- Непременно, шеф! - снова поспешил заверить его я. - Будет сделано, шеф! Уже в пути, шеф!
Гриша судорожно вздохнул, с тоской посмотрел на свой "предмет любови тайной" и мигом выкатился из кабинета.
- Да, миледи, - подмигнул я Леночке, - когда-нибудь его хватит инфаркт, и придется вам остаток жизни провести у постели больного, иначе вы испортите свою кристально чистую до сего дня карму.
- Ну, что вы, мон шер, - проворковала чертовка, - я настолько порочна, что мою карму не исправить никаким потомкам! - она протянула мне приглашение и добавила со страстным выдохом: - Разрешите подготовиться к рандеву-у?
- Иди уж, стервочка, - пробурчал я, чувствуя, что и на меня начинают действовать чары этой красавицы.
Леночка хихикнула, подхватила сумочку и исчезла за дверью. А я тут же схватился за телефон.
Глава 2
Берест, против ожидания, оказался на месте и даже принял меня без проволочек.
- Злоупотребляешь приятельскими отношениями?
- Пользуюсь проверенными источниками! - отпарировал я, усаживаясь в знакомое продавленное кресло под линялым фикусом. - Колись, Коля! И пресса всегда вас поддержит.
- А не в чем! - хмыкнул он и развел руками. - Еще один "глухарь". Медкарта у этого бугая стерильная! Даже ОРЗ не болел. Хоть сейчас - в космонавты.
- Так не бывает…
- Сам знаю! - Николай вскочил и забегал по кабинету, чего я раньше никогда не видел. - Я, б-брат, всякое повидал, а тут черт знает что! - он снова начал заикаться, как всегда, от волнения. - Если бы осмотр д-делал не Иваныч, не п-поверил бы! - Берест метнул мне через стол новенькую папку с делом.
Я раскрыл ее. Там было всего несколько страниц, и сверху лежал листок с актом предварительного осмотра тела, заполненный хорошо знакомым мне мелким убористым почерком главного судмедэксперта управления. Не читая скучное казенное описание, способное вызвать у кого-нибудь более впечатлительного, чем я, острое несварение желудка или спазмы кишечника, взглянул на последний абзац.
"…исходя из вышеизложенного, можно сделать предварительный вывод о том, что смерть, вероятно, наступила в результате острой надпочечниковой недостаточности, повлекшей за собой катастрофическое снижение артериального давления, приведшего к острой гипоксии центральной и периферической нервной системы, вызвавшей паралич сосудодвигательного и дыхательного центров, послужившего непосредственной причиной смерти…"
М-да! Я остро чувствовал приближение каких-то ба-альших неприятностей, только никак не мог определить, с какой стороны они нагрянут. Организм требовал действий, а идей для этого пока что не было. Я покосился на Николая. Берест застыл по ту сторону стола в весьма странной позе, наклонившись вперед с растопыренными руками, будто собирался обхватить нечто большое и невидимое и вдруг понял, что перед ним пустота. Вместе с тем он буквально сверлил меня взглядом, в котором смешались в немыслимом сочетании надежда, ярость и растерянность. Нужно было срочно выдать дельную мысль, и я добросовестно напрягся, физически ощущая шевеление под черепом. Но ничего путного не получилось.
- Слушай, Коля, а когда вскрытие? - это было единственное, что пришло мне в голову.
- А?.. - Берест будто очнулся от транса и принялся перекладывать бумаги на столе. - Вскрытие?.. Да на кой оно нужно?!.. Вскрытие… Вот сам съезди и узнай! Я не могу до Клокова дозвониться, вечно кто-то на телефоне сидит.
Я хотел было возразить в том смысле, что вообще-то работаю в другом учреждении и у меня свои обязанности, но в этот момент ожил селектор на столе, в динамике захрипело, засвистело, послышался чей-то отборный мат, и Николай тут же забыл о моем присутствии. Ничего не оставалось, как тихо удалиться восвояси.
Лишь выйдя на улицу и окунувшись в полуденное пекло, горячим студнем заполнившее все открытое пространство, я снова вспомнил о предложении Береста посетить самому печальные пенаты Афанасия Ивановича Клокова и пришел к выводу, что это действительно разумное решение. В конце концов можно ведь и провести собственное независимое расследование, и вполне возможно, что из этого получится неплохой материал.
Ободренный собственным умозаключением я развернул свои стопы в сторону ближайшей остановки троллейбуса, ибо перспектива путешествия по раскаленной улице показалась очень уж непривлекательной.
