В определенный момент она как будто утратила ориентацию и словно бы поплыла наугад во тьме и отчаянии. Но вдруг почувствовала впереди какое-то движение. Показалось, решила она. Воображение расшалилось, откуда здесь взяться свету? Однако зрелище, представшее ее глазам в следующую секунду, тут же доказало ей, как глубоко она заблуждалась.
Стена светилась - или была освещена чем-то, находившимся за ней. Светилась холодным голубоватым светом, отчего твердый кирпич вдруг утратил свою плотность. А потом… Стена неожиданно начала расступаться, части ее перемещались, менялись местами, словно карты, тасуемые ловкими руками фокусника. Крашеные панели являли спрятанные за ними пустоты и ниши, которые, в свою очередь, раскладывались дальше, открывая все новые и новые потайные комнатки. Она не сводила с происходящего глаз, боясь даже моргнуть, чтобы не упустить деталей и подробностей этого необыкновенного жонглирования. Перед ее взором распадался сам мир.
Затем вдруг в этом хаосе, нет, не хаосе, напротив, во вполне определенной и очень искусно организованной системе фрагментов она уловила (или ей так показалось) новое движение. Только теперь она осознала, что наблюдала за необыкновенным явлением, затаив дыхание, - голова у нее слегка кружилась от недостатка кислорода.
Она попыталась вытолкнуть из легких отработанный воздух и глубоко вдохнуть, но тело отказалось подчиняться этому простому приказу.
Где-то в самой глубине подсознания она ощутила нарастающую панику. Игры "фокусника" прекратились, а сама она словно раздвоилась: одна ее половина наслаждалась тихим звоном музыки, исходившей изнутри стены, другая же пыталась побороть страх, шаг за шагом подступающий к сердцу.
Она снова попыталась сделать вдох, но все тело как будто окаменело. Словно бы умерло, и теперь она просто выглядывала из него, не в состоянии ни вздохнуть, ни моргнуть, ни пошевелиться.
Но вот распад стены прекратился, и она заметила на фоне кирпичей некую тень, которая, впрочем, была слишком плотной для настоящей тени и в то же время достаточно бесформенной, чтобы сойти за призрака.
Это человек, наконец поняла она, или то, что некогда было человеком. Тело его было разорвано на куски, а затем снова соединено или сшито, да так, что некоторых фрагментов не хватало вовсе, другие были перекручены и соединены как попало, а третьи потемнели, словно от огня. Там был глаз, горящий глаз, он смотрел прямо на нее, и кусок позвоночника, голая кость, лишенная мышц; какие-то плохо узнаваемые части человеческой анатомии. Да… То, что подобное существо могло жить, крайне сомнительно, ведь даже та малая часть плоти, которой оно владело, была безнадежно изуродована. И тем не менее это существо было живым. Глаз, несмотря на то что коренился в гнили и тлении, глядел на Джулию пристально, обшаривая ее фигуру дюйм за дюймом.
Как ни странно, она совершенно не испугалась. Существо было куда слабее ее. Оно слегка поерзало в своей нише, словно пытаясь устроиться поудобнее. Но это было невозможно, во всяком случае для этого создания с обнаженными нервами и кровоточащими обрубками вместо конечностей. Любое движение причиняло ему нестерпимую боль. Она это видела - и ей стало его жалко. А следом за жалостью пришло облегчение. Ее тело вытолкнуло наконец отработанный воздух и задышало, стремясь к жизни. Голова тут же перестала болеть.
Едва она успела перевести дух, как в гниющем шаре, представлявшем собой, по-видимому, голову чудовища, открылось отверстие, и существо произнесло одно-единственное еле слышное слово.
И было это слово:
- Джулия…
2
Керсти поставила бокал на стол и попыталась встать.
- Ты куда? - спросил ее Невилл.
- А ты как думаешь? - игриво ответила она вопросом на вопрос, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее.
- Помощь нужна? - осведомился Рори.
От спиртного веки у него набрякли, губы раздвинулись в ленивой усмешке.
- Ничего, я, это… приученная…
Ее ответ вызвал со стороны гостей очередной взрыв смеха Довольная собой (ведь чем-чем, а остроумием она прежде не славилась), она, пошатываясь, побрела прочь из гостиной.
- Последняя дверь справа, у лестницы! - крикнул ей вслед Рори.
- Знаю, - ответила она и наконец выбралась в холл.
Ей никогда не нравилось быть навеселе, но сегодня алкоголь придавал бодрости и уверенности. Она ощущала себя свободной, легкомысленной и упивалась этим ощущением. Возможно, завтра она будет раскаиваться в содеянном, но завтра - это завтра. А сегодня она наслаждалась чувством полета.
Отыскав туалет, она облегчила там свой ноющий от выпитого желудок, после чего открыла кран и принялась плескать холодную воду в лицо. Ну вот, теперь можно и возвращаться…
Уже миновав лестницу, Керсти вдруг поняла, что, пока она находилась в ванной, кто-то потушил горевший на втором этаже свет. И теперь этот самый "кто-то" стоял всего в нескольких метрах от нее. Она тоже остановилась.
