- Не совсем, - неуверенно ответил Вартанян. - Дело в том, что недалеко от нашей школы есть большой металлургический комбинат. Когда я был в девятом классе, нас водили туда на экскурсию. И с тех пор я понял, что хочу быть инженером, стоять у пульта прокатного стана и одним движением руки превращать болванку металла в тонкую ленту проката. Это ведь так прекрасно.
Воцарилось невольное молчание, пользуясь которым неунывающий Планшеев разлил коньяк и по старой привычке поставил очередную бутылку, быстро опустевшую, к ножке своего стула.
- Да-а-а, - промолвил Порточенко, явно не в состоянии сказать что-либо более информативное.
Выпили задумчиво и молча закусывали. Первым заговорил Арамич:
- Я что-то не очень понимаю, какой смысл современному человеку проводить время у прокатного стана.
При этом он ни к кому конкретно не обращался, но Вартанян понял, что вопрос прежде всего относится к нему.
- Ну как же, - горячо заговорил он, - ведь металлургия - основа всей промышленности.
- Я не против основ, - продолжал полемизировать Арамич, - но только если бы все вдруг подались на прокатный стан, то кто бы занимался удовлетворением потребностей человечества и, в первую очередь, своих собственных?
- Действительно, - поддержал его Планшеев, тоскливо оглядывая батарею пустых бутылок возле своего стула, - зачем вам прокатный стан? Даже если вы сумеете удачно пронести его через проходную, кто его у вас купит?
В это время принесли горячее. Планшеева этот акт подвинул на новый разлив коньяка по рюмкам. Атасов что-то ворчал по поводу люля-кебаба: ему казалось, что люля-кебаб должен выглядеть не так. Порточенко не казалось ничего, он ел, а Арамич дал волю своему красноречию.
- Ввиду того, - декларировал он, - что основные страсти человечества всегда кипели вокруг реализации и распределения конечных продуктов всей его деятельности, настоящий мужчина должен постараться занять ключевые позиции в системе этого распределения. На прокатных и других станах всегда найдётся место для тех, кто эти позиции занять не сумел.
- Или не захотел, - добавил Порточенко.
- Во даёт учёный-то наш! - восхищённо произнёс Планшеев, уже опираясь одной рукой на полупустую бутылку коньяка.
Вартанян сидел безмолвно, очарованный завершённостью формулировок и их талантливым звучанием. Порточенко сосредоточенно потушил сигарету в соусе и, хлопнув Арамича по спине, сказал:
- Драйзер!
- Опять обзываешься? - нехотя огрызнулся Арамич и принялся за остывший люля-кебаб, активно разогревая его коньяком и наливая Вартаняну.
Дальше Вартанян уже смутно помнил, как долго они сидели и вели разговоры о своих делах.
- Давайте расплачиваться, - донеслась до него фраза, сказанная Атасовым.
Вартанян в ответ молча протянул ему бумажник. Атасов отсчитал сколько надо и старательно запихнул бумажник Вартаняну в карман.
Все шумно встали. Планшеев уронил стул и сразу обнял Вартаняна за плечи, бубня ему вполголоса на ухо что-то неразборчивое о шефской помощи и всё более повисая у него на плечах.
Когда вышли из ресторана, на улице было темно и все вдруг разом растворились в сиянии фонарей, оставив Вартаняна с его шефом Планшеевым. Остаток вечера Вартанян провёл в поисках известной ему квартиры, что очень напоминало школьные соревнования по спортивному ориентированию с безнадёжно перемагниченным компасом. В конце концов победили сила и выносливость, в результате чего Вартанян и Планшеев заснули богатырским сном, причём Вартанян, засыпая, ещё раз усомнился, действительно ли они попали в искомую квартиру, а не в какую-нибудь другую.
Глава 8
Придворная интрига
Утром выяснилось, что Планшеев временно поселился вместе с Вартаняном, стоически при этом умалчивая о своей доле квартплаты. Образ жизни Планшеева был чрезвычайно незатейлив и не мешал существованию с ним: его либо не было дома, либо если он был, то непременно в состоянии глубокого сна. Это устраивало Вартаняна, и он совсем было собрался засесть за учебники, но тут произошло нечто, опять помешавшее ему осуществить розовую мечту юности.
В дверь постучали, и проснувшийся Планшеев ввёл в комнату человека, очень похожего на положительного профессора из красивого фильма о самоотверженных людях науки, которые на свои деньги покупают кроликов для экспериментов и даже после этих экспериментов не продают шкурки на воротники и шапки.
Вартаняну был хорошо знаком этот тип людей, потому что кинофильмы о них сыграли не последнюю роль в выборе им жизненного пути. Пока Вартанян вспоминал название фильма, в котором видел профессора, Планшеев успел закрыть за собой дверь и тем самым оставил их вдвоём.
- Извините меня великодушно, - начал профессор, - но я являюсь хозяином этой квартиры.
- О, я очень рад познакомиться! - искренне воскликнул Вартанян, прикидывая, хватит ли у него денег заплатить за проживание.
