- Прямей прямого, - отозвалась королева-мать. - Сюзерен имеет право дать вассалу поручение или понудить к браку. Особенно когда такие порочащие слухи и связи…
- Какие слухи?
- Соберём, труда не составит, - Торригаль поднялся с места, зашагал по внешнему ряду могутных кресел, почти таких же с виду, как королевское. - Вон этот будущий орденской гранмесье факт придерживает за пазухой увесистую пачку компромата. У Супремы на всех имелись досье, даже на неродившихся младенцев.
Барбе удручённо кивнул.
"Все забываю спросить - у него имя двойное или "Дарвильи" - это фамилия? - подумал король. - Вообще-то слишком похоже на Барбе д`Орвильи, великого денди-гея. Как его, любопытно, родная мама называла, пока в утробе рос?"
А вслух произнёс:
- На ком женить-то кавалеров собираемся?
- Да на самих девчонках, - ответила Эстрелья.
- Так вот сразу? Да сколько им?
- Старшей семнадцатый, а младшей вот-вот шестнадцать стукнет.
- Так это же малолетки сущие.
- В бывшем твоём Рутене - малолетки. А здесь до того поспели, что изо всех пор соком брызжет. Помедлишь - как бы за простых строгалей выдавать не пришлось.
- Засиделись на своей кочке. Благодарение богам и пророкам, обучали их там плотно, - наконец раскрыла уста Библис. - И отчинять, и зачинать, и пронзать, и от таковых ударов беречься. Это в придачу ко всякому бумажному многомудрию. Стоило бы их - помимо рыжего шайтана Рауди и чёрной то ли девки, то ли парня Орихалхо - к дочерям Великой Матери направить, да куда уж там. Не Сконд у тебя, франзонская земля унылая.
"А ничего себе старушка, бодрая. Только что в ином духе, чем Ма Эстре. Как это получилось, что бабка отца его же матери на год младше?" - подумал Юлька. И наспех подсчитал, что обе старших дамы хорошо уже влезли в девятый десяток.
- Погодите, уважаемые, - сказал вслух, - зачем так радикально? Ведь в Верте и обручение принято. Испытательный срок перед консуммацией, который может тянуться годы и годы. А уж если положить на всё дело телесную печать - так до самой смерти не разведёшься.
- При известном старании всё возможно, - с жёстким юмором ответила Стелламарис. Вот прекрасной супруги своего конюшего Юлька боялся более всех прочих советниц: рыжие кудри - медная стружка, губы что кровоточащий шрам, лицо без единой морщинки и кровинки, характер ведьмы-вековухи, осанка и вообще бестрепетная. Нетрудно догадаться, какого характера развод она имеет в виду.
- И вообще что тот солдат, что этот, - процитировал Брехта её продвинутый муж. - Уж если окручивать обеих девок сразу, так хоть за добрых приятелей. Да не за владетельных и чванных, но тех, кого можно завязать на приданом. А медлить, пока в них сердечко затрепещет, - так ведь и не дождёшься ничего помимо суеглупости!
- Как-то вы неуютно на любовь смотрите, - вздохнул Юлиан. - И на сердечное согласие.
- Уважительно мы смотрим. Но если пускать брачные дела на самотёк, - поставила точку в разговоре Ма Эстре, - всё вертдомское тканьё с его продольными, поперечными и круговыми, как у паука, связями бы распустилось. А то и вообще не создалось.
Поднялась и с надлежащей торжественностью удалилась.
"Вот на такой зыбком основании и строим", - сокрушённо подумал Юлиан, перед которым события брачного совета промелькнули подобием малого клейма на иконе, коей была его обычная вертдомская жизнь.
А дверничий уже объявлял:
- Их светлости Арминаль де Шарменуаз и Сентемир де Октомбер, владельцы маркизатов Шарменуаз и Октомбер, по королевской воле и приказанию!
Юлиан вмиг выпрямился на сиденье, изо всех сил пытаясь на коснуться спиной мягкого.
Молодые люди вошли и склонились перед троном, размахивая перьями на шляпах - не широкополых, с непропорционально высокой тульей. Езуиты невольно извели моду, что им подражала. Клинки тоже на сей раз присутствовали - оттопыривая полу кафтана скромных серых тонов, у Арминаля чуть темнее, у Сентемира посветлее, в тон волосам. Прямо с дороги взяты, решил Юлька, отдавая поклоны и здороваясь по заученным лекалам. Хорошо, если выю и за ушами помыть им разрешили.
- Милорды маркизы, вам сообщили, что у меня к вам за дело? - спросил, наконец, Юлиан.
- Гонцы и порученцы не сочли такое возможным, - ответил Арминаль. Голос у него оказался мягкий и чуть выше по тону, чем ожидалось: не баритон, скорее драматический тенор или вообще альт.
- Должно быть, они вообще были не осведомлены, - подхватил Сентемир. Вот у него распев был виолончельный.
- Тогда слушайте. Поелику (и поколику, и понеже, мысленно сплюнул в сторону Юлька) ваши обстоятельства не позволяют вам обоим держать королевский фьёф как подобает вашему происхождению, было решено приискать вам достойных невест - прекрасных обликом, благородных и обладающих завидным приданым.