- Эгей?.. - окликнула она.
Может, это любитель разведения котов отправился следом за ней доказать серьезность своих намерений?
- Это ты, что ли? - спросила она.
Ну разве можно придумать вопрос глупее? И какой она хочет получить ответ?
Однако ответа не последовало, и тут ей стало немножко не по себе.
- Ладно, я серьезно. - Она попыталась придать голосу игривость, чтобы скрыть тревогу. - Кто это?
- Это я, - ответила Джулия.
Голос ее звучал как-то странно. Хрипло. Как будто она плакала.
- С тобой все в порядке? - спросила Керсти, вглядываясь в темноту и пытаясь различить лицо Джулии.
- Да, - последовал ответ. - А что могло со мной случиться?
Произнеся эти шесть слов, Джулия снова обрела свою актерскую уверенность. Голос ее прояснился, стал четче и звонче.
- Я просто устала, - продолжила она. - Похоже, вы там здорово веселитесь?
- Мы что, мешаем тебе уснуть?
- О господи, конечно нет! - ответил голос. - Я просто шла в ванную.
Пауза, а затем:
- Ну, иди. Развлекайся.
В нерешительности Керсти сделала несколько шагов к ней, но в последний момент Джулия резко отшатнулась, поднявшись на пару ступенек вверх, как будто избегая даже малейшего прикосновения.
- Э-э… Тогда… Спокойной ночи, - пожала плечами Керсти.
Тень на лестнице ничего не ответила.
3
Джулия спала плохо. И в эту ночь, и в последующую.
Того, что она видела, слышала, чувствовала в "сырой" комнате, было достаточно, чтобы раз и навсегда лишить ее счастливых сновидений, так ей во всяком случае казалось.
Это он был там. Он, Фрэнк, брат Рори, был все это время в доме, запертый от мира, в котором она жила и дышала, страшно далеко от нее и в то же время достаточно близко, чтобы осуществить этот призрачный, жалкий контакт. Почему он появился, откуда пришел, она не могла даже догадываться, а у него не было ни сил, ни времени объяснить ей что-либо.
Все, что он успел сказать, перед тем как стена начала снова твердеть, облекаясь в кирпич и штукатурку, было: "Джулия". А потом: "Это я, Фрэнк". И в конце еще одно, последнее слово: "Кровь…"
После чего Фрэнк исчез. Ноги у нее подкосились, и она, чуть не падая, доковыляла до противоположной стены и бессильно привалилась к ней. К тому времени, как она немного пришла в себя, таинственное свечение исчезло совсем, а искалеченная, истерзанная фигура, втиснутая в нишу, пропала как не было. Реальность снова вступила в свои права.
Хотя, возможно, все же не полностью.
Фрэнк по-прежнему находился рядом, в "сырой" комнате. В этом она нисколько не сомневалась. Да, глазами его было не увидеть, зато можно было почувствовать сердцем. Он был заточен где-то в промежутке между той сферой, которую занимала она, и неким другим миром - миром, где звенели колокола и царила тревожная тьма… Умер ли он, вот что самое главное. Может, прошлым летом он погиб в этой пустой комнате, но душа его застряла здесь и теперь тщетно ждет, кто бы ее высвободил из плена? Если так, что тогда произошло с его земной оболочкой? Только дальнейшее общение с самим Фрэнком, вернее с тем, что от него осталось, способно прояснить ситуацию.
И она знала, как именно можно помочь потерянной душе вновь обрести силу… Он подсказал ей очень простое решение.
"Кровь", - сказал он. Этот один-единственный слог прозвучал не как обвинение, но как приказ.
Рори пролил кровь на пол "сырой" комнаты, и пятно почти тут же исчезло. Каким-то образом дух Фрэнка - если только это действительно был он - смог воспользоваться кровью брата, получив при этом достаточно энергии, чтобы вырваться на какое-то время из своей клетки и связаться с нею, пусть даже на пару секунд. Но если крови будет больше? Что тогда?
Она вспомнила объятия Фрэнка, их грубость, звериную жестокость, настойчивость, с которой он овладевал ею. Она готова была пойти на что угодно, лишь бы снова испытать то же самое. А ведь это вполне осуществимо. Ведь если она окажет ему необходимую поддержку, разве не ответит он ей благодарностью? О да, он станет ее рабом, ее игрушкой, жестокой или, наоборот, покорной ее воле. От этих размышлений спать окончательно расхотелось. Они унесли с собой не только сон, но и рассудок, и печаль. Она вдруг поняла, что уже очень давно была влюблена во Фрэнка и все это время оплакивала его. Если нужна кровь, чтоб вернуть его к жизни, она добудет эту кровь. И будь что будет.
На следующий день улыбка не сходила с ее губ, и во все последующие дни - тоже. Эту перемену в ее настроении Рори воспринял как знак того, что Джулия окончательно освоилась и счастлива в своем новом доме. Поняв это, он воспрянул духом. И с новым рвением принялся за отделку комнат.