- Выкладывайте, что вы подразумеваете под словом "Одесса"? - начал Порточенко. - Кабака такого мы не знаем, но сюрприз всегда приятен. Давай ты, - он показал на Планшеева.
- Да вот нашего юного друга вдруг решили послать зачем-то в Одессу.
- Это в ту, что ли? - уточнил Атасов.
- В ту самую. Я говорю, рано ему одному в Одессу. Ведь Одесса - это же сами знаете.
- Да-а! - многозначительно протянул Арамич. - Одесса - это не хухры-мухры.
- А кто его посылает? - осведомился Порточенко.
- Да вот она.
- Это правда? - спросил Атасов у Вартаняна.
- Ну, в общем-то да, - ответил он, совсем уже не зная, как себя вести. С одной стороны, ему очень не хотелось обижать своих друзей, с другой - получалось, что он предаёт свою любимую, хотя и не было у них уговора о молчании вокруг его поездки.
- А зачем? - продолжал громыхать Порточенко.
- По делам. Секрет, - вступила в разговор Бонасеева.
- Нет секретов от друзей, - Порточенко перешёл с баритона на бас.
- У него от вас нет, а у меня могут быть! - не сдавалась Бонасеева.
- Ладно, Порточенко, не встревай в чужие дела, - оборвал Атасов, чтобы не злить понапрасну потенциальную кредиторшу. - Секрет так секрет.
- Правильно, - поддержал друга Арамич. - Ведь нас волнует лишь судьба нашего юного друга.
- С Одессой не шутят, - продолжал продавливать свой тезис Планшеев, - мы едем с ним!
Бонасеева постепенно понимала, что у друзей, похоже, нет денег и с ними придётся поделиться тем, что она получила от Анны Леопольдовны.
- Тогда так, - постаралась она взять управление событиями в свои руки. - Я даю каждому по сто рублей, и точка.
Друзья замолчали, но только на миг, потому что в подсчёте доходов с ними не могла сравниться ни одна ЭВМ того времени.
- Не пойдёт! - твёрдо проблеял Планшеев, - Что ж мы там, в Одессе, побираться на улицах будем?
- Это как же не пойдёт? - возмутилась Бона-сеева. - Билет туда и обратно - по тридцатке, там два дня - по два рубля шестьдесят копеек суточных, гостиница - но три рубля в сутки. Считайте.
- А такси до аэропорта надо? - начал прибавлять Атасом. - В гостиницу чтобы устроиться, по полтинничку отдай? Ты что, Катюша, рассуждаешь, как какой-нибудь главбух. Ты бы ещё догадалась нам безналичными дать,
- Или керенками, - пробасил Порточенко.
- По сто пятьдесят - и точка.
- Ну вот, опять точка! - возмутился Арамич. - По двести пятьдесят. Мы же рискуем.
- Чем вы рискуете? - Бонасеева начала раздражаться.
- Как чем? А репутация? Если Тревильян спохватится… - начал стращать её Атасов.
- У вас? Репутация? - Бонасеева долго и звонко хохотала, впрочем, экономно расходуя при этом силы.
Вартанян ничего не понимал. Действительно, после опасений, высказанных его друзьями, путешествие в Одессу казалось ему уже не такой беззаботной прогулкой, какой представлялось сначала. С другой стороны, не могла же Катя, думалось ему, вовлечь его в авантюру, полную опасностей. Хотя женщины коварны, он где-то читал об этом ещё в седьмом классе.
- Ну не спохватится, так заинтересуется, - изменил версию Атасова Арамич. - Тогда придётся что-то говорить. Ведь наш юный друг всё-таки его протеже. Ты брось, Катя. Всё не так просто.
- Особенно для тебя. - Стараниям Планшеева не было границ, потому что он очень хотел, чтобы они выглядели максимально объёмисто и были оценены хотя бы за это.
- Действительно, - вступил опять Порточенко, - а что мы тогда скажем? Так это дело может и до Короля допрыгать.
- Ну ладно, двести! - набавила Бонасеева.
Но мужчины словно не слышали её.
- Ты пойми, нам ведь не деньги нужны, - продолжал общую мысль Атасов, - но если ты очень заинтересована в своём поручении… Кстати, ты очень заинтересована?
- Ну ладно, что ты заладил - "очень, не очень", говори, что хотел сказать!
Бонасеева уже была не рада, что связалась с Вартаняном. Но надо было думать раньше, когда выходила замуж за профессора. Профессора - они, конечно, мужики умные и с деньгами, думалось ей, но перед каждым предстоящим подвигом в их жизни у них появляются дела, о которых они на каждом углу трубят, что они-де важнее. После этого начинаются разговоры о смысле жизни, и жизнь с ними теряет всякий смысл.
- Значит, очень. - Планшеев всё больше превосходил себя.
- А если очень, - продолжал Атасов, - то надо всё организовать так, чтобы комар носу не подточил. Чтобы было выполнено с гарантией. Значит, надо всё предусмотреть. Правильно?
- Правильно, молодец, - одобрил его Порточенко. - Вот голова, а? Ну просто не придумаешь лучше. И про комара тоже верно.
