- Прямо-таки фейерверки! Шутихи! Бенгальские свечи! - продолжала Дорис.
- Мф, - сказала Хелен. И умолкла. Вид у нее был такой, будто она собралась всю жизнь просидеть на стуле с открытым ртом.
- Стелла, - позвал я.
- А?
- Вы можете идти, я разрешаю.
Итак, мы начали репетировать: четыре раза в неделю на сцене актового зала районной школы. Гарри и Хелен задали постановке такой темп, что уже на вторую или третью репетицию мы все едва не спятили от волнения и усталости. Обычно постановщик умоляет актеров учить роли, но мне не пришлось этого делать. Гарри и Хелен так слаженно работали, что все остальные считали своим долгом и честью не отставать от них.
Мне невероятно везло - или по крайней мере я так думал. Актеры так пылали на сцене, что после очередной любовной сцены мне пришлось немного осадить Гарри и Хелен:
- Ребята, приберегите немного пороху для премьеры, ладно? Вы же сгорите дотла!
Я это сказал на четвертой или пятой репетиции, а рядом со мной сидела Лидия Миллер, которая играла Бланш, увядшую полубезумную сестру Стеллы. В настоящей жизни она была женой Верна Миллера, хозяина скобяной лавки и начальника Гарри.
- Лидия, - спросил ее я, - ну что, удалась нам постановка или нет?
- Удалась, еще как, - с укором ответила она, будто я совершил ужасное преступление. - Можете собой гордиться.
- В каком смысле?
Не успела Лидия ответить, как со сцены раздался вопль Гарри: не пора ли по домам? Я кивнул, и Гарри, все еще в образе Марлона Брандо, ушел, раскидывая мебель и хлопая дверями. Хелен по-прежнему сидела на диване с тем же опешившим видом, что и после проб. Ее выжали как лимон.
Я снова повернулся к Лидии.
- Знаете, до сих пор я считал, что у меня есть все поводы для гордости. Я что-то упустил?
- Вы в курсе, что эта девочка влюблена в Гарри? - задала Лидия встречный вопрос.
- По сценарию?
- По какому еще сценарию? Репетиция закончилась, а вы посмотрите на нее! - Она грустно хохотнула. - В этом спектакле заправляете отнюдь не вы.
- А кто же?
- Матушка Природа, и нынче от нее добра не жди. Бедняжка, что с ней будет, когда она увидит истинный характер Гарри? Верней, его полное отсутствие?
Я тоже обеспокоился, но предпринимать ничего не стал, поскольку не хотел лезть в чужие дела. Вскоре Лидия сама попыталась предотвратить катастрофу, но ничего не добилась.
- Знаете, милочка, - сказала она Хелен, - я ведь однажды играла Энн Ратлидж, а Гарри был Авраамом Линкольном.
Хелен захлопала в ладоши:
- Какое это, верно, было блаженство!
- В каком-то смысле да, - кивнула Лидия. - Иногда я настолько входила во вкус, что влюблялась в Гарри всей душой, как Энн в Линкольна. Мне приходилось каждую минуту возвращаться на землю и напоминать себе, что Гарри никогда не отменит рабства, что он всего лишь продавец в скобяной лавке моего мужа.
- О, что вы, он потрясающий! Я еще никогда не встречала таких мужчин!
- Однако в первую очередь вы должны помнить о том, что случится с Гарри после последнего спектакля.
- Простите? - не поняла Хелен.
- Как только занавес опустится, все замечательные качества Гарри исчезнут без следа.
- Не верю, - ответила Хелен.
- Что ж, в это действительно сложно поверить, - признала Лидия.
Тут Хелен немного разозлилась:
- А если и так, мне-то что за дело? Какая мне разница?
- Ну, н-не знаю… Просто я подумала, вам это может быть интересно…
- Ни капельки! - воскликнула Хелен.
Лидия ушла, чувствуя себя такой же никому не нужной старухой, как Бланш в пьесе. После этого разговора никто не осмеливался заговорить с Хелен о Гарри: даже когда поползли слухи, что она решила прекратить разъезды и поселиться в Северном Кроуфорде.
Наконец настала пора показать спектакль городу. Мы давали "Трамвай "Желание"" три вечера подряд - в четверг, пятницу и субботу, - и всякий раз зал рукоплескал. Люди верили каждому слову, произнесенному на сцене, и когда бордовый занавес наконец опустился, готовы были вслед за бедной Бланш отправиться в сумасшедший дом.
В четверг девушки из телефонной компании прислали Хелен букет красных роз. Когда Хелен и Гарри выходили кланяться, я передал ей этот букет, а она вынула из него одну розу и хотела подарить Гарри, но, когда повернулась, его нигде не было: наш Марлон Брандо бесследно исчез. На этой маленькой немой сцене - Хелен протягивает розу в никуда - занавес опустился в последний раз.
