* * *
Идти в колонию вызвались я и Тим. Сделали набедренные повязки из палаточных останков и отправились в путь.
Колонисты при виде нас столбенели и долго пялились вслед. Будто два василиска шествовали мимо людей, оставляя за собой галерею застывших фигур. Фигуры вынуждали нас посмотреть на себя со стороны: почти голые, нестриженые и небритые, неандертальцы в первозданном виде.
Дежурный полисмен в участке нам ничего толком не сказал, отправил за информацией в клинику. Мы двинули туда. В мозгах у меня крутились картины одна страшнее другой: Тине и Мартину прививают смертельные вирусы, имплантируют раковые клетки, режут на органы…
Санитар в приемном покое оказался не более информирован, чем коп. Да, были здесь, теперь нет. Сегодня утром на Землю улетели. - Куда?! - Доктор Колли вам все объяснит. Правое крыло, экспериментальный центр.
- Ну и фамилия у доктора, - на ходу заметил Тим. - У нас собака была такая - колли.
- Похоже, он и есть собака. Вернее, сука.
Доктор оказался первым и единственным, на кого приход неандертальцев не произвел убийственного впечатления. Не предлагая кресел, выслушал наши претензии и снова обернулся к компьютеру. Продолжил беседу, не отрываясь от трудов праведных.
- В двух словах. На Земле разработали новую методику психологической реабилитации людей с серьезными личными проблемами и асоциальных элементов - наркоманов, преступников. Подробно рассказывать не буду, все равно не поймете. Новый метод многократно апробировался на обеих группах пациентов. Пришла очередь испытать его на отморозках вроде вас. Нонконформизм в запущенном виде и в массовом масштабе, на Земле такого уже нет.
Ясно. Кто не сумел вырваться на волю - подались в наркоманы и преступники.
- Вы хотите сказать, - медленно начал мой друг, - что ребят отправили на Землю в качестве подопытных животных?
- Да, если вас устраивает такая формулировка, - спокойно ответил док, и как бы между делом (но вполне демонстративно) нажал кнопку на пульте "охрана".
Трус.
Конечно, хотелось набить морду. Даже больше: вышвырнуть с третьего этажа башкой вниз. Но если Тина и Мартин действительно уже в космосе, чего мы добьемся, устраивая дебош в клинике? Лишних приключений на свою задницу. И ладно бы только на свою…
- Беспокоиться не о чем, - примирительным тоном заявил Колли, выстукивая что-то на клавиатуре. - Вреда вашим друзьям никто не причинит. Напротив, из них наконец-то сделают людей. Хомо сапиенс.
- Разве закон о самоопределении личности уже не действует? - неестественно ровным голосом спросил Тим.
В кабинет вошли двое плечистых молодцев, и Колли осмелел. Откинулся на спинку кресла, расхохотался:
- Вы - личности?! Побойтесь бога. Отбросы цивилизации, мусор. Обезьяны выглядят пристойнее. Ради чего вы существуете? Пожрать да потрахаться? У вас и бабы-то бесплодные, сама природа отвернулась от такого позорища. О правах заговорили! С какой стати на вас должны распространяться законы общества, если вы не члены общества?
Тим поджал губы:
- Юристы так же думают?
- А ты с ними сам поговори, - опомнился док и прекратил ржать. - Я - что? Частное лицо. Допустим, наделенное некоторыми полномочиями. Но, черт возьми, могу я в кои-то веки высказать свое эмоциональное мнение?
- Да уж высказали, - криво усмехнулся мой друг и потянул меня за локоть. - Пойдем отсюда, Кир. Опоздали. Кабы вчера…
- Погоди. Доктор, только честно. Чего нам теперь ждать? Заберут всю группу и отправят на… переформатирование мозгов?
- Кому до вас дело, - раздраженно отмахнулся Колли. - Экспедиция дороже встанет. Образцы нужны были, всего лишь. Так что - жрите, трахайтесь и чего у вас там еще общественно-бесполезного. И покиньте, наконец, мой кабинет. Пахнет неприятно.
- Чувствуешь какой-нибудь запах? - спросил меня Тим.
- Вроде, нет.
- Принюхались, значит, - пожал плечами мой товарищ.
Под конвоем плечистых ребят мы покинули экспериментальный центр и вышли на улицу. Путь был печален, будто возвращались с похорон.
- Как думаешь, имеет смысл искать юриста?
- Ты и сам так же думаешь.
- Сделать морду кирпичом, потребовать справедливости…
- И добиться ее лет через дцать. За это время из ребят сделают хомо сапиенсов.
- А коммуну разгонят под каким-нибудь благовидным предлогом.
