Вартанян тоже задремал, слушая сквозь сон радио. Когда же всё-таки в шесть утра их пригласили на посадку, Порточенко не смог встать с кресла: он был мертвецки пьян. Вартанян бил его по щекам, тёр уши, тряс за плечи - всё было тщетно. Когда он совсем отчаялся, не зная, что делать, откуда-то возник всё тот же гражданин.
- Давайте посадим его вон туда, - он показал на кресло, стоявшее за колонной и потому менее заметное из зала, - там он выспится, и всё будет хорошо. А вы летите, а то рейс уйдёт без вас.
После некоторых колебаний Вартаняна они так и сделали, а потом незнакомец вышел из зала такой деловой походкой, словно приходил сюда специально, чтобы помочь Вартаняну. Вартаняна же продолжали терзать сомнения. Сердце его разрывалось между обещанием выполнить просьбу Кати и желанием не бросать друга в беде. Но любовь опять победила дружбу, и Вартанян помчался к самолёту. Он вбежал одним из последних, их сразу повезли на поле, и поэтому он уже не видел, как сонный Порточенко вприпрыжку, хотя и заметно покачиваясь, помчался на стоянку такси.
А Вартанян в принципе успевал. Если вылет в шесть часов, в Одессе он в восемь, поезд приходит в десять, так что время есть.
Но на взлётной полосе простояли полчаса. Вартанян не волновался: он всё равно успевал. Рядом с ним сидела симпатичная блондинка. Лицо её показалось Вартаняну знакомым. Он пытался вспомнить откуда, но не мог. "Наверное, киноактриса", - подумал он и стал вспоминать фильмы, которые видел в последнее время.
Девушка не смотрела в его сторону. Они уже летели. Стюардесса разнесла воду, потом журналы. Вартанян просмотрел "Огонёк", девушка закончила читать свою "Смену". Она повернулась к Вартаняну и, ослепляя белозубой улыбкой, сказала:
- Давайте поменяемся журналами.
У Вартаняна моментально пересохло во рту. Он понимал, что красив, но не думал, что настолько, чтобы понравиться такой красавице. А она опять повернулась к нему и, опять улыбнувшись, сказала:
- Вот этот рассказ интересный.
Вартанян прошептал "спасибо" и уткнулся в рассказ. Но, читая какие-то слова, никак не мог сосредоточиться и понять, зачем они напечатаны. Наконец, выдержав некоторое время, он сказал:
- Жутко интересный рассказ, - и уставился на соседку.
Та посмотрела на него и засмеялась. И такой у неё был чистый, колокольчиком смех, что Вартанян даже не смог обидеться, хотя смеялись явно над ним.
- Вы киноактриса? - только и спросил он.
- Нет, - ответила она, - я ревизор.
- Вот это да! - обрадовался Вартанян, хотя, с чего бы ему радоваться, было непонятно. Ну, ревизор, и что ж тут такого? - Как это? - вскричал он вдруг. - Такая вот и - ревизор!
Странное представление о ревизоре было у Вартаняна.
- Какая это такая? - спросила соседка.
- Ну вот такая, - сказал Вартанян. Он не смог произнести слово "красивая" и только покраснел вместо этого.
- Уж какая есть, - ответила блондинка, - и ревизор.
- А можно с вами познакомиться, товарищ ревизор? - непринуждённо, как казалось ему, спросил Вартанян. На самом деле получилось просто по-детски.
- Да уж куда тут деваться, знакомьтесь, - ответила, смеясь, соседка. - Зовут меня Людмила Ивановна. В простонародье - Мила. А вы кто?
- Я из простонародья, - сказал Вартанян, - и зовут меня Вартанян.
- Очень приятно, товарищ Вартанян, можете теперь задавать свои вопросы.
- Какие вопросы?
- Ну, наверняка у вас ко мне будут вопросы.
- Да, верно. А зачем вы едете в Одессу?
- Проводить ревизию.
- А где?
- Я еду на ревизию треста Ювелирторга.
- Вот те на! - изумился Вартанян.
- Ну а теперь вы будете спрашивать, есть ли у меня муж, дети, да?
- Да, - сказал Вартанян, хотя это его уже совершенно не интересовало.
Будь он поопытней, ему показалось бы подозрительным такое стечение обстоятельств. Постепенное исчезновение его товарищей, незнакомец, который помог ему найти двух друзей в ресторане и потом оставить одного из них, а теперь ещё соседка - ревизор по ювелирным изделиям, и лицо знакомое. Другого все эти совпадения и случайности непременно заставили бы задуматься - любого другого, но не Вартаняна. Вартанян всё происходившее вокруг него воспринимал по первому плану. Билет - это билет, дружба - это дружба, красивая женщина - это красивая женщина, а если она, кроме того, ещё и ревизор по ювелирным изделиям, то почему бы не совместить полезное с приятным: ведь это так полезно, если к тому же ещё и приятно.
- Значит, вы разбираетесь в ювелирных изделиях?
- Это моя профессия, - ответила она.
