Скучное, бессмысленное времяпровождение. Разговаривать мне с ними не о чём. Просто потому, что им мои слова не нужны. Им нужно, чтобы меня не было, чтобы никто никаких перемен в их жизни не устраивал. Чтоб было как по старине, как "с дедов-прадедов". Ага, факеншит вам, православные.
"Блажен кто верует
Тепло ему на свете".
Не будет вам "тепло", будет - "жарко". Сказал же Иисус: "Тёплых изблюю из уст своих". Каннибал из Назарета.
Тут и Хрысь с санями подошёл, начали потихоньку грузить "личные вещи". Бабы выли-выли да и сцепились. Срачницу какую-то не поделили. Так что, когда мы тронулись, провожали нас, в основном, руганью.
Трёхаем потихоньку, Соня эта на санях слёзы утирает, остальные рядом топают. Хрысь, всё-таки, рискнул выяснить: а с чего это боярич такую… экспроприацию устроил.
- А ты, Хрысь, прикинь. Нормальная "паучиха" за вечер делает один моток. Это часа три за прялкой. За год получается около сотни. Пряхи-то только зимой работают. Со всех "паучих" - тысяч пять-шесть таких мотков. А вот эта красавица зарёванная, в тёплой да чистой избе сидючи, моток за час сделает. Если её не дёргать, не посылать то - в курятнике убрать, то - младенцу сопли вытереть, то - свёкру поклониться, то за целый день она мотков 12–15 сделает. Не гонять её лён дёргать да мять, травы поросёнку нарвать, или там, свекрухе грибочков захотелось… День воскресный и прочие особые праздники трогать не будем, но тысячи четыре мотков за год она сделает. Она одна - четыре. А все вместе остальные - хорошо, если шесть. Вот и прикинь.
- Не, чего-то ты не то говоришь, боярыч. Как же ж это она цельный день за прялкой? А по дому кто? А готовка, стирка, уборка? Ежели она прядёт, то - прать, кухарить хто? (Это - ейный муж с бородой в две волосины мне возражает).
- Ты, милок. Баба твоя будет боярыней на лавке день-деньской сидеть да нитку тянуть, а ты вокруг неё на цирлах плясать. И со скотом, и с печкой, и полы подмести, и воды нанести. А ещё - слово доброе, да на постели - ласково. А то у неё грусть-печаль начнётся, нитка порвётся… А уж как оно тебе обернётся…
Последующие четверть часа мы шли в молчании - аборигены переваривали новую концепцию. И - никак. Настолько не совпадает с "исконно-посконным", что - ну просто "нэ лизе"!
Мне-то с моим опытом 21 века, с женским равноправием и таким же повсеместно трудом, понятно: кто больше на службе устаёт, тот меньше по дому крутиться. Тут без всякой идеологии - одна физиология: супруги должны уставать примерно вровень. Иначе, если одному только бы до кровати доползти, а у другой - всякие мысли и поползновения, то начинаются разные обиды и "негоразды".
В своём времени натыкался я и на курсы мужчин-домохозяев в Америки. По-русски и сказать так нельзя: домохозяин и домохозяйка - функционально не эквивалентны. Но грянул кризис, и пошли американцы "щи варить":
- Жена денежку приносит, а мне, что, дома "груши околачивать"?
Нормальный мужской подход: "делай что можешь…", а не сиди захребетником-трутнем.
Другой вариант хорошо виден в Финляндии: без всяких кризисов финны больше занимаются детьми, чем финки.
Из самых первых моих картинок в Хельсинки: по весеннему, залитому солнцем, приморскому бульвару, закрытый от меня полосой кустов по грудь, бежит панк. Типичная панкура. Ирокез крашенный торчит, железо по плечам кожаной куртки лязгает. Кусты кончаются, и я вижу: панк катит коляску. А в коляске визжит от восторга маленький ребёнок: папа так быстро катает - так никто не может!
Но это ж ненормально! Делать бабскую работу… Это ж стыдно! У нас же с дедов-прадедов заведено бысть…!
Даже не средневековье - советская кино-мелодрама 50-х. Чтобы сильнее оттенить гадостность отрицательной героини, её злобную хитрость и тиранизм, строиться эпизод, в котором "эта змеюка" заставляет своего доброго, но мягкого мужа вешать выстиранное постельное бельё. Вот же ж падла!
Уже в 80-х наскочил на такой же подход. Причём не в кавказских-азиатских местностях с их исконно-посконными традициями, а в России, в среде вполне продвинутой инженерной молодёжи.
- А тебе не стыдно? Ну, бельё развешивать. Соседи засмеют. Это ж - бабье занятие.
- С чего ты взял? Мужчины вообще всякую работу делают лучше женщин. Лучшие прачки, гладильщики, повара… Где больше всего порядка? - на боевых кораблях. Да и по сути: у меня руки длиннее, я и с земли достану. А ей на табуретку заскочить-соскочить… Лучше, быстрее - когда я делаю. А дурней стыдится да по их суждению поступать - вот это и вправду стыдно.
Собеседник мой перешагнул через себя. Но - только наполовину. Постирушку развесил. Но - ночью. Чтоб никто не видел, как он своей жене в её труде помогает. Развелись они потом.
