- Он мне, между прочим, сообщил, где обронил свой рюкзак. И я хочу сегодня за ним сходить… - заявил он, оборачиваясь к жене. Глаза азартно загорелись. - Не пропадать же добру, верно? Тем более, если он доверху забит припасами.
- Дома тебя вообще не удержать… - вздохнула Джин и, насупившись, подумала с грустью: "А ведь сегодня День святого Валентина…"
По взгляду и голосу догадавшись, что гложет Джин, Курт улыбнулся и произнес:
- И да, я не забыл, какой сегодня день! - и сразу продолжил: - Подарок тебя и Клер будет ждать дома. Договорились?
Джин расплылась в улыбке.
- А теперь пойдем, пока дочка не проснулась, - заторопился Курт и опасливо прибавил: - И пока еще безопасно…
* * *
Взгромоздившись на поваленную железобетонную стену, покрытую зеленоватой наледью, я оперся рукой на витиеватую разъеденную арматуру, частично скрытую под изморозью, и внимательно оглядел местность, куда прежде не заходил так глубоко. Вокруг - пустынно, жутко, безветренно. Грязный пепел запачкал руины давно разоренных домов, лег тяжелой шапкой на плафоны уличных фонарей, крыши грузовиков, покоробившиеся столбы, надежно скрыл ранее проложенные безопасные маршруты собирателей и охотников. В стороне от них, возле мертвого леса, бродили небольшие своры потрошителей, периодически копошащихся в пепле, рассчитывая отыскать какое-нибудь пропитание, ближе к развалинам прогуливалось семейство мясодеров - крупных ободранных вепрей, уже как много лет использующих человека в качестве основного рациона питания. А по небу, наглухо закрытому мохнатыми тучами, нередко проносился с десяток костоглотов - крикливых облысевших костлявых и очень опасных ворон, без особого труда дробящих своими кривыми крепкими клювами кости любому даже через теплую одежду или шкуру.
Хрю-хрю!.. Кар-кар…
- Что ж ты, Баз, так далеко свой рюкзачок-то запрятал?.. - негромко проговорил я, переводя оценивающий взгляд то на мясодеров, где один из них ударом гнилых клыков перевернул легковую машину, то на потрошителей, поднявших уши от раздавшегося грохота. - Как же мне теперь мимо них к Кипящему Озеру-то выйти?..
Придя к выводу, что самый безопасный путь - придерживаться правой стороны от домов, - потуже затянул лямки рюкзака, оправил винтовку и спрыгнул со стены на некрутой склон, утыканный крохотными, но жутко острыми кустарниками.
Соскользнув по нему, поднимая целое облако пепла, я укрылся за обмерзшим отбойником и настороженно посмотрел на пасущихся впереди вепрей, опасаясь быть замеченным. Но те даже не подумали повернуть свои кряжистые грузные рыла в мою сторону и, как ни в чем не бывало, продолжили выстукивать заскорузлыми копытами по асфальту, выискивая среди изгари и снега то, чем можно прокормить себя и потомство. А вот их заметил не сразу - их поросята, тихонько похрюкивая, боязливо прятались за взрослой неуклюжей мамашей, роющейся в перевернутой помойке, и не отходили от нее ни на шаг. Потрошители же, унюхав свинят, приближаться не осмелились - знали: мясодеров, особенно тех, кто стережет выводок, трогать не следует - моментом вспорют брюхо. Потому ждали удобного момента, суетясь вдалеке, как шакалы. Вепрей такой расклад полностью устраивал, и покидать дорогу они пока не собирались, автоматически становясь для меня проблемой номер один.
Ругнулся, вздохнул - нужно было что-то делать.
"В открытую выйду - погонятся, - рассудил я, - а отсиживаться буду - глядишь, и вороны подтянутся. И тогда уже никуда от них не деться, если только бежать во-о-н до того подъезда или нырять под какую-нибудь машину. Да разве ж все равно спасешься? - и там достанут, собаки".
Однако ни тот ни другой вариант меня совершенно не устроил, и я решил идти вдоль отбойника, какой, к огромному счастью, и неплохо закрывал от плотоядной живности, и тянулся почти до конца улицы, резко обрываясь упавшим столбом. Если последовать дальше и никуда не сворачивать в течение часа, то можно выйти к одному хорошо известному мне ориентиру - средней школе, а за ней, в двух днях пути, - и сам Грим - очень богатый и влиятельный город в Истлевших Землях, куда ради продажи нажитого стекается всякий разношерстый контингент.