- И можете отличить бриллиант от алмаза?
- Естественно, могу, - засмеялась она, - тем более что бриллиант - это обработанный алмаз.
- А алмаз - это что? - спросил он.
- Это необработанный бриллиант, - сказала Мила и опять засмеялась. - Алмаз - это минерал. Самый твёрдый минерал на земле, который состоит из чего?
- Из более мягкого, - ответил Вартанян.
- Который состоит из углерода. А химию в школе надо было учить.
А дальше они мило беседовали до самой Одессы. Оказалось, что мужа у Милы не было. И детей у Милы тоже не было, и все эти сведения увеличивали влюблённость нашего героя. Иногда Мила пристально смотрела в глаза Вартаняну, и ему казалось, что он падает в какую-то яму, и где-то внутри у него что-то сладко обрывалось, но потом самолёт взмывал вверх, и Вартанян понимал, что он действительно падал в яму. А в конце, когда они уже шли на посадку, Мила даже положила свою руку на руку Вартаняна, положила не случайно, а боясь спуска.
И Вартанян был на седьмом небе от счастья. Постепенно седьмое небо сменилось шестым, пятым и так далее, до тех пор, пока не слилось со взлётно-посадочной полосой аэропорта. Приземлились ровно в девять, и Вартанян отметил про себя: "Ещё час. Всё в порядке".
- Куда вам? - спросил он у Милы.
- Сама не знаю, я ведь инкогнито. Куда-нибудь в гостиницу.
- Если вы не возражаете, мы возьмём одно такси. Только заедем на пять минут, нет, на десять, и потом я завезу вас в гостиницу.
Он, Вартанян, уже раздваивался. Его уже разрывало между двумя женщинами - Бонасеевой и Милой. С одной стороны, чувство к Бонасеевой было глубже и длительнее, тем более что к нему ещё примешивалось и чувство долга. С другой стороны, Мила была просто ближе, и поэтому чувство к ней было острее и актуальнее.
Они просидели в самолёте целые полчаса, и Вартаняну стало уже не до чувств. Всё-таки совесть брала своё. В кармане лежали оставшиеся деньги, и необходимо было их отработать. Нервы были на пределе.
- Сколько отсюда ехать до вокзала? - спросил он Милу.
- Минут двадцать.
Десять минут у них ушло на поиски такси. Наконец Вартанян грудью встал перед останавливающейся чёрной "Волгой", сунул червонец шофёру, и они помчались. Вартанян в спешке не заметил, как шофёр переглянулся с Милой: он показал ей на часы, а она в ответ виновато развела руками: мол, что я могла сделать.
Когда они подъезжали к вокзалу, поезд "Москва - Одесса" преодолевал последние метры. Вартанян выскочил из машины и понёсся к вагону номер восемь. Он ворвался в вагон, пролетел мимо всех купе, расталкивая ругающихся пассажиров. Жоры не было.
- Дамочка, - пристал Вартанян к проводнице, - красивый такой мужчина, брюнет, где?
- Брюнет был, как только подъехали - сошёл.
Мила стояла внизу, у вагона.
- Что с вами? - Она увидела несчастное лицо Вартаняна.
- Ушёл.
- Да кто ушёл-то? Что произошло?
- Жора ушёл. Всё пропало.
- Да не расстраивайтесь вы. - Мила вела его к машине.
- Понимаете, я же специально летел, чтобы у него одну вещь забрать, очень дорогую… - начал было Вартанян, но вспомнил, что это тайна, и замялся: - Вещь, дорогую сердцу одной… одного товарища.
- Понимаю, понимаю, - кивала Мила. - Он москвич?
- Кто?
- Ну этот ваш Жора.
- Да, вроде.
- Значит, наверняка в гостинице остановится. Поедем по гостиницам, где-нибудь да обнаружим.
- И вы со мной поедете? - сказал растроганный Вартанян.
- Ну как же я брошу товарища в беде!
Они сели в ту же "Волгу", терпеливо ожидавшую их, и поехали в гостиницу "Спартак" на Дерибасовской. Бэкингемский в ней зарегистрирован не был. Не поселился он и в гостинице "Центральная". Также не знали о нём в гостинице "Красная".
А вот в гостинице "Лондонская" он оказался гостем.
- Ну вот, - сказала Мила, - и нашли вашего красавца. Заодно проверим, нет ли здесь и на меня брони.
Она подошла к администратору и вернулась через минуту к Вартаняну.
- Вы счастливчик, давайте паспорт. Только без удобств. Годится?
- Ещё как годится!
И Вартанян поселился на самой верхотуре, в одиннадцатом номере гостиницы "Лондонская", с окном во двор. В номере как раз оказались и небольшие удобства.
Мила жила тоже в одиночном номере. А Бэкингемский занял, естественно, полулюкс на втором этаже. В этот номер и кинулся тут же Вартанян. Но номер был закрыт, и ключ висел на месте.
- Он как пришёл, так и ушёл, - объяснила Вартаняну дежурная.