Школьные стражи всегда по очереди патрулируют кампус, пока все спят. Стригои, эти не-мертвые вампиры, преследующие живых вампиров вроде Лиссы, не выносят солнечного света, но студенты, нарушающие правила - скажем, тайком покидающие спальные корпуса, - представляли опасность и днем, и ночью.
- Ну, ты хорошо поработал, - сказала я. - Рада, что поучаствовала в проверке твоих удивительных способностей. А теперь мне пора идти.
- Роза. - Дмитрий сжал мое плечо, и, несмотря на ветер, холод и слякоть, меня окатила волна жара. Его рука чуть-чуть ослабила хватку - как будто он тоже обжегся. - Что ты тут делаешь?
Это было произнесено с интонацией "хватит морочить мне голову". Ну, я и сказала ему ту часть правды, которую могла.
- Мне приснился плохой сон. Захотелось подышать свежим воздухом.
- И ты просто взяла и выскочила, даже не задумываясь о нарушении правил - и что неплохо бы надеть куртку.
- Да. Все верно.
- Роза, Роза. - На этот раз в его голосе звучало раздражение. - Ты не меняешься. Всегда действуешь не раздумывая.
- Неправда! Я сильно изменилась.
Он пристально разглядывал меня, уже без намека на улыбку, с выражением растущего беспокойства. Иногда возникало чувство, будто Дмитрий способен заглянуть прямо в душу.
- Ты права. Изменилась.
Все-таки признав произошедшие перемены, довольным он не выглядел. Наверное, думал о событиях трехнедельной давности, когда я и несколько моих друзей попали в плен к стригоям. Это было исключительным везением, что нам удалось сбежать. Увы, не все вырвались на свободу, погиб Мейсон, настоящий друг, который надеялся завоевать мою любовь. Никогда не смогу простить себя, хотя и прикончила его убийц.
С тех пор мое восприятие жизни стало более мрачным. Правда, теперь все в Академии Святого Владимира воспринимают жизнь в более мрачных тонах, но я в особенности. Люди начали замечать, что я стала другой. Однако мне не нравилось видеть Дмитрия таким озабоченным, поэтому я прервала его размышления шуткой.
- Да ладно, не волнуйся. Скоро мой день рождения. Как только мне стукнет восемнадцать, я стану взрослой, верно? Уверена - проснувшись в то утро, я сразу почувствую себя зрелой и все такое.
Как я и рассчитывала, его лицо смягчилось, на губах промелькнула улыбка.
- Да, я тоже в этом уверен. Когда, через месяц?
- Через тридцать один день, - объявила я.
- Ты что, их считаешь?
Я пожала плечами, и он рассмеялся.
- Надо думать, список подарков у тебя уже готов. Сколько он занимает? Десять страниц через один интервал? В порядке значимости?
Улыбка все еще играла на его устах - расслабленная, искренне веселая, очень редкая гостья для моего наставника. Я хотела продолжить разговор в том же шутливом тоне, но внезапно в сознании вспыхнули образы Лиссы и Кристиана. Ощущение печали и внутренней пустоты вернулось. Все, чего я могла бы пожелать, - новые наряды, айпод, да что угодно, - внезапно показалось таким банальным по сравнению с тем, чего я хотела больше всего. Господи, я и в самом деле изменилась.
- Нет, - ответила я еле слышно. - Нет никакого списка.
Он слегка наклонил голову, чтобы лучше видеть меня, и волосы скрыли его лицо. Они у него темные, наподобие моих, но все же чуть светлее. Мои иногда кажутся совсем черными. Он отбросил с лица непослушные пряди, но они тут же упали обратно.
- Не верю. Неужели ты ничего не хочешь? Скучный будет день рождения.
"Свободы", - подумала я.
Единственный дар, которого я страстно желала, - свободу, и делать выбор по своему усмотрению, и любить, кого хочу.
- Не имеет значения, - сказала я.
- Ты…
Он не договорил, потому что понял, он всегда меня понимал. Отчасти поэтому между нами и возникла некая связь, несмотря на семилетнюю разницу в возрасте. Мы влюбились друг в друга прошлой осенью, когда он стал моим инструктором. Притяжение между нами накалялось, и вскоре выяснилось, что у нас есть и другие поводы для беспокойства, кроме разницы в возрасте. После окончания Лиссой Академии мы оба должны стать ее стражами и не сможем совмещать личную жизнь с работой. Ведь она высший приоритет.
Конечно, легче сказать, чем сделать, поскольку чувства, испытываемые друг к другу, никуда не делись. У нас обоих бывали моменты слабости, моменты, заканчивающиеся запретными поцелуями или словами, которые не должны были прозвучать. После моего бегства от стригоев Дмитрий признался, что любит меня и поэтому никогда не сможет быть ни с кем другим. Тем не менее ситуация в целом не изменилась. Мы по-прежнему не могли быть вместе и потому вернулись к первоначальной манере поведения - избегать друг друга и делать вид, будто наши отношения носят исключительно профессиональный характер.