Здесь, в "Святой Руси" соображалки заклинило намертво. Причём - у всех.
- Что, и полы мести?… А за водой?… С коромыслом?! И в печку с ухватом - мне?! И передник одевать?!! Не может такого в белом свете быть! Мы тебе - не холопы! Я - мужик! У нас с дедов-прадедов…
- У тебя со слухом плохо? Я сказал - все дела по дому - твои. Её - прялка.
- Не… да ты шо?! Не… Да как же это? Да как же я ему ухват отдам?! Да он же даже и кашу варить не умеет! Да ну! Это что ж за казнь такая лютая?! За что?!!
Вольные смерды. Просто наезд… пугануть плетями, "кирпичами"… получится. Но насколько это будет эффективно?
- Слушайте сюда. И - внимательно. Я даю вам, первым из вольных людей, новое подворье с кирпичными печами. Таких печей и у бояр - не в каждом доме есть. Жить вы будете - как и из вятших не все живут. Не казнь - награда. За её талант особенный. Цена такому подворью - 12 гривен. Другие "пауки" столько серебра и вовсе заработать не могут. А вот вы с Соней - можете. Сам Господь вам такую способность даровал. Притчу про "талант, в землю закопанный" - слышал? Вот и я об этом. Буду брать пять сотен мотков пряжи на кунскую гривну. Твоя баба, если её ничего от прялки отрывать не будет, за год сделает пряжи гривен на восемь-десять. Года полтора, и ты весь долг выплатишь. Понял? Но придётся поднапрячься. Ей - у прялки, тебе - по дому. Всё ж просто.
Просто - не получилось. У новосёлов многого не хватало. Скот, инвентарь… Да просто - посуда. Пока они жили в родительском доме - своего не было. Что нашлось у меня или в Рябиновке - Николай им выдал. И записал в долг. Получилось гривен 15. Под стандартный рез - 20 % годовых. Но это не столь важно: где полтора года, там и три. Хуже другое - новый домовладелец так и не смог через себя переступить:
- Лучше я со всеми мужиками на лесоповал пойду, но репу парить - не могу. Ну не могу я!
"Заклинило" парня. Ломать? Я же - "гумнонист", я ж завсегда о простом человеке… и заботы его… ну, прям как свои личные! Во всякое положение входить приходиться. Вполне по Жванецкому:
"- Войдите в мое положение! - взмолилась она. И он вошел в ее положение, и еще раз вошел, и оставил ее - в ее положении".
Решение стандартное: ученики. Точнее - ученицы. Взял двух девчушек лет десяти-одиннадцати из холопок своих и к этой Соне в обучение. Сонька сразу загордилась - она теперь старшая хозяйка, у неё подручные по дому бегают! Одну девчушку за месяц выучила - сходный талант прорезался. Вторая так в прислугах и осталась.
Ещё важнее другое: поговорив с этой Соней, я узнал и о других выдающихся мастерицах в веси. Не много таких. Но парочку перетащил к себе в Пердуновку. Со сходной организацией их труда и ученицами из девчонок-холопок. Всех новосёлок пропустил через этот "грохот" - обучение "паучьей пряже". Самому пришлось освоить производство прялок.
Такая команда дала почти 18 тысяч мотков качественной нити за год. Втрое больше, чем обычно делала вся весь.
А "Паучья весь" в эту зиму сама едва-едва вытянула обычное количество. Всё-таки, досталось крестьянам в этот год. Но владетель-то не шутил, указывая размер общего оброка вдвое против прежнего, "княжьего". И Хрысь, отсыпая очередной мешок ржицы крестьянам, не забывал об этом напомнить. Пришлось мужичкам кому - своих баб да девок подгонять, кому - им иначе помогать. А у кого в дому нитку не намотали, тот пошёл "мотать срок". "Вакансии на кирпичах" всегда открыты.
Хороший урожай льна в этом году, резкий скачок прядильного производства за счёт "учёта индивидуальных талантов" и усиления "само-эксплуатации", потребовал преобразования и следующей фазы этой "лёгкой, лёгонькой промышленности".
Другое вольное семейство, которое я переселил в Пердуновку - семейство последнего ткача. Я уже говорил, что у "пауков" было 4 ткацких стана - один общий, на общинном дворе. И три по домам: у покойного Хохряка, у покойного Кудри и вот этот, четвёртый. Все четыре и перевезли ко мне в усадьбу.
С ткачом пришлось разговаривать. И мне, и Хрысю. И всё - без толку. "Об колено ломать"? Тут я вспомнил, как Николай у меня обоих моих воинов выцыганил. Послал купца торговаться. У него талант? - Пусть использует.
Николай просидел в "Паучьей веси" три дня не просыхая. И привёз ткача со всем семейством. По его подсказке я сформировал команду из восьми работников. Подмастерья, ученики. Ряд получился похожим на Сонькин: тоже рассрочка на оплату подворья, тоже сделка.
Но есть тонкости. Согласно всемирной классификации этого… "манус фактора".
Если прях с прялками можно по избам держать, то четыре стана ни в одну избу не влезут - места не хватит.
И организовал я ткацкую фабрику. Первую в мире! У меня в сарае!