А потом они вылетели из прожженных дверей – по косяку еще бегали язычки огня – вслед за обезумевшими конями на свежий воздух и яркое солнце. Впереди их поджидал рыцарь в черной наборной броне. Из-под забрала его шлема все еще курился оранжевый дым, и по кольчужным перчаткам пробегали белые искры. Он воздел руку, набирая в горсть пламя.
Но бегущий табун не остановить. Первая лошадь пронеслась мимо, едва не задев рыцаря. Осознав опасность, он шагнул было в сторону – и в этом заключалась ошибка. Останься он на месте, второй конь обогнул бы его. А так он с ржанием налетел на рыцаря грудью. Послышался мерзкий хруст ломающихся костей, но инерция влекла изувеченного зверя вперед. Рыцаря подбросило в воздух и отшвырнуло. Черная туша подскочила в воздух на добрый фут, потом рухнула на брусчатку и замерла. Броня рассыпалась, обнажив тело Гранта Кавана, все еще облаченное в рваный ополченский мундир. Из открытых ран хлестала алая кровь.
Луиза невольно придержала коня. Отец ранен!
Но поток крови разом иссяк. Рваные раны затягивались сами собою, зашивался невидимой иглой мундир. Пыльные и потертые башмаки превращались в стальные поножи. Чудовище помотало головой в недоуменном раздражении.
Мгновение Луиза взирала, застыв, как он поднимается с земли, потом ударила скакуна пятками.
– Папка! – застонала Женевьева.
– Это не он, – процедила Луиза сквозь сжатые зубы. – Не он. Это что-то иное. Сам дьявол.
Преграждая выход, у надвратной арки стояла, уперев руки в боки, Рейчел Хендли. Волосы-черви возбужденно шевелились.
– Молодцы, – презрительно хохотнула она, глядя на мучительное отчаяние сестер.
Вокруг воздетой ее руки собиралось жуткое бледное мерцание, образуя призрачные когти. Заглушая жалобное тявканье Мерлина, несся громовой смех.
Из-за спины Луизы ударил разряд белого пламени, пробив череп Рейчел Хендли в дюйме над левой глазницей и взорвавшись внутри. Темя горничной снесла лиловая вспышка, расплескав дымящуюся кровь. Тело стояло еще секунду, потом мышцы разом дернулись и обмякли. Бывшая горничная рухнула, и из разваленного черепа хлынула на землю яркая артериальная кровь.
Луиза обернулась. Двор был пуст – только неуклюже пытался подняться на ноги тот, кто был ее отцом. Усадьба взирала на девушек сотнями пустых окон. Над крышами разносились далекие слабые крики, и из широких дверей конюшни с гулом выплескивалось пламя.
Женевьеву снова сотрясали судорожные рыдания. Страх за сестру превозмог смятение Луизы, и она опять дала коню шенкелей, пускаясь в галоп.
Из-за затворенных окон гостевой комнаты на третьем этаже Квинн Декстер наблюдал, как девчонка гонит прекрасного черного жеребца по приусадебным лугам в сторону пустошей. Даже его потрясающая мощь не могла достать убегающих сестер с такого расстояния.
Он поджал губы. Кто-то ведь помог им. Зачем – Декстер не имел понятия. Предатель ведь знает, что от кары ему не уйти. Брат Божий все видит. Каждая душа ответит за свои грехи.
– Направятся они, конечно, в Колстерворт, – промолвил он. – Оттянут неизбежное на пару часов. Большая часть этого вшивого городишки уже за нами.
– Да, Квинн, – ответил стоявший за его спиной мальчишка.
– А скоро – и весь мир, – пробормотал Квинн. "И что тогда?" – Как же я рад тебя снова видеть, – обернувшись, добавил он с горделивой улыбкой. – Я и не надеялся на это. Но Он, верно, решил наградить меня.
– Я люблю тебя, Квинн, – просто ответил Лоуренс Диллон.
Тело конюха, которым он овладел, было совершенно нагим, розовые шрамы одержания на загорелой коже уже бледнели.
– На Лалонде я сделал то, что должно, ты знаешь. Мы не могли забрать тебя.
– Я знаю, Квинн, – преданно ответил Лоуренс. – Тогда я был малоценен. Я был слаб. – Он пал перед священником на колени и поднял взгляд к суровому лицу черноризца. – Но с этим кончено. Теперь я вновь могу помочь тебе. Как прежде, только лучше. И вся вселенная склонится перед нами, Квинн.
– О да, – медленно проговорил Квинн Декстер, наслаждаясь каждым звуком. – Так им, пидорам, и надо.
Датавизный сигнал вырвал Ральфа Хилтча из пучины бессвязных сновидений. Как начальнику станции со стороны королевского разведывательного агентства, ему выделили временную каюту. Непривычная, безличная обстановка и потрясение, не уходившее с той поры, как он доставил Джеральда Скиббоу на Гайану, не давали мыслям умерить свой бег и после того, как вслед за трехчасовым допросом Ральф рухнул на койку. В конце концов ему пришлось запросить транк-программу, чтобы расслабиться.
