- Только то, что дневник - не мошенничество. Ты видишь перед собой нечто, от чего нельзя легко отмахнуться. Дневник существует, и это наша отправная точка.
- И куда же отсюда двигаться?
- Есть второй фактор, - продолжал Фостер. - Похоже, в прошлом у меня был враг. С недавней поры кто-то или что-то упорно преследует меня.
Я попытался рассмеяться, но прозвучало это неестественно.
- Почему бы тогда не посидеть на месте и не подождать, когда он явится. Может, хоть враг объяснит, в чем тут дело.
Фостер покачал головой.
- Это началось почти тридцать лет назад, - сказал он. - Я ехал ночью на юг из Олбани, штат Нью-Йорк, шоссе было прямым, и по сторонам его не было никаких домов. Я заметил следовавшие за мной огни. Но не огни фар. Нечто иное, что, колышась, двигалось сбоку по полю вдоль дороги. Они не отставали и постепенно приближались ко мне, потом внезапно сомкнулись впереди машины, держась за пределами света фар.
Я остановился, не потому, что был встревожен, а просто из любопытства. Мне хотелось их получше рассмотреть, я включил свой автомобильный фонарь и осветил их. Но они исчезали, как только луч касался их. После того как исчезло полдюжины, остальные пошли на сближение. Я продолжал сбивать их, освещая один за другим. Звуков никаких не было, только слышалось негромкое гудение, а потом я уловил запах серы и внезапно испугался, испугался смертельно. Самый последний я уничтожил уже в десяти футах от автомобиля. Я просто не в состоянии передать ужас, охвативший меня в тот момент.
- Звучит довольно странно, - сказал я. - Чего там было бояться? Это, наверное, малоизвестный вид шаровой молнии.
- Всегда найдется какое-нибудь объяснение, - заметил Фостер. - Но никакое объяснение не может оправдать тот ужас, который я тогда испытал. Я завел двигатель, рванул с места и гнал машину всю ночь и следующий день. Меня подстегивало ощущение, что мне надо как можно дальше убраться от тех, с кем я встретился. Я купил себе дом в Калифорнии и попытался выбросить случившееся из головы, но безуспешно. А потом все повторилось.
- То же самое? Огни?
- На этот раз иначе. Все началось с помех в моем приемнике. Потом распространилось на проводку в доме. Все лампы начали слабо светиться, даже в отключенном состоянии. Я ощущал каждой клеткой моего тела, как они надвигаются все ближе и ближе, обступая меня со всех сторон. Я попробовал завести автомобиль - двигатель не работал. К счастью, я тогда держал несколько скакунов. Оседлав одного из них, я помчался в город. Я видел огни, но они сильно отстали от меня. Потом я сел на поезд и уехал как можно дальше.
- Не понимаю…
- Это повторялось раза четыре. В конце концов мне показалось, что я сумел оторваться от них. Но я ошибся. Все говорит о том, что мне остались считанные часы. Я бы уже убрался отсюда, но мне надо было кое-что привести в порядок.
- Послушайте, - сказал я. - Все это не то. Вам нужен психиатр, а не бывший солдат. Мания преследования…
- Кажется очевидным, что объяснение надо искать где-то в моем прошлом, - не обращая внимания на мои слова, продолжал Фостер. - Тогда я всерьез взялся за дневник, мое единственное свидетельство. Я скопировал буквально все, включая и зашифрованную часть. Я увеличил фотокопии шифра, но никто из экспертов так и не опознал языка, на котором он написан. Пришлось сосредоточиться на английском тексте, и тут я обнаружил интересную особенность, которой прежде не замечал. Писавший постоянно упоминает врага, загадочных "их", против которых надо принять защитные меры.
- Так, может быть, отсюда вы и почерпнули эту мысль, - предположил я, - когда в первый раз прочитали дневник.
- Да, - согласился Фостер, - Его преследовала та же самая Немезида, что и меня.
- Что за ерунда, - рассердился я.
- Попробуем-ка, - предложил Фостер, - на время отбросить скептицизм. Давай подумаем, нет ли здесь какой-нибудь системы?
- Система-то есть, это точно, - признал я.
- Вот тогда я и обратил внимание на упоминание о потере памяти, - продолжал Фостер. - Ведь это тоже мне знакомо. Автор дневника жалуется на свою неспособность припомнить определенные факты, которые могли бы пригодиться ему в его поисках.
- Каких поисках?
- Какого-то научного проекта, насколько я могу судить. Дневник буквально полон упоминаний об этом.
- И вы полагаете, что у писавшего была амнезия?
- Ну, возможно, не в полной форме, - пожал плечами Фостер, - но он определенно не мог вспомнить какие-то факты.
