"Колдун, не иначе", - беззвучно сказали губы парня. Однако он лишь торопливо кивнул и шепнул:
- Пожалуйста. Ща принесу...
Потом уже, вымывшись и причесавшись, открыл глухие ставни в студеную весеннюю ночь. Обмотал чресла полотенцем и стоял, ласкаемый нежными язычками ветра - сох. Нацарапанная засапожным ножом на подоконнике, руна подсвечивала лицо голубым, цвета неба, светом. Волосы трепетали, вились на сквозняке, словно живые...
- Ха! - вытряхивая из сладкой истомы общения с нареченным братом, гаркнул, входя, Балор - старший сын и наследник ростокского князя. - А я-то глупый смеяться стал, что тебя отрок дворовый колдуном назвал. А он стоит голый на ветру и чародейством волосы сушит!
- Я не голый, - уточнил я. - Здравствуй.
- Приветствую и тебя, Арч, - слегка поклонился княжич. - Как же - не голый?
- Я... не одет, - хмыкнул я.
- Хрен редьки не слаще, - откровенно веселился парень.
- Рад тебя видеть, - поклонился я в ответ. - Давно не виделись. Слышал, ты женился?
- А-а-а, - делано отмахнулся Балор. - Отец дочь владыки из Дубровиц сосватал.
Я кивнул. Бьющийся в сердце молодого человека огонь подсказывал, что невеста была ему по сердцу.
- А ты как? - вскинул брови товарищ по детским играм. - Сердце так и не дрогнуло от зеленых глаз лесной красавицы?
- Ха, - губы сами расползлись в широкую улыбку. - Отец зиму таскал меня по всему лесу. По селением народа в пределах недельного перехода. Знакомил с целой армией красавиц. А как ручьи зажурчали - я сбежал.
- Молодец, - веселился наследник. - И что к нам заглянул - тоже молодец!
На цыпочках, грохоча, как телега по мостовой, сторонкой прокрался Велизарий. Положил вычищенную одежду на широкий сундук, зачем-то расправил складки, чего-то буркнул и так же "неслышно" вышел.
- Ну, в Росток-то я случайно... - натягивая похрустывающую чистотой рубаху, прокряхтел я. - След раненого оленя увидел...
Отец Балора был хорошим правителем. Мудрым и справедливым. И с тех пор, как в бороде поселилась седина, никогда не принимал решение, полностью не разобравшись в деле. Тому же с младых лет учил и наследника. Так что я был уверен, что еще до посвященного принцу вечернего пира, увижу княжича у себя.
Юноша слушал внимательно - ему еще предстояло повторить мою историю для Вовура.
- ...Вот и выходит, что высочество мое приблудное отца твоего просить станет о помощи в войне. Потому и не стал я о себе да о народе из леса ему сильно рассказывать. Парнишкой из дикого леса побыть оказалось весьма...
- Представляю! - криво усмехнулся Балор. - А толстопузый с какого бока тут?
Кому-то-брат, видно, сразу ко двору пришелся. Такого в тереме ростокского князя еще не видели.
- Слабые там, за западе, за Великой рекой, люди живут, - фыркнул я. - Боги им нужны, чтоб штаны поддерживать. Как Спящие уснули, придумали себе Басру какого-то. Жрецов расплодили, что новые правила толкуют. Правды им мало. Нужно, чтоб кто-то за руку водил. Я так рассудил, Парель с Ратомиром Модулярским и отправился, чтоб право принцево удостоверить. Сами-то они Слову правдивому давно не верят. Золотым кружочкам молятся - не Басре своему выдуманному.
- Ну, и у нас злато-серебро в чести, - отмахнулся княжич. - Хорошо вам в своем лесу. Все, что надо, вам Лес Великий даром дарит. А чего нету - у нас берете. Вам потому и звон злата слово Правды не застит. За спинами нашими от мира отгородившись...
- Сам придумал, иль подсказал кто? - рыкнул я, ногой запихивая дареный меч под лавку. И тут же понял, откуда надуло в голову приятеля такие мысли.
- Жонку твою-то мы чем обидели? - по вспыхнувшим глазам наследника, увидел - я прав!
- Иди к принцу, Арч, - слегка покраснев, хрипло выговорил Балор. - Он без тебя на пир идти не хочет...
- Ага, - сразу согласился я. - Пойду, пожалуй...
5
Радость Ратомира оказалась неожиданно приятной.
Его глаза сурово блеснули на продолжающего меня опекать Велизария. Видимо, решил, что огромный по сравнению со мной дворовый, не столько прислуга, сколько надсмотрщик. Но все-таки промолчал. Тем более что в комнату вкатился кругленький Парель.
- Ключница у туземного владыки - весьма достойная женщина, - совершенно не выказав каких-либо эмоций от моего вида и не обращая внимания на отирающего косяк двери здоровяка, вскричал жрец. - Поведала, что торг здесь, слава Басре, побогаче Дубровического будет. Завтра наведаюсь туда...
- Его светлость, князь Вовур, приглашает его высочество принца Модулярского со спутниками присоединиться к гостям на вечерней трапезе, - громогласно пригласил нас всех явившийся слуга.
- Благослови тебя Всеблагой Басра, чадо, - обрадовался Парель. - Веди скорей. Не станем заставлять добрейшего князя ждать.