По крайней мере, кошмары его не преследовали, хотя воспоминания о Дженни настигали его снова и снова. Последний стоп-кадр миссии: Дженни, погребенная под телами обезьянолюдей, вводит в аккумулятор код-камикадзе. Эту сцену ему не требовалось перегонять в клетки памяти нервной наносети. Дженни считала, что альтернатива еще хуже, но была ли она права? Этот вопрос Ральф не раз задавал себе всю дорогу до Омбея.
Он сел на койке и взъерошил давно не мытые волосы. Сетевой терминал комнаты сообщил, что астероид Гайана только что перешел на состояние предельной боеготовности.
– Черт, ну и теперь что?
Словно он сам не догадался.
Его нервная наносеть приняла звонок из конторы королевского разведывательного агентства на Омбее с цифровой подписью самого директора, Роше Скарка. Открывая защищенный канал к терминалу сети, Ральф испытывал чувство роковой неизбежности. Не надо быть телепатом, чтобы предвидеть неприятности в такой обстановке.
– Извини, что переводим тебя обратно в действующие агенты сразу после задания, – датавизировал Скарк, – но дерьмо выбило днище. Нам нужен твой опыт.
– Сэр?
– Трое членов посольства, прибывших на "Экванс", были заражены вирусом. И они спустились на поверхность.
– Что? – Ральфа охватила паника. "Только не эта мерзость, только не в королевстве! Господи, помилуй!" – Вы уверены?
– Да. Я только что с заседания Тайного совета, которое созвала княгиня. Из-за этого база переведена в состояние боевой готовности.
Плечи Ральфа поникли.
– Господи, и это я их приволок сюда.
– Ты не мог знать.
– А должен был! Черт, как я разболтался на Лалонде!
– Едва ли кто-то из нас поступил бы по-иному.
– Так точно, сэр.
Жаль, что даталинк не передает мерзких ухмылок.
– В любом случае, мы наступаем им на пятки. Адмирал Фарквар и моя добрая коллега из ИСА Янникс Дермот с похвальной быстротой осуществили ограничивающие мероприятия. По нашим оценкам, посольские обогнали вас едва на семь часов.
Ральф представил, что может натворить одна из этих тварей за семь часов, и схватился за голову.
– Это даст им уйму времени для заражения. – Сквозь пелену отчаяния начинали проникать выводы еще более ужасные. – Развитие пойдет по экспоненте.
– Возможно, – признал Скарк. – Если не сдержать их, нам придется оставить весь континент Ксингу. Карантин уже объявлен, полиция получила инструкции. Но я хочу, чтобы вы лично объяснили всем положение... и надавали пинков кому надо.
– Слушаюсь, сэр. "Активный статус": имеется в виду, что я туда отправлюсь лично?
– Да. Формально ты будешь гражданским советником при властях континента Ксингу. Что до меня, то можешь заниматься чем угодно при условии, что не станешь подвергаться риску заражения.
– Спасибо, сэр.
– Ральф, должен сказать тебе, этот энергистический вирус меня пугает до чертиков. Это предвестник чего-то большего, какого-то вторжения. А моя работа – охранять королевство от подобных угроз. Да и твоя тоже. Так что останови их, Ральф. Стреляй сначала, а я потом замажу кровавые пятна.
– Ясно, сэр.
– Молодец. Адмирал выделил тебе флайер, вылетающий в космопорт Пасто через двенадцать минут. Я запакую тебе полную базу данных для доступа на пути вниз. Если что еще нужно – скажи.
– Я бы взял с собой Билла Данцу и Дина Фолана с лицензией на оружие. Они умеют обращаться с конфискованными. И Каталя Фицджеральда – он видел, как действует вирус.
– Лицензия будет готова еще до вашей посадки.
К тому времени, как на горизонте появился Колстерворт, встала Герцогиня. Красный карлик висел в небе точно напротив Герцога, пытаясь перебить его сияние собственным.
Герцогиня выигрывала этот бой – Герцог заходил, а она поднималась ввысь. Пустоши медленно перекрашивались из пышно-зеленых в тускло-багровые. Аборигенные хвойники, высаженные вдоль оград из гениженированного боярышника, превратились в исцарапанные свинцовые столбы. Даже шкура вороного жеребца, казалось, потемнела. Золотое сияние Герцога отступало, удушаемое кровавым потопом.
Впервые в жизни Луиза жалела, что главное светило уходит за горизонт. Обычно Герцогинина ночь магическим образом превращала знакомые края в кусочек волшебной страны, полный таинственных теней и ласкового тепла. Сегодня кровавый свет был определенно зловещим.
– Думаешь, тетя Дафна дома? – спросила Женевьева в пятый раз.
– Уверена, – решительно ответила Луиза.
Чтобы успокоиться после бегства из Криклейда, у Женевьевы ушло добрых полчаса. Луиза так старательно ее утешала, что сама совершенно забыла бояться. Случившееся само отступало на периферию сознания. Девушка даже не знала, что именно рассказывать тете Дафне. Скажешь правду – тебя точно в сумасшедший дом отправят, а умолчать о чем-либо – опасно. Как бы ни обернулись дела, полицейские силы, которые отправятся в Криклейд, должны быть хорошо вооружены и ко всему готовы. Главный констебль и мэр должны понимать, что имеют дело со смертоносной реальностью, а не с придумками двух девчонок.