Несколько рабов окружили нас, раздираемые любопытством. Одних привлекала красота Дуари, других - мои светлые волосы и серые глаза. Они начали разговаривать с нами, когда вошел офицер, который привел нас.
- Осторожно! - прошептал один из рабов. - Сюда идет Вомер. И они отошли от нас.
Вомер подошел и осмотрел меня с ног до головы, а потом Дуари. Его поведение было намеренно оскорбительным.
- Ходят слухи, что вы прилетели сюда как птицы?
- Откуда мне знать, что вам говорят? - парировал я.
Невозможно было понять реакцию этих мипосанцев, так как на их лицах, как и подобает рыбам, не было никакого выражения. Жабры Вомера быстро открывались и закрывались. Возможно, это был признак ярости или волнения. Я не знал и не хотел этого знать. Он раздражал меня и вообще был отвратителен. Он был удивительно похож на рыбу-луну, которую я много раз видел в сетях у побережья Флориды.
- Не разговаривай со мной в таком тоне, раб, - вскричал Вомер. - Знаешь ли ты, кто я такой?
- Нет, а что?
Дуари прижалась ко мне.
- Не зли его, - прошептала она, - нам будет от этого только хуже.
Я понял, что она была права. Мне было все равно, но ее я не должен был подвергать опасности.
- Что именно вы хотели бы узнать? - переборов себя, спросил я примирительным тоном.
- Я хочу узнать, правду ли говорит Илирюс, - сказал он. - Он говорил мне, что ты приехал в большой штуковине, которая летает как птица. Это же повторяют остальные воины.
- Это правда.
- Это не может быть правдой, - возразил Вомер.
Я пожал плечами.
- Если ты знаешь, что этого не может быть, зачем тогда спрашивать об этом?
Вомер посмотрел на меня немигающим взглядом, потом повернулся и зашагал прочь.
- Ты нажил себе врага, - сказала Дуари.
- Они все наши враги, - ответил я. - Я бы хотел набить ему морду.
Стоящий рядом раб улыбнулся:
- Мы все хотели бы.
У него была приятная внешность и хорошее телосложение. Он вовсе не был похож на каприз природы, как эти мипосанцы. Я заметил его раньше. Он украдкой смотрел на меня. Было очевидно, что моя внешность вызвала его любопытство.
- Меня зовут Кандар, представился он, чтобы начать беседу со мной. - Я из Джапала.
- А меня - Карсон Венерианский, - ответил я. - Я гражданин Корвы.
- Я никогда не слышал о такой стране и мне не приходилось раньше встречать светловолосых и сероглазых людей. А на Корве все похожи на тебя?
Я попытался объяснить ему суть дела. Ну, конечно же, он не мог понять того, что вдали от Амтора существует другой мир. Большие сомнения вызвало и мое заявление о том, что Корва находилась от нас в тысяче миль на юге.
- Там находится край Амтор, - возражал он, - не более чем в четырех или пяти сотнях коб. За ее пределами никакой страны существовать не может. Там лишь пламя и раскаленная лава.
Итак, он тоже считал, что его планета плоская. Правда, в этом он был более последователен, чем другие жители южного полушария.
Я спросил его о наших похитителях и о том, что можно от них ожидать.
- Работа на берегу не тяжелая, - объяснил он, - и к нам неплохо относятся. Но в море - совсем другое дело. Молитесь, чтобы вас не отправили в море.
5
Рабы, не считая мипосанцев, были выходцами из разных стран - таинственных земель с причудливыми именами. Земли эти находились на востоке, западе и севере, но ни одной не было на юге. Это была terra incognita, земля ужасов, которой никто никогда не видел.
Почти все рабы были захвачены в результате кораблекрушений у берегов озера, а также на побережье океана, находившегося в десяти милях от Мипоса.
Кандар рассказал мне, что озеро проянулось на пятьсот миль вглубь материка и что с противоположной стороны находится Джапал.
- Джапал торгует с несколькими дружественными странами на океанском побережье и мы вынуждены проплывать мимо. Иногда мы терпим бедствие, а иногда мипосанцы сами нападают на нас и захватывают пленников. Большая часть кораблекрушений происходит в узком канале, отделяющем озеро от океана. Только когда прилив достаточно высок, кораблям удается зайти из океана в озеро. Если же он низкий, то воды озера несутся в океан и преодолеть это течение невозможно. При высоком приливе воды океана заходяят в озеро и канал становится судоходным.
Дуари и я имели маленький угол и надеялись только на то, что нас не разъединят, пока я придумаю план побега. Нас, рабов, кормили два раза в день - жаркое из чего-то похожего на креветки с рублеными кореньями и мукой из зерен растения, растущего вокруг в изобилии.
Еда, по словам Кандара, не очень вкусная, но питательная и укрепляющая. Иногда в жаркое добавляли мясо.
- Они хотят, чтобы мы были сильными, - объяснял он, - и могли лучше работать. Мы строим им корабли, дома, гребем на галерах, обрабатываем поля, носим тяжелые ноши. Мипосанцы, имеющие достаточное количество рабов, не работают.
