся рядом, но крошечный голосок где-то за глазными яблоками настойчиво требовал сделать хоть что-нибудь, пока дела не приняли по-настоящему дурной оборот. С огромным усилием я приподнял одно веко; в трех шагах, у самой двери, обнаружились три фигуры. Розоватый туман окончательно не рассеялся, но видел я достаточно хорошо. Обладатель странной манеры разговаривать оказался мужчиной атлетического телосложения, у него были тонкие усики и гладко зачесанные назад черные волосы. В просторной куртке с множеством накладных карманов он походил на Кларка Гейбла в роли Фрэнка Бака [Фрэнк Бак (1888-1950) - американский путешественник, ловец диких животных и актер; снимался в приключенческих фильмах. (Прим. ред.)].
Его собеседник был не намного старше меня и хорош до слащавости. Квадратная челюсть, изящной формы нос, каштановые кудри, широкие плечи, узкие бедра - тоже хоть в кино снимай. Одет он был, как и девушка, в комбинезон вроде рабочего, но скроенный по фигуре, почти в обтяжку. Серый цвет ему очень шел.
Девушка… Тут мне пришлось открыть второй глаз. Такой красоты просто не бывает. Черные как смоль волосы, серые глаза, достаточно большие и глубокие для того, чтобы шагнуть в них и утонуть бесследно. Кожа медового цвета, лицо как у греческой статуи; белый комбинезон плохо скрывает фигуру, способную разбить любое сердце.
Я попробовал сесть, но лишь замычал от боли. Болело всюду, но хуже всего - левая рука. Придерживая левое запястье, я приподнялся на локте правой руки. Это было совсем нетрудно - вроде как поднять несгораемый шкаф зубами.
Никто не обратил на меня внимания; спор продолжался.
- …Не без проблем, Дезрой, но попробовать стоит.
- В тебе глас лени говорит, ничто другое!
Кларк Гейбл повернулся и вышел, сердито топая, его собеседник улыбнулся девушке:
- Просто решил подразнить старика. На самом деле он прав. Ничего, скоро отойдет, особенно если ты сама погладишь его по шерстке. Давай, одна нога здесь, другая там… А я займусь нашим зайцем.
Я перекатился через край мехового гнездышка и спустился вниз. Вернее сказать, рухнул на пол. Мои хозяева обернулись на шум; скребя здоровой рукой по полу, я повернулся лицом в их сторону.
- Просто хотел спрятаться от непогоды, - попытался сказать я. Вместо слов получилось неразборчивое бульканье.
Шагнув в мою сторону, мужчина бросил через плечо:
- Незачем здесь оставаться, миледи.
Его рука легла на предмет на поясе. Довольно очевидный предмет: даже без руководства пользователя ясно было, что это оружие. Девушка проворно схватила его за руку:
- Орфео! Бедняжка ведь страдает! - Акцент ее звучал лучше всякой музыки.
Мужчина задвинул девушку за спину.
- Он может быть опасен. Будь хорошей девочкой: оставь нас одних.
- Я… не опасен. - Мне удалось прохрипеть три слова, но улыбка, по-моему, не получилась.
Ужасно тошнило, но чтобы меня вырвало перед ней… Опираясь спиной на кипу мехов, я попытался встать.
- Разговариваешь, значит, - нахмурился мужчина. - Черт меня побери, если знаю, что с тобой делать. - Обращался он скорее к себе, чем ко мне.
- Позвольте… отдохнуть несколько минут. Я сразу… я уйду. - Стук сердца отдавался в ушах, как барабанная дробь.
- Что тебе тут понадобилось? - Вопрос прозвучал сурово. - Чего искал?
- Я замерзал… здесь было тепло.
- Удалось-таки переменить обстановку, не правда ли? - фыркнул Орфео.
До меня наконец начало доходить.
- Где я?
- На яхте лорда Дезроя. И он не одобряет контрабанды в кормовой кладовке.