- Нет-нет, - остановил его мысли профессор, - с платой я подожду, я по другому вопросу.
"Вот это да, - подумал Вартанян, - он что, мысли читает?" А вслух сказал:
- Не беспокойтесь, я тоже могу подождать. Какой же у вас ко мне вопрос?
- Понимаете, жена моя служит продавцом в комиссионном магазине…
- В том самом?
- Да, в том самом. У Короля. А я человек очень занятой.
- Я это знаю.
- Откуда? - удивился профессор.
Вартанян чуть было не сказал: "Из кино", - но вовремя остановился и лишь произнёс многозначительно:
- Продолжайте, профессор.
- Да, я действительно профессор, если уж вам это и так известно. Так вот, я очень занят, кроме того, бываю в командировках и чувствую, что этим кто-то пользуется и в доме, пока меня не бывает, творятся всякие махинации. Я много раз просил жену уйти из магазина, найти другую работу, но, очевидно, это так затягивает… Ваш коллега по жилью рассказывал мне о вас как о добром и честном молодом человеке. Знаете, я так беспокоюсь за свою жену! Прошу вас, если можно, когда бываете дома, то всячески мешайте приходящим сюда посторонним людям вести тайные беседы. Вам это несложно, вы всегда можете прикинуться простачком. Я надеюсь, что если жена лишится такого удобного места встреч, как моя квартира, то они будут относиться к ней с меньшим доверием и, может быть, это что-то изменит в лучшую сторону. Ну и, конечно, желательно держать меня в курсе событий и сообщать имена всех, кто здесь бывает и зачем.
- Я немного знаком с этими людьми, может быть, я смогу помочь вам ещё и советом, - ответил Вартанян, несколько ошарашенный такой неожиданной просьбой и готовый, вместо того чтобы исполнить её, даже заплатить за квартиру.
- Да, ваш приятель говорил мне, что вы сняли эту комнату по совету Тревильяна. Но он говорил и другое, а именно, что вы приехали сюда поступать в институт.
- Это так и есть, - сказал Вартанян, радуясь, что впервые его мечта не вызвала у собеседника явного недоумения. - И хорошо, что вы знаете об этом. Может быть, поможете мне в выборе института.
- Вот это как раз и убеждает меня в вашей непричастности ко всей компании, - продолжал профессор, как бы не слыша последних слов Вартаняна.
- А кто же из них, по вашему мнению, занимается махинациями? Неужели Тревильян? - вернулся к делу Вартанян, надеясь повторить свою просьбу после некоторого завоевания доверия.
- О нет, я не могу это утверждать. Может быть, он и ни при чём. Хотя как знать!
- А кто же?
- Ну, я не могу так, не имея достаточных оснований…
- Сам Король?
- Нет, он если и занимается этим, то не здесь.
- А кто же тогда?
- Есть, видите ли, такой Жора…
- Жора? - Вартанян не знал никакого Жоры, но зато успел перенять некоторые манеры поведения своих новых знакомых: если что-то знаешь, делай вид, что знаешь ещё больше, а если ничего не знаешь, делай вид, что знаешь всё. - Жора, Жора, - повторил он несколько раз, после чего воскликнул: - Ах, Жора! Ну конечно, как же я сразу… Ну это, я вам скажу, тип!
- Вот-вот, - радостно подхватил профессор, - я полагаю, мы договоримся.
Пока Вартанян медлил с ответом, Планшеев пришёл на свой дневной сон, и Вартаняну, как вежливому человеку, пришлось согласиться на профессорское предложение.
- Чего он? - осведомился Планшеев, когда дверь за профессором закрылась.
- О науке говорили, - уклончиво ответил Вартанян. - Кстати, кто такой Жора?
- О! - Планшеев даже привстал с дивана. - Жора - это человек с большой буквы "М".
- Что это значит?
- Мужик что надо, - ответил Планшеев, засыпая.
В это время в комнату без стука ввалились трое новых приятелей Вартаняна.
- Планшеев уже в окопе? - осведомился для виду Порточенко. - Здоров спать, собакин кот, мог бы иметь большие деньги в качестве ассистента какого-нибудь гипнотизёра. Его за ногу подвесь - уснёт.
- Здравствуйте, наш новый друг, - сказал Атасов как более вежливый.
- Каково спали? - спросил Арамич и, не дожидаясь ответа, ткнул кулаком Планшеева в бок. Но тот не среагировал.
- А денег больше нет, - задумчиво констатировал Порточенко, не обращаясь ни к кому конкретно.
- У меня тоже, - честно признался Вартанян.
- Плакал ваш десерт, Арамич! - начал обычную тему Атасов, но в это время вбежал испуганный профессор и с ним ещё двое незнакомых в очень знакомой милицейской форме.
- Вот видите! - закричал Вартаняну с порога профессор. - Я же говорил вам! Они всё знают! - И он стал попеременно тыкать пальцем то в одного, то в другого милиционера.