- Ну, если это амнезия, тогда мы все ею страдаем, - вставил я, - совершенной памяти не существует.
- Но они все были очень важны, это не те вещи, которые легко забываются.
- Я вижу, вам бы очень хотелось поверить, что дневник каким-то образом связан с вашим прошлым, - сказал я. - Конечно, тяжело не знать истории собственной жизни. Но, по-моему, вы выбрали неверный путь. Ведь может же оказаться, что дневник - это просто роман, который вы начали писать шифром, чтобы никакой случайный читатель не принялся над вами подшучивать.
- Легион, чем ты планировал заняться, оказавшись в Майами?
Вопрос застал меня врасплох.
- Ну, я даже не знаю, - заколебался я. - Просто хотел податься на юг, где тепло. У меня там парочка знакомых…
- Другими словами, ничем, - подытожил Фостер. - Легион, я хорошо заплачу, если ты останешься со мной до конца.
Я покачал головой:
- Только не я. Все это напоминает мне, мягко говоря, небольшое сумасшествие.
- Ты что, в самом деле считаешь меня сумасшедшим? - спросил Фостер.
- Давайте скажем, что все это кажется мне немного того, мистер Фостер.
- Я прошу не просто поработать на меня, - сказал Фостер. - Я прошу помощи.
- С таким же успехом можно было погадать и на кофейной гуще, - раздраженно отрезал я. - Вы же мне фактически ничего не говорите.
- Но это еще не все, Легион. Недавно я совершил важное открытие. Когда я добьюсь твоего согласия, то все расскажу. А ты уже знаешь вполне достаточно, и согласись, все это не просто игра моего воображения.
- Да ничего я не знаю, - отмахнулся я. - До сих пор одна болтовня.
- Если тебя волнует оплата…
- Да нет же, черт побери! - рявкнул я. - Где все эти документы, о которых столько разговоров? Уже за одно то, что я сижу здесь и слушаю эту чушь, меня стоило показать психиатру. У меня и без вас полон рот… - Я оборвал себя и с силой потер лоб. - Извините, мистер Фостер, наверное, меня просто бесит, что вот у вас есть все, чего мне хотелось, а вы еще недовольны. Честно скажу, меня даже тревожат ваши галлюцинации. Если уж здоровый и богатый мужчина не способен радоваться жизни, то какого же черта остается делать нам, остальным?
Фостер задумчиво посмотрел на меня.
- Легион, если б ты мог иметь все, что хочешь, чего бы ты попросил?
- Все? Ну, я бы уж нашел, чего попросить. Я много чего в своей жизни хотел, например стать героем или великим умником или найти такую работу, которую бы мог выполнять только я один. Но работу я так и не нашел, умником не стал, да и такого героя, как я, от труса черта с два отличишь.
- Другими словами, - подытожил Фостер, - ты искал какую-то абстракцию, в данном случае - справедливость. Но в природе справедливости не существует. Это лишь человеческая выдумка, фикция.
- Однако в жизни полно приятных вещиц, и мне хотелось бы урвать хоть немного.
- Тогда не растеряй по пути свою способность к мечте.
- Мечта?! - воскликнул я. - А, есть у меня мечта. Хочу иметь остров где-нибудь под солнышком, на котором я мог бы проводить свои дни за рыбалкой и любоваться морем.
- Не старайся казаться циничным, и, кроме того, ты опять-таки пытаешься конкретизировать абстракцию, - остановил меня Фостер. - Материализм - это всего лишь иная форма идеализма.
Я взглянул на него.
- Но я знаю, что мне никогда не иметь таких вещей. Или той справедливости, о которой вы говорите. Однажды, когда наконец осознаешь, что тебе никогда не удастся…
- Вероятно, недостижимость является существенным элементом любой мечты, - подчеркнул Фостер. - И все же держись за нее, какой бы она ни была, и не сдавайся.
- Хватит философии, - сказал я. - К чему мы пришли?
- Ты хотел взглянуть на документы, - сказал Фостер. Он выудил из внутреннего кармана ключ. - Если не возражаешь выйти к машине и, может быть, запачкать руки, то там есть бронированный сейф, приваренный к корпусу. В нем я держу фотокопии всех документов вместе с паспортом, деньгами и тому подобным. Я уже усвоил урок и готов сняться с места в любую минуту. Откинь водительское сиденье и увидишь сейф.
- К чему спешить, утром и посмотрю, - сказал я. - Вот только высплюсь. Но не обольщайтесь, во мне просто говорит дурацкое любопытство.
- Вот и хорошо, - отозвался Фостер. Он откинулся на спинку кресла и зевнул. - Устал я, Легион, - сказал он. - Все время в напряжении.
- Да, - согласился я. - И я про то же.
- Ступай, выспись, поговорим утром, - сказал Фостер.