Я прошел за кулисы: Хелен так и стояла с единственной розой в руке, а букет отложила в сторону. В ее глазах блестели слезы.
- Что я сделала? Чем его обидела?
- Ничем, - ответил я. - Он всегда так делает после выступления. Как только спектакль заканчивается, Гарри быстренько скрывается из виду.
- Завтра он опять исчезнет?
- Даже грим не снимет, вот увидите.
- И в субботу? А как же наша вечеринка в клубе?
- Гарри не ходит на вечеринки, - ответил я. - В субботу занавес опустится, и больше мы его не увидим до понедельника - тогда он придет на работу в скобяную лавку.
- Как грустно…
В пятницу Хелен играла хуже, чем в субботу: казалось, что-то другое занимает ее мысли. После поклонов Гарри ушел, а она молча проводила его взглядом.
Зато в субботу Хелен играла, как никогда. Обычно бал правил Гарри, но в субботу ему пришлось потрудиться, чтобы не отставать от Хелен.
Когда занавес наконец опустился, Гарри хотел уйти - и не смог. Хелен не отпускала его руку. Все актеры, работники сцены и множество доброжелателей из зрительного зала столпились вокруг них, а Гарри все норовил вырваться.
- Э-э… ну, мне пора, - промямлил он.
- Куда? - спросила Хелен.
- Ну… домой.
- Неужели вы не пойдете со мной на вечеринку?
Гарри ужасно покраснел.
- Боюсь, вечеринки не по моей части… - От Марлона Брандо не осталось и следа, он превратился в хорошо знакомого нам Гарри: напуганного и смущенного заику.
- Что ж, ладно, - сказала Хелен. - Обещаю отпустить вас, но только сначала вы мне кое-что пообещаете.
- Что? - спросил Гарри. Мне показалось, что он готов выпрыгнуть в окно, стоит Хелен отпустить его руку.
- Пообещайте, что дождетесь, пока я принесу подарок.
- Подарок? - Генри испугался пуще прежнего.
- Обещаете или нет? - настаивала Хелен.
Он пообещал, и только тогда она отпустила его руку. Стоя с жалким видом за кулисами, пока Хелен бегала в гримерную за подарком, Гарри принял множество поздравлений и комплиментов, но они его не радовали. Ему хотелось поскорей уйти.
Наконец Хелен вернулась. В руке у нее была маленькая голубая книжка с красной лентой вместо закладки - "Ромео и Джульетта" Шекспира. Гарри ужасно смутился. Он кое-как выдавил "спасибо" и умолк.
- Закладкой отмечена моя любимая сцена, - пояснила Хелен.
- Угу.
- Неужели вы не хотите узнать какая?
Гарри пришлось открыть книжку на заложенной странице.
Хелен подошла ближе и прочла слова Джульетты:
- Как ты сюда пробрался? Для чего? Ограда высока и неприступна. Тебе здесь неминуемая смерть, когда тебя найдут мои родные.
Хелен показала на следующие строчки:
- А вот что отвечает ей Ромео.
- Угу, - выдавил Гарри.
- Прочтите его слова, пожалуйста!
Гарри откашлялся. Ему не хотелось читать слова Ромео, но раз попросили - что поделаешь?
- Меня перенесла сюда любовь, - прочел он обычным громким голосом. И вдруг в нем произошла какая-то перемена: - Ее не останавливают стены, - прочел Гарри, выпрямившись и разом скинув лет восемь. Перед нами стоял храбрый и веселый юноша. - В нужде она решается на все! И потому - что мне твои родные?
- Они тебя увидят и убьют, - прошептала Хелен и повела Гарри за кулисы.
- Твой взгляд опасней двадцати кинжалов. - Хелен повела его к черному ходу. - Взгляни с балкона дружелюбней вниз, и это будет мне от них кольчугой.
- Не попадись им только на глаза!
На вечеринку они так и не пришли, а через неделю поженились.
Знаете, это очень счастливая пара, хотя временами они оба немного чудят - в зависимости от пьес, которые читают друг другу.
Недавно мне снова пришлось зайти в контору телефонной компании: машина для выписывания счетов опять начала делать глупые ошибки. Я спросил Хелен, какие пьесы они с Гарри недавно прочли.
- За прошлую неделю, - ответила она, - я побывала замужем за Отелло, меня полюбил Фауст, а затем похитил Парис. Мне кажется, я самая счастливая девушка в городе!
Я ответил, что это действительно так и что большинство местных женщин тоже так думают.
- Ну, они сами упустили свой шанс.
- Они просто не вытерпели накала страстей, - нашелся я. А потом сообщил, что меня опять назначили постановщиком, и предложил им с Гарри поучаствовать в новом спектакле. Хелен широко улыбнулась и спросила:
- А кто мы теперь?
1961