- Ты можешь отрицать сколько угодно, но я знаю, тебе холодно. Возвращайся в кампус. Я проведу тебя, - попытался он незаметно сменить тему разговора.
По правде говоря, я немного удивилась. Дмитрий редко уклонялся от обсуждения неудобных тем. Фактически он был печально известен тем, что втягивал меня в разговоры, которые я не хотела вести. Но обсуждать наши бесплодные, зародившиеся под несчастливой звездой отношения? По-видимому, сегодня он не хотел. Да. Многое определенно изменилось.
- Думаю, замерз ты, - поддразнила его я, когда мы возвращались к спальному корпусу новичков. - С чего бы, учитывая, откуда ты родом?
- Вряд ли ты правильно представляешь себе Сибирь.
- Эту холодную, дикую местность?
- Ну, твое представление определенно не соответствует действительности.
- Ты скучаешь по ней? - спросила я, оглянувшись на него.
До сих пор подобная мысль никогда не приходила мне в голову. По моим представлениям, все хотели бы жить в США… или, по крайней мере, не хотели бы жить в Сибири.
- Все время, - с тоской в голосе ответил он. - Иногда я жалею…
- Беликов!
Голос, принесенный ветром, прозвучал за нашими спинами. Дмитрий пробормотал что-то и толкнул меня за угол, который мы только что обогнули.
- Спрячься.
Я скрылась среди кустов барбариса, растущих позади дома. Ягод на них не было, но плотно растущие колючки царапали неприкрытую кожу. Ну, по сравнению с холодом и боязнью, что станет известно о моей ночной прогулке, несколько царапин не представляли собой проблему.
- Ты же не дежуришь, - спустя несколько мгновений произнес Дмитрий.
- Нет, но мне нужно поговорить с тобой.
Я узнала голос. Альберта, командир академических стражей.
- Разговор займет не больше минуты. Нужно переставить дежурства, пока ты будешь на судебном разбирательстве.
- Я уже прикидывал, - сказал он со странными нотками смущения в голосе. - Это приведет к перегруженности остальных… сейчас не самый подходящий момент.
- Да, ну… у королевы свое расписание. - Голос Альберты звучал разочарованно; я силилась понять, что происходит. - Селеста подежурит за тебя, и они с Эмилем поделят между собой твои тренировочные занятия.
Тренировочные занятия? Дмитрий не будет проводить тренировки на следующей неделе, потому что… Ах! Ну конечно, поняла я. Полевые испытания. Завтра начинается шестинедельная практика для нас, новичков. Никаких уроков. Днем и ночью мы будем защищать мороев, а взрослые стражи должны тестировать нас.
- Они не возражают против дополнительной нагрузки, - продолжала Альберта, - но не смог бы ты подежурить до отъезда несколько смен за них?
- Конечно, - бросил он все еще как-то натянуто.
- Спасибо. Думаю, тогда все в порядке. - Она вздохнула. - Хотелось бы знать, сколько времени продлится разбирательство. Не хочу слишком долго отсутствовать. Ты думал, на этом с Дашковым будет покончено, но я слышала, королева не склонна держать в тюрьме королевских особ.
Я окаменела. Мороз побежал по коже - мороз, не имеющий никакого отношения к зимнему дню. Дашков?
- Уверен, все сделают правильно, - сказал Дмитрий.
И тут до меня дошло, почему он говорит так скупо - их разговор не предназначался для моих ушей.
- Надеюсь. И еще надеюсь, поездка займет всего несколько дней, как они и говорили. Слушай, здесь так зябко. Заглянем на минутку в офис, посмотрим расписание?
- Конечно, - ответил он. - Я только кое-что закончу сначала.
- Хорошо. Жду тебя.
Стало тихо; видимо, Альберта ушла. Вскоре из-за угла показался Дмитрий и остановился перед кустарником. Я вылезла оттуда. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы предсказать дальнейший разговор.
- Роза…
- Дашков? - прошипела я как можно тише. - Тот самый Виктор Дашков?
Он не стал отрицать.
- Да. Виктор Дашков.
- Вы говорили о… Вы имели в виду… - Я настолько испугалась, что утратила дар речи и никак не могла собраться с мыслями. - Я думала, он давно под арестом! А получается, даже судебного разбирательства еще не было?
- Да.
Мне трудно было поверить. Виктор Дашков. Он преследовал Лиссу, пытал ее морально и физически, хотел подчинить себе. Каждый морой может использовать магию в одной из четырех стихий: земля, воздух, вода или огонь. Лисса, однако, оказалась способна работать с пятой стихией под названием дух, о которой никто и не знал. Она могла исцелить что угодно… даже оживить мертвого. Именно так возникла наша необычная связь с ней. Я - "поцелованная тьмой". В автомобильной аварии погибли ее родители, брат и я, она вернула меня к жизни, что и связало нас навечно, поэтому я могу воспринимать ее мысли и чувства.