Гарри посмотрел на него с самым страдальческим видом. (Во всяком случае, это выражение очень смахивало на страдание.)
- Со слухом тоже проблемы?
Макс не ответил.
- Ты хоть пытался поправить дело? Есть ведь слуховые аппараты.
Макс покачал головой.
- Но ты намерен этим заняться?
- Я многим намерен заняться. Например, самоубийством, - ответил Макс.
"О нет, сынок, нет!" - мысленно вскричал я. Наверное, я бы разрыдался, если бы мог обрести слезы.
Гарри обмозговывал слова Макса.
- Слушай, Макс, - решительно заявил он. - Я и слышать не хочу, как ты говоришь о таких вещах.
(Он слышать не хочет, видите ли.)
Макс ничего не отвечал, продолжая просматривать контракт.
Гарри отхлебнул колы, шумно глотнул, помолчал, затем продолжал:
- Давай лучше поговорим о выступлении.
Не пренебрегать делом ни при каких обстоятельствах - в этом весь Гарри.
Макс метнул на него предупреждающий взгляд.
- Но, Макс, мы должны это обсудить. Ты играешь в прятки сам с собой, убегая от этого вопроса.
Макс попытался было что-то сказать, но Гарри, чувствуя, что занимает сильную позицию, оборвал его:
- Слушай меня. Ты представляешь великую традицию. - (Что ему известно о великой традиции? Для меня его слова показались ударом грома.) - Ты всегда ее представлял. Никто у тебя этого не отнимет. Ты сделал ремесло иллюзиониста настоящим искусством.
- Это сделал мой отец, - поправил его Макс. - Я всего лишь следовал по его стопам.
"Благослови тебя Господь за твои слова, мой мальчик", - подумал я.
- Пусть так, - безразлично отмахнулся Гарри. - Это не столь существенно. Существенно то, что ты отворачиваешься от жизненных реалий. На дворе не тридцатые годы. Даже не сороковые и не пятидесятые - шестидесятые. То, что было хорошо для твоего отца и для тебя, теперь никого не интересует. Между прочим, его присутствие при нашем разговоре обязательно?
- Да, - твердо сказал Макс. - Это его любимая комната. Тебя беспокоит, что он может слышать наш разговор?
- Что ты имеешь в виду? - требовательно спросил Гарри.
- Ровным счетом ничего, - пожал плечами Макс.
"Кое-что все-таки имеется в виду", - мысленно отметил я.
- Продолжай.
Гарри, обнажив в фальшивой улыбке зубы, продолжил:
- Сейчас тысяча девятьсот восьмидесятый, мой мальчик. Лас-Вегас. Озеро Тахо. Гора Рино. Театры в таких местах, где была настоящая глушь в те времена, когда ты начинал выступать. Телевидение. Кабельное тоже. Оплата за съемку. Видеокассеты.
Посмотри на Хеннинга, Копперфильда. То, что они показывают, - до крайности современно. Это нынешний день! Быстрота! Остроумие! Зрелищность! Настоящее искусство! Не случайно они оказались в верхних строках рейтинга. Дело не в сути и не в мастерстве. Нет! Мастерство у тебя выше. Но то, что ты делаешь на сцене, это вчерашний день. Прошлое. Ты крайне несовременен, неактуален, так сказать. Разве ты сам этого не видишь? Кассандра видит.
Макс окаменел при этих словах, но Гарри, чувствуя силу своих доводов, наседал.
- Она видит, что происходит, Макс, - продолжал он. - Позволь ей помочь тебе.
Он по-прежнему прекрасно владел собой, это было очевидно.
- Это особенно необходимо теперь, когда… ну, когда твое здоровье пошатнулось.
Я был совершенно уверен, что он хотел сказать "когда ты так болен", но ему не хватило смелости.
Но даже при таком варианте на щеках Макса заходили желваки.
- Извини, мне не следовало этого говорить, - пошел на попятную Гарри.
- Но ты сказал.
Лицо Гарри опять ожесточилось.
- Да, сказал. И не отступаю. - Было слышно, как он скрипнул зубами. - Разве это не правда, черт подери?
Макс ничего не ответил. Не мигая смотрел он на своего агента, и Гарри испугался.
- Хорошо, извини меня, пожалуйста. Перейдем к делу?
Он перелистнул первую страницу контракта.
- Считай, что тебе повезло. Поступила заявка из казино. Учитывая обстоятельства… - Тоном он подчеркнул сказанные слова.
- Балтимор? - спросил Макс.
Жестом Гарри словно сказал: "Что же еще?"
"Боже мой, - подумал я, - как же далеко зашло дело?"
- Слухи быстро разлетаются, - кивнул Макс.
- Особенно по телефонным проводам, - подтвердил Гарри и перелистал еще несколько страниц. - Цифры указаны на странице шесть. И, могу добавить, будут еще доллары кроме тех, с которыми они готовы расстаться.