- Так я сказала - по двести, - повторила Бонасеева, не в силах сопротивляться такому организованному напору.
- Я думаю, по двести хватит, - опередил Вартанян Атасова, готового не согласиться.
- Но чтобы вылететь немедленно, - добавила Бонасеева.
- А как же, сей же час! - сказал Порточенко.
- Мы мигом! - подтвердил Атасов.
- Точно, Планшеев? - откликнулся на призыв Арамич.
- А что нам? - согласился Планшеев.
И только Вартанян молчал: он давно был готов лететь куда угодно.
Бонасеева с тяжёлым сердцем пошла в гостиную за деньгами. Она уже подсчитала, конечно, что имеет с этого дела теперь те же двести рублей, что и остальные непрошеные партнёры. И ещё триста, которые, хоть и туманно, обещала Анна Леопольдовна, но пусть попробует не отдать. Она взяла десять сотенных бумажек, принесла их в комнату, где сидели друзья, и обратилась к Вартаняну:
- Вот так. Отдать только в Одессе. Ну что, в аэропорт? - решительно сказала она.
- Да, поехали, - поддержал её Вартанян.
Глава 16
Путешествие
Практика показывает, что поезда обычно опаздывают с прибытием, а самолёты - с отправлением, поэтому лучше провожать отъезжающих на поездах, чем встречать прилетающих самолётом. Таким образом, успех предприятия, на которое решились друзья, был делом случая, потому что формулировка "Сутки поездом - час самолётом", как давно известно, была заимствована рекламодеятелями из какого-то научно-фантастического романа.
Однако друзья были современными мужчинами, их мужество было непоколебимо, потому что обещало быть хорошо оплачено. Тем более что деньги пока находились у Вартаняна. Поэтому было решено ехать всем вместе прямо в аэропорт и взять билеты на ближайший рейс.
Договорились, что Порточенко и Вартанян выйдут из дома, возьмут такси и заедут за Атасовым, потом за Арамичем, а по пути захватят возле парка культуры
Планшеева, у которого в том районе тоже было место жительства.
Вышли из дома. Атасов и Арамич, которым надо было ехать на одном троллейбусе, пошли на остановку за угол дома, а Планшеев опрометью помчался проходными дворами к метро. Вартанян и Порточенко принялись ловить такси. Первые десять минут не везло. Но как только повезло и они начали усаживаться, из-за угла дома появились Атасов с Арамичем и побежали к машине, размахивая руками.
- Ну что вы возитесь? Сколько можно вас ждать? - закричали они наперебой, садясь в машину.
Оба были без всякой ручной клади, чему Вартанян удивился, а Порточенко, похоже, ничуть.
- А вы что, прямо так? - спросил их Вартанян.
- Как - так? - не понял Атасов.
- За вещами не ездили?
- Как то есть не ездили? - туманно ответил Атасов.
- А где же они? - недоумевал Вартанян, не понимая, впрочем, и того, как можно за десять минут съездить туда и обратно, если туда ехать все двадцать. По крайней мере, из школьного курса арифметики это не следовало.
- Ладно, поехали, по дороге объясним, - нетерпеливо сказал Арамич.
- Да, поехали, - подтвердил Порточенко, который возвышался на переднем сиденье, говорил басом и поэтому производил на водителя впечатление старшего.
Машина тронулась.
- Мы можем проехать через площадь около парка культуры? - поинтересовался у водителя Атасов.
- Да, конечно, - с готовностью откликнулся водитель.
- Тогда давайте не будем этого делать, - спокойно добавил Порточенко.
- Почему? снова не понял Вартанян. - Там же будет ждать Планшеев!
- Вот мы и не будем ему мешать, - тоже спокойно отпарировал Атасов.
- Пойми, мы все порядочные люди, - пояснил Арамич. - Пока нас нет, он будет ждать. А мы приедем и нарушим его ожидание. Он может обидеться.
Вартанян ничего не понимал.
- И долго он будет ждать? - спросил он.
- Пока не поумнеет, - пробасил Порточенко.
- Понимаешь, такси больше четырёх пассажиров не берёт, - ласково втолковал Арамич.
- Боливар не выдержит пятерых! - пошутил Порточенко и так захохотал, что водитель невольно затормозил.
Пока Вартанян недоуменно поглядывал то на друзей, то в окно, Порточенко кончил смеяться и сменил тему разговора.
- А не пора ли нам провести производственное совещание? - сказал он.
- Ещё не время, - отрезал Атасов, многозначительно показывая на шофёра.
Машина благополучно домчалась до аэропорта. На чай было выдано достаточно, и четвёрка живо вбежала в здание аэровокзала. Там была обычная суета, какая бывает, если все знают, куда они летят, но почти никто не знает когда. Народ добросовестно слонялся по зданию и около него, ожидая сообщений по радио, а радио в ответ добросовестно молчало. На световом табло информации об отправлении самолётов работала только одна надпись: "Табло не работает", - которая была очень красиво написана на фанере и повешена на верёвочке.
Но это не могло смутить друзей, повидавших на своём веку и не такие надписи. Командование взял на себя Атасов.