Центральный морг управления встретил меня божественной прохладной тишиной, если только такое определение применимо по отношению к подобному заведению. Пройдя по пустому гулкому коридору, озаренному равнодушным светом газовых ламп, совершенно не дающих тени, я толкнул тяжелую дверь в конце и очутился в святая святых судмедэкспертизы - главном патологоанатомическом зале. Здесь тоже было безлюдно, если не считать длинного ряда усопших на одинаковых никелированных столах под одинаковыми, серыми простынями. В дальнем углу за обычным столом с нормальным желтоватым освещением сидел тощий парень в зеленом халате сомнительной свежести и сосредоточенно играл в электронный тетрис. Моего появления он не заметил, пока я не кашлянул ему прямо в ухо. Парень оказался незнакомым, и я счел за лучшее предъявить ему свое журналистское удостоверение, которое, впрочем, не произвело на служителя Аидова царства никакого впечатления. В ответ на мою просьбу указать настоящее местонахождение Афанасия Ивановича Клокова, он молча ткнул волосатой рукой мне за спину и снова выпал из реальности в свой тетрис.
Двинувшись в указанном направлении, я вскоре обнаружил еще одну дверь, а за ней - лестницу на второй этаж, приведшую меня к началу сразу двух коридоров. Я трезво рассудил, что кричать в таком скорбном учреждении как-то неприлично, и, вздохнув, пустился на поиски "главного по трупам" по правилам лабиринта - слева направо. Ожидание меня не обмануло, и через пару минут я обнаружил кабинет, отделанный в евростиле искусственными дубовыми панелями с кондиционером в основании большого светлого окна и обставленный строгой черно-серой офисной мебелью с полным набором органайзера и средств связи. Посреди этого официоза за почти пустым столом восседал сам Афанасий Иванович - главный судмедэксперт и живая легенда губернского управления внутренних дел.
Злые языки поговаривали, что Клоков подался в "судебку" с горя, когда его сняли с должности начальника экспертной службы Сибирского федерального округа якобы за "превышение служебных полномочий", и стало ясно, что карьера его на этом закончена. Не знаю, судя по характеру Афанасия Ивановича, могло быть и так, но вот то, что студенты и стажеры табуном валили в морг поприсутствовать на вскрытиях, проводимых "мэтром Клоковым", и почитали за счастье попасть к нему в ассистенты или на практику, являлось непреложным фактом. Лично я не испытывал никакого восторга от разглядывания сине-зеленых или красно-фиолетовых внутренностей всяких "жмуриков", "поплавков" и "подснежников", хотя и имел в юности прямое отношение к медицине, окончив соответствующий вуз и даже отработав по специальности несколько лет на "скорой помощи".
- А-а, господин Котов, рад приветствовать! - прогудел Клоков своим неподражаемым митрополитским басом. - Давненько не виделись!
- Место уж больно неподходящее для свиданий, Афанасий Иванович, - в тон ему ответил я, пожимая сухую жилистую руку эксперта.
- И что же привело мастера пера и слова в столь мрачное и печальное заведение? - поинтересовался он, опускаясь обратно в свое кресло с высокой анатомической спинкой, повторявшей профиль спины хозяина.
- Любопытство, Афанасий Иванович, исключительно любопытство! Только в двух сферах человеческой деятельности эта черта характера не является порочной - в науке и в журналистике.
- М-да? Интересная сентенция! - он задумчиво потер свой узкий и гладко выбритый подбородок. - И на что же на сей раз оно направлено?
- Да вот, сорока на хвосте принесла, что в вашем ведомстве обнаружилось два совершенно непонятных, с точки зрения официальной медицины, случая смерти. Пара молодых и здоровых, по заключению той же медицины, людей погибают от весьма странных для их возраста причин - инсульта, острой надпочечниковой недостаточности…
- Это какие же? - рассеянно переспросил Клоков, делая вид, что ищет на столе какую-то бумагу. - Что-то не припоминаю?
- Ну-у, Афанасий Иванович! - я позволил себе укоризненно покачать головой. - С вашей-то памятью?!.. Да не ранее как сегодня утром! Один - бизнесмен, другой - спортсмен…
- Ах, эти!.. - хлопнул себя по лбу эксперт. - Так что ж там непонятного или загадочного? А, впрочем, завтра я буду делать вскрытие, можете поприсутствовать, разрешаю по старой памяти, учитывая ваше медицинское прошлое. Надеюсь, в обморок падать не будете, блевать, простите, тоже?
- Покорнейше благодарю за приглашение, Афанасий Иванович, непременно им воспользуюсь, - я приложил руку к сердцу и склонил голову. - Но все-таки, учитывая мое журналистское настоящее, смею просить вас позволить взглянуть на сии объекты сегодня, хоть одним глазком, исключительно любопытства ради.
- Надо же, как профессия меняет человека! - изумился Клоков. - А ведь, помнится, у меня на занятиях по судебной медицине, вы совершенно не проявляли интереса к таким печальным предметам, как трупы.
- Ну и память же у вас! - я не смог сдержать восхищения. - Столько лет прошло…
- Да уж, не жалуюсь, - с гордостью кивнул эксперт. - Только вот запоминаются либо очень хорошие, либо очень плохие… Ладно, пойдемте, полюбуетесь на последнего.
- Почему только на последнего?
- Потому что первый - в морозильнике! - отрезал Клоков, и я понял, что дальше лучше промолчать.