Мы двигались к окраине города, и мне хотелось выть. Из-за собственной трусости (даже если она именуется благоразумием), из-за несправедливости и незащищенности, из-за того, что ничего уже не поделаешь и никого не спасешь, из-за того, что жизнь наша распрекрасная опять скурвилась, тварь…
- Несколько лет казалось, что мы вырвались оттуда, - уныло проговорил Тим.
- Казалось.
- Жалко ребят.
- Жалко.
- Да скажи хоть что-нибудь, эхо мое!..
Я подавил свою беспомощную ярость. Обнял друга за плечи:
- Многих мы потеряли еще на Земле. Они тоже хотели на свободу, но не хватило сил. Нескольких похоронили уже здесь. Эти сумели вырваться, но потом везуха кончилась. У Тины и Мартина везуха длилась гораздо дольше, но теперь кончилась тоже. Завтра это случится с тобой или со мной, и необязательно по милости Земли. Судьба.
- Судьба, - тяжело вздохнул Тим.
- А сейчас мы идем домой.
- Домой…
Теперь он стал моим эхом.
Обратный путь всегда короче. Первые полдня мы еле плелись под грузом своей беды, зато оставшаяся дорога просвистела у нас под ногами за четверо суток. Мы останавливались лишь тогда, когда кромешный мрак накрывал равнину. Ночевали сидя, спина к спине. Часа через три, как только беспросветная тьма давала первую трещину, просыпались и двигались дальше. Почти не разговаривали.
На меня снизошла отрешенность. Казалось, я выскочил из собственного тела и наблюдаю двух ходоков со стороны. Идут ровно, плавно, и - будто бы на ногах у них крылатые сандалии. Так выглядели античные боги - нагие, бородатые, длинноволосые…
Только у подножия плато мы вдруг сообразили, что за весь обратный путь ни разу не догадались перекусить. Вау! Мы не обезьяны, куда круче - верблюды!..
Это была потрясающая новость. Страх неудачной охоты или бедного урожая больше не преследовал нас, отныне и никогда.
* * *
Мы вообще перестали бояться себя и природы. Что бы ни произошло - как с гуся вода. Сломается рука или нога? Нет проблем, сама срастется. Укусит какая-нибудь тварь? Отравится. Холодно или жарко? А что это такое?..
Терновник стал для нас всем. Врачом, кормильцем, обогревателем и кондиционером.
И - Учителем.
Как-то утром я открыл глаза и обнаружил, что мир цветной. Солнце шпарило с небес, костер не горел, но вместо черно-белой картинки - совершенно невообразимое разноцветье… Потрясенный, я отправился бродить по склону, любоваться красками. Бродил то ли много часов, то ли много минут, пока не услышал мысленный приказ товарищей: "Ждем". Вернулся. Ребята стояли вокруг кострища и держались за руки. Я подошел последним и замкнул окружность. Чья-то мысль зайцем поскакала из одной головы в другую: "Вулкан просыпается!" Температура наших тел начала стремительно расти, кожа стала искрить, затем появилось открытое пламя, и от этого пламени занялся терновник в центре круга.
На следующее утро мир опять оказался цветным, и теперь так было всегда. Мы породнились со своим добрым духом, стали его частью.
Несколько месяцев кряду продолжалась удивительная ментальная пульсация. Сначала наши сознания разбегались в разные стороны, подобно звездам: Вселенная расширялась. На краю всего сущего мы были изолированы друг от друга и могли общаться только словесно. Потом начинался центростремительный период, и в конце его все девятнадцать человек становились единым целым… Дольше всех во время центробежного полета в моем сознании оставалась Инга. Когда исчезала и она, пуповина обрывалась, и я ощущал, что рожденный человек слаб и грешен.
На краю всего сущего я по-настоящему уверовал в Бога. Я его там видел.
* * *
На плато приземлился кар. Из кабины вылезли мужчина и женщина. Он в стильном костюме, она в шикарном платье.
- Ни фига себе… Адресочек не перепутали?
- Может, нас уже туристам показывают? К вашим услугам сафари на терновом плато. Охота на леммингов. В районе также водится человек неразумный. Внимание! Популяция уникальна, охраняется законом.
- Твоими бы устами…
Парочка двигалась в нашу сторону. Шли неуклюже. Каблуки у дамы застревали между камнями. Кавалер пытался ее поддержать, но спотыкался сам.
- Да, здесь вам не Бродвей…
- А давайте отойдем метров на сто, пусть еще помучаются!
Наконец, гости доползли, остановились и перевели дух.
- Привет, ребята.
Челюсти у нашей команды синхронно отвисли.
Тина и Мартин. Собственной персоной.