С тех пор они снова стали неразлучны. Пережили голод Гиблой Зимы, плечом к плечу сдерживали натиск Полосатых Ящериц во время Большой Гастазарской междоусобицы, вместе заботились о процветании и безопасности ложи.
И ни разу не поднимались на вершину Одинокой Че.
– Не думал, что у нас проблемы, Шарль.
– Надеюсь, Род.
– Что тебя тревожит?
– Настроения.
– У тебя плохое настроение? Предчувствие беды?
– Меня тревожат настроения, которые в последнее время овладевают Вепрями. Они становятся замкнутыми.
– Приближается зима, – пожал плечами Утан. – А после Гиблой все зимы вызывают настороженность.
– До нее еще полгода.
– Приближается осень.
Верховный маг покачал головой, пытаясь понять, смеется ли над ним старый друг или магистр на самом деле не видит, что происходит в ложе.
– Род! Веселье, которое мы наблюдаем сейчас, – это вспышка, вызванная прибытием каравана. Через три дня шасы уйдут, и настанут будни. А в обычные дни Хикмар-Кас не похож сам на себя. Чуды прячут глаза! Отворачиваются!
– Ты преувеличиваешь…
– Род! Вепри прячут глаза! Когда это было?
Магистр ложи тяжело вздохнул.
– Ну… Вепрям есть о чем подумать, Шарль. Я ведь не зря упомянул о зиме.
– До нее полгода, – повторно напомнил маг.
– Но ведь обещают очень суровую зиму. Твои предсказания и те сводки, что присылают из Гастазара, никого не радуют. Вы клянетесь, что голод не повторится, но чуды опасаются ошибки: Гиблую Зиму тоже не предсказывали, а как все обернулось?
– Вепри не доверяют магам?
– Вепри опасаются ошибки магов.
– А ты?
– Я – магистр ложи. Я обязан мыслить шире и смотреть дальше рядового рыцаря. Но в то же время моя главная задача состоит в том, чтобы Вепри жили хорошо. И с этой точки зрения я всегда буду на их стороне.
– Мы уже делим друг друга на стороны?
Пару секунд Родерик смотрел Шарлю в глаза, после чего медленно кивнул.
– Я неудачно выразился, друг. Извини меня.
– А мне кажется, ты высказался именно так, как сказал бы любой Вепрь, окажись он на твоем месте, – негромко произнес де ла Куа. – Чуды начали сторониться магов.
– Чушь!
– А в последнее время появляется и враждебность.
– Ерунда! Шарль, мы вместе! Что значит: «начали сторониться магов»? О какой враждебности ты говоришь? Мы ведь чуды!
Однако де ла Куа не уловил в голосе друга железобетонной уверенности. Утан не был предельно искренним, он хотел казаться предельно искренним.
Большая разница.
– Два дня назад избили мага.
Родерик хмыкнул:
– Так и знал, что наш разговор сведется к этому мелкому инциденту.
Он действительно должен был остаться мелким. В таверне «Медная лошадь» рыцарь и маг не сошлись во мнении относительно достоинств одной легкомысленной официантки.