На следующий день после нашего захвата в пристройку вошел Вомер с воинами, выбрал нескольких мужчин и приказал им следовать за ним. Среди них были я и Кандар. Нас отвели к берегу и я впервые увидел корабли мипосанцев. Некоторые из них были довольно большими - более ста футов в длину. Они были оснащены парусами и веслами. Наибольшие, стоящие на якоре за неумело сделанным волнорезом, я принял за военные корабли. Их большие палубы, нависающие над верхними рядами весел, могли вместить сотни воинов. На корме и на носу были маленькие каюты, над которыми были установлены какие-то машины, цель которых мне была не ясна, о которых я вскоре узнал все, к моему смущению и стыду.
Я спросил Кандара, имели ли мипосанцы корабли с двигателями, но он не понял моего вопроса. Это подстегнуло мое любопытство и последующие вопросы подтвердили мои опасения, что мы были занесены от Экватора далеко на север. В те земли, которые были для жителей южного полушария terra incognita Венеры, и где процветала совершенно другая культура. Все здесь было по-иному, несравнимо с развитыми цивилизациями Вепайи, Корвы и Хавату, которые я хорошо знал.
Здесь болели и старились люди. И мипосанцы, и их узники. Судя по всему они не знали о сыворотке долгожительства, распространенной на юге. Их оружие и обычаи также сильно отличались. Язык был другим, однако напоминал языки южных народов.
Вомер приказал нам грузить баржу со щебнем для укрепления волнореза. Он ходил между нами с кнутом и хлестал то одного, то другого раба по обнаженным ногам и спине. Занятие чисто садистское, так как доставалось в равной степени и лучшим, и худшим работникам. Я заметил, что он посмотрел на меня и медленно направился в мою сторону. "Посмеет или нет?" - мелькнуло у меня в голове.
Наконец он подошел на расстояние удара.
- Работай, раб!, - прорычал он и замахнулся кнутом, чтобы нанести сильный удар.
Я бросил камень, который поднимал, и посмотрел на него. Рука нащупала рукоятку пистолета. Вомер заколебался, его жабры бешено вздувались - знак ярости или волнения у этих странных существ, не имеющих мышц на лице, чтобы проявлять какие-то чувства.
Воины и другие рабы наблюдали за этой сценой. Мне было интересно, как он выйдет из положения. Он поступил как типичный тиран со скверным характером и хулиган.
- Работать!, - заревел он и, развернувшись, ударил другого раба.
Воины смотрели на него рыбьими глазами. Невозможно было угадать о чем они думают, но заместитель Вомера не заставил себя ждать.
- Дай мне твой кнут, - сказал он ему. - Если ты боишься ударить раба, то я это сделаю.
У малого было отталкивающее выражение лица. Что-то от усатого моржа. Его жабры пульсировали и было видно, что он знал в толк в этом деле.
- Кто сказал, что я боюсь?, - возмутился Вомер.
- Я, - не отступал воин.
- Здесь я командую и могу наказывать или миловать по своему усмотрению. Если ты так хочешь наказать его, возьми мой кнут.
Малый схватил кнут и пошел ко мне.
- Ты говорил ему об этом? - спросил я Вомера, похлопыывая рукой по пистолету.
- Что это? - домогался воин.
- Это убивает, - ответил я. - Я могу убить тебя прежде чем ты ударишь меня.
Губы его вытянулись в букву "О" и с шумом стали всасывать воздух. Так мипосанцы смеялись. Испытывая злость, они часто применяли другую операцию - со свистом выдували воздух. Он продолжал приближаться ко мне.
- Я не хочу убивать тебя, - сказал я, - но если ты попытаешься меня ударить, я сделаю это.
Моим единственным доводом не убивать был страх перед возмездием, которое поставит под угрозу жизнь Дуари. В противном случае, я бы с удовольствием пристрелил его и всех таких как он.
- Лучше ударь его трезубцем, - предостерег его другой воин.
- Мне уже приходилось забивать раба до смерти, - хвастал малый, - справлюсь и с этим. Он кинулся на меня с поднятым кнутом.
Я выхватил пистолет, стреляющий R-лучами, и выстрелил. Не было ни дыма, ни огня. Просто отрывистое жужжанье и в центре лица малого появилась большая дыра. Он подался вперед и упал замертво.
Охваченные ужасом, рабы стояли с широко раскрытыми глазами. Жабры амфибии бешено пульсировали. Воин, советовавший покойнику применить трезубец, поднял оружие, чтобы метнуть в меня, и также упал с дырой в сердце.
Я обернулся вокруг, чтобы увидеть их всех. Они смотрели на Вомера, как-будто ожидая приказа. Он колебался. Я направил на него пистолет.
- Работать, рабы, - сказал он, - мы и так потеряли слишком много времени. Его голос дрожал, равно как и его ноги.
Кандар работал рядом со мной.
- Один из нас должен постояно наблюдать за ним, - сказал он, - иначе он ударит тебя в спину. Я помогу тебе.