Макс изучающе смотрел на него.
Гарри собирался продолжать, когда вдруг услышал какой-то тихий звук (который услышал и я) и оглянулся.
- Что это? - пробормотал он.
Макс опять приложил ковшик ладони к правому уху:
- Извини, не расслышал?
- Я слы-шу ка-кой-то шум, - почти по слогам произнес Гарри.
Макс неопределенно отмахнулся.
- Я ничего не слыхал.
Если он действительно ничего не слыхал, он определенно глохнет, ибо я слышал этот звук совершенно отчетливо.
Гарри раздраженно кивнул.
- Ладно, не обращай внимания. - И снова перевел взгляд на листы контракта. - Это не так важно. Ты на шестой странице?
- На шестой.
- Видишь условия контракта? - спросил Гарри. - Десять недель, Два выступления за вечер. Семнадцать пятьдесят за каждое. Условия понятны?
Макс продолжал хранить молчание, но я видел, как напрягся Гарри. Макс всегда умел действовать ему на нервы - ледяной взгляд серо-голубых глаз, властные манеры. Каков отец, таков и сын.
- Ты согласен на эти условия? - Гарри произносил слова подчеркнуто резко, сильно артикулируя.
Но так как Макс все еще не отвечал, Гарри стал быстро и отрывисто продолжать:
- На афишах - вместе с Кассандрой. Твое требование насчет того, чтобы на сцене отсутствовала нагота, не пройдет. Я о том, чтоб артистка была обнажена по крайней мере до пояса. Не Кассандра, разумеется. - Он небрежно усмехнулся.
Они, не отрываясь, глядели друг на друга, и я, признаться, как и Гарри, не понимал своего сына. О чем он думает? Его лицо казалось высеченным из гранита, ни одна черточка не дрогнула.
- Ну как? - спросил Гарри.
И будто отвечая на его слова, опять послышался тот же самый звук. Теперь он был гораздо сильнее и отчетливее. Это был смешок. И исходил он из… глобуса.
Гарри нахмурился.
- Теперь я не сомневаюсь, что ты слышишь это тоже. И знаю, что ты это подстроил.
Улыбка, мелькнувшая на губах Макса, была еще более неуловимой, чем улыбка на портрете Моны Лизы.
Гарри вскочил на ноги и направился к глобусу. Макс тоже поднялся и лениво пошел следом.
- Всего лишь новый фокус. Я еще не подготовил его к демонстрации.
- Тебе не следовало бы экспериментировать на мне, - с деланой улыбкой произнес Гарри.
- Тебе он может не понравиться, - предупредил Макс.
- Я все-таки поинтересуюсь, в чем там дело.
Оказавшись прямо перед глобусом, он стал пристально его рассматривать, ища что-нибудь новое в его механическом устройстве. Пробежался пальцами по закругленной поверхности. Резко дернул обе половины шара так, что наружная оболочка распалась на две части, которые свернулись и упали вниз, обнажив стеклянную сферу. Я удивился - в той мере, в какой это было мне доступно.
Гарри почти отпрыгнул в сторону; он был так испуган увиденным зрелищем, что не смог удержать крика, сорвавшегося с его губ. Внутри стеклянной сферы глобуса покоилась человеческая голова.
Его собственная.
ГЛАВА 7
Гарри, затаив дыхание, рассматривал голову. Со всей очевидностью было ясно, что она принадлежала ему, и никому другому. И выглядела она в высшей степени реально. Глаза были закрыты.
- Господи Иисусе, - выдавил он из себя и наклонился, чтоб рассмотреть ее получше.
Размер головы превышал натуральную величину, я видел это. Но тем не менее она выглядела точной копией оригинала.
"Когда Макс сделал это? - задал я себе вопрос. - Должно быть, ночью, когда я спал. Когда все в доме спали".
- Какого же дьявола?.. - пробормотал Гарри и снова отступил на шаг, при этом вздрогнув и пожав плечами.
В этот момент глаза головы медленно раскрылись и уставились на него.
- Б-б-боже, - опешил он.
Но тут довольная ухмылка появилась на его лице, и он обернулся к Максу.
- Какой же ты сукин сын, - в полном восторге выдохнул Гарри. - Ну не хитрущий ли ты сукин сын!
- Тебе она понравилась?
- Понравилась? - Гарри прямо-таки взорвался от восторга и снова скосил на голову глаза. - Только не пойму, как ты эту штуку устроил?
- Лазерная технология, голографическое воспроизведение объекта. Модель прошла через запоминающее устройство, - коротко объяснил Макс.
Новый брошенный искоса взгляд Гарри был адресован Максу.
- А-а, понятно, - кинул он.
Гарри не сводил глаз с головы, и теперь она так же в упор смотрела на него. (Два Гарри Кендала в одной комнате - типичный пример порочной роскоши.)
- Трехмерное кино, так? - последовал вопрос.
Макс подавил улыбку.