— Хочешь посмотреть мультики, котенок?
И Бонни засияла от радости, словно солнце взошло над поляной из роз. А я вдруг поняла, что это лучший день, который был у меня в этом году. Самый, самый лучший.
Глава 2
Мы с Бонни отправились в «Галерею», крупнейший торговый центр в Глендейле. Превосходное продолжение самого лучшего дня. Зашли в музыкальный магазинчик «Сэм Гуди». Я присмотрела себе сборник «Хиты восьмидесятых», а Бонни — последний альбом молодой певицы Джуэл. Музыкальные пристрастия моей приемной доченьки вполне соответствовали ее мироощущению: задумчивые красивые мелодии, не то чтобы грустные, но и не слишком веселые. Конечно, я надеялась, что однажды дочурка попросит меня купить диск с зажигательными ритмами, но тогда я не задумывалась об этом. Бонни счастлива; есть ли что важнее?
Мы накупили гигантских кренделей, посыпанных солью, и, усевшись на лавочке, стали их есть и рассматривать прохожих. Мимо прошла парочка влюбленных подростков, ничего не замечавших вокруг. Девчонка лет пятнадцати — невзрачная брюнетка с небольшой грудью и массивной попой. Одета в короткую майку и джинсы с заниженной талией. Парнишка того же возраста, трогательный в своем волнении, высокий, худющий, неуклюжий, в смешных очках с толстыми стеклами, весь в прыщах, волосы до плеч. Он держал руку в заднем кармане ее джинсов, а она обнимала его за талию. Они были юные, глупые, совершенно нескладные и абсолютно счастливые. «Вот чудики», — подумала я и невольно улыбнулась.
Я заметила солидного мужчину, который таращился на красотку лет двадцати пяти. Энергичная и непринужденная, она напоминала дикую кобылку. Ее прекрасные, черные как смоль волосы ниспадали до самой талии. Загорелая кожа была безупречна. Дерзкая жизнерадостная улыбка и вздернутый носик излучали уверенность и чувственность — скорее неосознанную, нежели наигранную. Девушка прошла мимо мужчины, не обратив на него ни малейшего внимания, а он так и остался стоять, разинув рот. Обычное дело.
Неужели когда-то и я была такой? Неужели и я была красоткой, при виде которой мужчины теряли рассудок?
Но все течет, все изменяется.
Я до сих пор ловлю на себе взгляды, не скрою; но далеко не страстные. Взгляды, отражающие широкий спектр эмоций — от любопытства до отвращения. Трудно кого-либо в этом винить. Сэндс постарался на славу, когда уродовал мое лицо.
Правая сторона совершенно не тронута. Обезображена левая. Шрам начинается от линии волос прямо посреди лба, спускается между бровей и почти под прямым углом уходит налево, туда, где должна быть левая бровь. Его неровный след тянется вдоль виска и, причудливо извиваясь по щеке, взмывает вверх к самому носу. На переносице он поворачивает обратно, рассекает левую ноздрю, спускается через подбородок на шею и заканчивается у самой ключицы.
Есть еще один шрам, прямой и ровный, соединяющий нижнее веко с уголком рта. Он появился позже остальных. Убийца Энни заставил меня его сделать. Дрожа от возбуждения, он с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как я режу себя, истекая кровью. Но это было последнее, что он почувствовал, прежде чем я вышибла ему мозги.
Я назвала лишь те шрамы, которых не скрыть. А ниже, под воротом блузки, есть и другие: рубцы от ножа и следы от зажженной сигары.
Долгое время я стыдилась своего лица и зачесывала волосы на левую сторону, пытаясь скрыть дело рук Джозефа Сэндса. Но в тот момент, когда я вновь ощутила желание жить, мое отношение к шрамам изменилось. С тех пор я убираю волосы назад, в «конский хвост», бросая вызов окружающим.
А в остальном все не так уж и плохо. Я коротышка, всего четыре фута и десять дюймов ростом. У меня, по словам Мэта, «грудки — что надо». Я не худая, а, как говорится, фигуристая. У меня не маленькая, но вполне аккуратная попка. Мэту она нравилась. Когда, бывало, я смотрелась в большое зеркало, он опускался на колени, обнимал мою попу и, глядя на наше отражение, говорил, блестяще подражая голосу Горлума: «Моя прелесссссть…» Удержаться от смеха было невозможно.
Бонни вернула меня к действительности, потянув за рукав. Я взглянула туда, куда она показала.
— Хочешь зайти в «Клэр»?
Она кивнула.
— Ну конечно, котенок!
«Клэр» — один из тех магазинчиков, посещение которых приносит радость женщинам всех возрастов. Недорогая, но стильная бижутерия на любой вкус для девочек, девушек и солидных дам: аксессуары для волос, расчески и гребни с блестками.
Мы вошли в магазинчик, и оказалось, что наша жизнерадостная красотка работает именно здесь. Профессионально улыбаясь, она поспешила нам навстречу. Чем ближе она подходила, тем шире становились ее глаза. Улыбка некоторое время еще играла на губах девушки, но вскоре исчезла.
— Что-то случилось? — Я удивленно наморщила лоб.
— Нет, я… — взволнованно пробормотала продавщица, пялясь на мои шрамы и содрогаясь от ужаса.
Красота была для нее божеством, а мое лицо, должно быть, показалось ей триумфом дьявола.
— Барбара, пойди помоги девочкам, — раздался громкий укоризненный голос.
Я оглянулась и увидела женщину лет сорока, с припорошенными сединой темными волосами и поразительно синими глазами. Она была красива той зрелой красотой, которая только расцветает с годами.
— Барбара! — повторила она.
— Да, мэм, — отрывисто произнесла девица и сломя голову умчалась от меня на своих ухоженных ножках.
— Не обращай на нее внимания, моя милая. Улыбаться-то она научилась, только вот мозгов не хватает, — ласково сказала женщина.