Друзья недоуменно переглянулись:
- Но, ваше величие, мы не собираемся жениться, - возразил Арминаль.
- Добро бы собирались, - тяжко вздохнул Юлиан. - Тогда бы ограничилось выдачей некоей материальной помощи… тьфу, королевского подарка на обручение и свадьбу. Но теперь, когда вы сами признались, что свободны…
- Мы не свободны, - Сентемир с вызовом глянул королю в глаза. - Ещё в детстве мы поклялись над могилами наших матерей, что будем друг для друга превыше всего - в богатстве и бедности, радости и горе.
- И в честь клятвы опустили в лоно земли зелёную палочку с чертами и резами, - подхватил Арминаль. - Чтобы та пара, коя выроет её после нас и разгадает тайнопись, всегда любила друг друга, никогда не ссорилась и жила, пока не насытится этим миром. А потом передала тайну другим влюблённым - и так до скончания века.
"Ну конечно, и тут своя сказочка о муравейном братстве всеобщего счастья", - подумал король.
- Эта клятва ведь не означает одиночества, - проговорил Юлька с непонятной для себя иронией. - Для многих жена - не друг, а своего рода удобство.
- Ваше величие, подобное мы считаем недостойным, - владелец замка Октомбер явно выступал в этом союзе за старшего. - Постель должна венчать телесный союз и сердечную приязнь.
"А ведь красно говорит, ой, красно, - подумал молодой король. - И хитроумно. Венчать в смысле "ложиться поверх" или "совокуплять между собой"? Или парень нарочито допустил двусмысленность?"
- По слухам, между вами обоими такое уже произошло либо произойдёт вскорости, - проговорил без обиняков. - Посему или вы принимаете дары из моих царственных рук, или…
- Что "или"? - гневно спросил Сентемир.
- Вышлю за пределы жилого Верта, на острова. Слава богам и пророкам, по одному доносу мы не сжигаем. Замки разберу по камешку - они ведь сухим методом сложены, как изгороди между крестьянскими полями.
- Или крепости древних инков, - совсем уж неучтиво вставил Арминаль, демонстрируя диковинную начитанность.
- Молчите. Справлюсь как ни на то с работой. Ломать - не строить. Морян призову в помощь - силы и умения им не занимать. А без своих больших домов вы и вообще получитесь бесфамильные сервы.
- У вас, ваше величие, всего-навсего один донос? - Арминаль выделил два последних слова интонацией.
"Наглец. Тем мне и нравится".
И вслух:
- Дознание с пристрастием мой батюшка отменил, но мне, уж поверьте, ничего не стоит вернуть сию практику обратно - in occasio, как вроде говорят попы. Специалисты Вольного Дома не растеряли ни навыков, ни специфического инструментария. Только донос и без того еле поместился в изрядную папку. Со стальными застёжками, чтоб поперёк шва не лопнула.
- Мало будет нашим жёнам от нас радости. Скорее всего, мы не сумеем родить им потомство, - примирительно сказал Арминаль.
- Как то есть? Я и то сумел родить, а вам-то уж подавно… - Юлька почувствовал, что явно проговаривается, и внезапно оборвал себя. Мальчишки ведь и вообще по-библейски путают сами роды и зачатие.
- Так кого нам приготовила судьба в лице вашего юного величия? - Сентемир тоже явно шёл на попятный.
- Своих родственниц, прелестных и учёных Олавирхо и Барбару из лона самой Галины Рутенки. Прикиньте как следует - немалую честь вам делаю. Даю на размышление… ну, скажем, неделю. Обручаться - не блох ловить и не кур воровать, тут торопиться грешно. И отъезжать от своего королевского дворца не велю: покой вам уже готовят.
Отправив восвояси, для отдыха пошелестел документами, поставил подпись и печать на самых понятных и срочных. Позвонил:
- Торкель, гони сюда девчонок. Они скорей всего в библиотеке один безразмерный фолиант на двоих ворочают. Тот, где анатомия морянских полов во всех деталях расписана.
Когда Олли и Барба возникли на пороге, счастливо запыхавшиеся (наверное, крупных размеров была та книженция), с ходу огорошил:
- Готовьтесь, девы, сговорил я вас за ваших желанных. Красивые молодые люди, замки, владения - всё как положено. Огромный простор для труда и фантазии.
Те, как по команде, повернули головки друг к другу и затем к Ольке:
- Ты что, дядюшка, угадал?
- Наверное, а то худо мне сейчас придётся.
- Армин и Сента. Так они друг друга называли, когда обнимались в потайном зазеркалье.
- А вы, так я думаю, как раз в то зеркало гляделись. Свет мой зеркальце и далее по тексту.
- "…скажи и всю правду покажи. Кто на свете нам милее, и румяней, и белее", ага? - рассмеялась Олли.
- И это очень нас обеих забавляет, - солидно заметила Барба. - В жизни так мало радостей, на самом деле! Только ты, дядюшка, уж выдай нам обеим по полной потребности. Не сразу - мы ещё не видели, что там надо поднимать из праха, а что и так обойдётся.