Не знаю, насколько чужеземный жрец был озабочен нуждами ростокского князя. Ноздри Пареля хищно трепетали от доносящихся из кухни в покои принца запахов, да и у меня в животе давно бурчало.
В принципе, можно было и не торопиться. Из опыта предыдущих посещений княжеского терема, между приглашением и началом трапезы пройдет не менее получаса. Пока специально обученный дядька огласит весь список титулов каждого входящего, пока все рассядутся, пока принесут огромные блюда с пищей. Мне каждый раз было интересно: это они только ради гостей стараются, или у них ежедневно такой ритуал? А то может ну его, к Спящим, да и попросить Велизария накрыть прямо в комнате? Все равно о делах на вовуровском пиру говорить не принято, а на встречу в тесном кругу обязательно пригласят.
Впрочем, хозяин в городе - князь. Есть нужда, хочется похвастаться: вот, мол, какие люди не побрезговали за стол мой сеть, так кто я такой, чтобы отказывать ему в этой маленькой безобидной прихоти? В какой-то мере эта церемония - тоже часть политики. Умелые пловцы в ее мутном омуте могут по одному тому, как гостей рассаживают за столом, далеко идущие выводы делать. Кто в почете, кто ни рыба ни мясо, а кого подвалы темные заждались с нетерпением. Да и торговому люду такие знания ох как важны. Не сам же князь по лавкам шастает, все на людишек своих переложил. А терем ростокский одного хлеба поди пудов по пять в день закупает...
На счастье, мой приблудный принц значился в самом верху объемного списка.
- Его высочество, наследный принц Модуляр, отважный Ратомир со спутниками!
Я мысленно крепко пожал руку Балору. Так-то по праву сильного должны были меня вперед чужестранца вызвать. Но раз записан я был всего лишь в спутники, значит и Вовур с сыном не спешат глаза путешественнику раскрывать. Кто знает, что именно просить пришел. И зачем.
Мы вошли. Его высочество, блистающий вынутым со дна жреческих баулов расшитым золотом кафтаном и давленой кожи высокими сапогами. Высокий и статный. Причесан, умыт и с мечом на боку. С улыбкой до ушей и тревогой в глазах.
Следом кому-то-брат. Скромно опустивший голову и сложивший невинно колбаски пальцев на пузике. И с носом по ветру.
Потом уж я. Не чета Ратомиру. Воробей в стае петухов. В лесном камзоле из кожи с кротовьим подбоем, в простеньких штанах и мягких, оленьей кожи, сапогах. На голову ниже чужеземца и в два раза тоньше. И из оружия только нож в сапоге. Да еще угроза в глазах. Не всех княжич предупредить успел, пришлось и мне глазками поблестеть.
Сам-то князь уже лет с десять как вдовец. Так что по правую руку от Вовура, конечно, сын и наследник с супругой. А вот дальше принца и усадили. Нас с Парелем вообще к нижнему столу проводили, где обычно купцы из не слишком важных, отличившиеся воины да мастеровые располагались. Вот только ни к кому из них личного слугу не приставили. А у нас за спиной тут же встал Велизарий. Ратомир глянул сверху, чуть кивнул и тут же отвлекся на соседа - воеводу ростокского. Похоже, два воина быстро нашли общие темы для разговора.
Люди продолжали входить. Вскоре лавки у обоих, верхнего и нижнего, столов были заполнены. Поварята понесли на разносах всевозможные блюда. Виночерпии разлили напитки по кубкам - вино на верхнем столе, пиво на нижнем.
Балор встал, произнес первый тост - что-то про гостеприимство. Ратомир пригубил, встал и ответил. Потом здравицы полились, как вино. А вино - следом за словами.
Я ел, мечтая о матушкином киселе, прихлебывал пиво и вполуха слушал азартное обсуждение урожая и цен на зерно, затеянное братом Парелем и его соседом по лавке. Причем жрец, к нашему с купцом вящему удивлению, прекрасно разбирался в том, о чем говорил.
Глаза блестели, движения становились порывистыми, щеки краснели. Гости стали вскакивать или даже переходить с места на место. Разговоры становились все громче... Князь развалился в кресле во главе верхнего стола и добрыми глазками сверкал из-под кустистых седых бровей.
Мой принц успевал любезничать с соседкой - молодой женой ростокского наследника, живо общаться с самим Балором и не забывал кряжистого воеводу. Серебряная тарелка перед чужестранцем никогда не пустела, а вот вино, сколько бы слуга ни заглядывал гостю через плечо, почти не убывало.
- Ха, - брызгаясь слюной, вскричал Парель прямо над ухом. - И это, уважаемый, ты называешь славным урожаем?! Да в модулярских селах, Слава Всеблагому, в тот год, как Ратомиров отец в лучший мир отошел и его дядя на престол уселся, вдвое от того зерна собрали! И тыквы с репой по четыре штуки на телегах возили! А хмель столь ядрен был, что пиво, с него вареное, само б срамные песни спьяну пело, кабы у напитка святого рот был! Два лета назад то случилось. Может и более того урожаи были, да только я с высочеством в странствия пошел...
- Брешешь, святая морда! - взвился купец. - Не видали такого, чтоб репы с тыкву росли! Как Спящие почивать улеглись, так и не было!