- На корабле?.. - Опять не сходится… В последний раз это была ферма в лесу. - Вы меня обманываете. - Я с трудом улыбнулся, показывая, что понимаю хорошую шутку. - Качки-то нет…
- Это перестроенный кеч, оборудован главными двигателями с защитой от перенапряжения, ионно-импульсными вспомогательными, искусственной гравитацией и лучевой защитой. Мы на расстоянии четырех световых лет от Зериды - в частной экспедиции. Каждый квадратный дюйм занят совершенно необходимым грузом и оборудованием, что возвращает нас к проблеме твоего присутствия. Имя? - деловито спросил Орфео.
- Билли Дейнджер. Насчет кеча, я, правда, не все понял…
- Небольшой звездолет, говоря проще, - нетерпеливо перебил мой собеседник. - А теперь, Билли Дейнджер, мне пора…
- Звездолет? Это в чем астронавтов запускают?
- Астронавтов? - Орфео рассмеялся. - Туземцы в каноэ на мелководье… Нет, Билли Дейнджер, это корабль с неограниченным районом звездоплавания. Запас хода - много веков на сверхсветовых скоростях. Мир, к которому мы направляемся, очень, очень далеко от твоей родной Земли.
- Погодите минутку. - Новая информация не укладывалась в голове так сразу. - К звездам мне не надо! Просто выпустите меня отсюда… - Я попытался сделать шаг вперед, но тут же вынужден был привалиться к тюку с мехами. - Выпустите, и я испарюсь так, что вы решите, будто вам приснился!..
- Боюсь, не получится, - перебил Орфео. - Вопрос стоит так: что нам с тобой делать? Как ты, без сомнения, слышал, лорд Дезрой предпочел бы выкинуть тебя наружу через шлюз. Я же надеюсь приспособить тебя к полезному делу. В оружии разбираешься? Охотился когда-нибудь?
- Высадите, пожалуйста, - заныл я. - Где угодно! Домой пешком дойду.
- Отвечай на вопросы, Билли Дейнджер! Отвечай как следует: твоя судьба зависит от этого.
- Никогда не охотился. - Воздуха не хватало, будто я пробежал не одну милю.
- Ничего страшного. Не надо будет переучиваться. Сколько тебе лет?
- В апреле будет девятнадцать.
- Удивительно. Выглядишь еще моложе. Науку быстро схватываешь?
- Это похищение!.. Нельзя просто так увезти человека. Есть же законы…
- Следи за своим языком, Билли Дейнджер! Я не потерплю дерзости, заруби себе на носу! Что до законов, здесь слово лорда Дезроя - закон. Это его корабль. За вычетом леди Рейр и меня, ему принадлежит каждый атом на борту, включая зайцев.
Внезапная мысль поразила меня ударом ледоруба в сердце.
- Так вы… не земляне?
- По счастью, нет.
- Но вы люди! Говорите по-английски…
- Разумеется люди; и более древнего рода, чем ваша ветвь… Мы целый год прожили на вашей серенькой планете: охотились на моржей, слонов - ну и прочее. Ладно, поболтали - и хватит, Билли Дейнджер! Как думаешь, должность подносчика ружей для тебя не слишком сложна?
- А когда - когда мы вернемся обратно?
- На Землю? Надеюсь, никогда. Послушай! Забудь о том, что не в твоей власти! Работа будет простая: делай так, чтобы я остался доволен. Справишься - будешь жив и здоров, иначе… - Орфео внушительно помолчал. - Но ты ведь постараешься, правда, Билли Дейнджер?
Чистое безумие, но в убедительности этому человеку не откажешь. Остаться в живых - вот самая насущная задача. О возвращении можно подумать и попозже.
- Само собой. Все, что угодно…
- Отлично. Будем считать, договорились. - Орфео сразу повеселел, будто нашел способ отвертеться от грязной работы. - Знаешь, ты счастливчик. Восемь же, без специальной защиты. Странно, что все кости целы.
Запястье левой руки я по-прежнему держал правой. Осторожно подтянув левое предплечье к глазам, я увидел белую кость, торчащую сквозь дыру в рукаве.
- Кто сказал, что целы?
Это были мои последние слова. Я бессильно завалился на бок, будто брошенная газета.
Глава 2