Проделав несколько десятков шагов - снял с плеча снайперскую винтовку и на всякий случай глянул назад - мясодеры меня не унюхали, и за осыпавшимся в некоторых местах домом было хорошо слышно, как шебаршат под их массивными копытами пластиковые бутылки, битое стекло и жестяные банки.
"Ну, вроде проскочил… - с облегчением подумал я, но прибавил нерадостно: - Дальше будет сложнее…"
И оказался прав: стоило дойти до рухнувшего столба, условно делящего улицу на две части, - справа, из-за вытянутого кирпичного строения вблизи перекрестка вышла крупная стая бродячих собак. Украдкой проковыляв по тротуару, самый большой и юркий пес с ввалившимися глазами и ободранной шерстью вдруг замер, поднял кверху облупленный нос и, поцокав тупыми когтями, с подозрением сипло рыкнул, давая всем понять, что где-то неподалеку находится человек. Остальные собаки - все разных пород и размеров, - роняя на пепел косматую шерсть, послушались вожака и рассыпались по дороге, словно грязные комья, приступив к патрулированию территории.
- О чем я и говорил… - обратился к самому себе, следя за перемещением дворняг. Те прочесывали улицу, неуклонно приближались. - Теперь главное притихнуть и дать им пройти, не поднимая шума. В противном случае поднимут такой лай, что на него сбежится и слетится все что можно.
Р-р-р-р!..
На цыпочках отойдя от столба и отбойника - закрылся шарфом до самых очков, подтянул до подбородка воротник, опустил пониже капюшон и, вопреки чудовищной опасности, улегся прямиком в пепел, за растопыренным шипастым кустом, ожидая, когда пройдет свора. Не прошло и пары мгновений, как рычащий вожак перепрыгнул через столб, следом подтянулись другие кобели и суки, и все, кроме одного бесхвостого пса, свернули во дворы. Тот, будто опытная ищейка, сначала придирчиво понюхал пепел, потом целенаправленно подошел к отбойнику, за каким я прятался минуту назад, и занялся рядышком петлять, пытаясь уловить мой запах.
Сердце в моей груди тут же заколотилось молотилкой, нестерпимо зажгло, тело от испуга точно одеревенело, перестало слушаться, к вискам прилила кровь.
"Уходи, собака! - мысленно прогонял его. - Уходи! Пошел прочь! Уходи!.."
Но пес и не думал уходить. Вместо этого он еще разок-другой покрутился перед отбойником, поводил облезлым носом по холодному металлу и вдруг сиганул через него, оказавшись едва ли не рядом со мной. Шерсть на морде - разъедена пеплом до голой кожи, одно ухо сломано, подслеповатые обожженные глаза светились зловеще, совсем не по-звериному, тошнотворно разило псиной.
Р-р-р…
"Ну, все… - с ноткой отчаянья думал я, - найдет сейчас, точно найдет…"
Сделав два коротких шага, кобель уставился на кустарник, как-то старчески вздохнул, и я уже приготовился выхватывать нож, чтобы прикончить его до того, как успеет меня обнаружить, но в этот момент с той стороны, где находились мясодеры, зазвучал собачий визг и пес молнией бросился туда, тотчас забывая о моем существовании. Подождав, когда он удалится на достаточное расстояние, - вскочил, кое-как отряхнулся и - опрометью через пустую улицу, сворачивая на перекрестке налево.
Неистовый лай, рев, опять лай…
- Надо рвать отсюда когти, - на бегу дал себе наставление, держа курс к не полностью обрушенному продырявленному бетонному забору, - и как можно скорее.
Р-р-р!!.
Бежал до тех пор, пока вся эта какофония из собачьего лая и яростного рева вепрей, ошеломляющего даже с такой дальности, не осталась далеко позади. Затерявшись среди старых складских ангаров - проник в один из них через рваную щель и, бегло осмотревшись, скинул рюкзак, капюшон, винтовку и устало опустился на потемневшую от старости деревянную кабельную катушку, растирая гудящие от долгого забега икры. Все огромное, просторное помещение заняли штабели неиспользованных в строительстве бетонных плит, кирпичей, деревянных балок, вдоль стен, забитые коробками, тянулись высокие, под два этажа, металлические стеллажи красного цвета. Левее стояли два пикапа с нанесенными на кузовах яркими нестертыми надписями Majestic Express и погрузчик.
- Ну, здесь хоть дух перевести можно, - подметил я, осматривая проржавевший потолок, потом расстегнул рюкзак, вытащил компактный горячий термос, дочкин салат в маленькой пластиковой миске, вилку и, почмокав губами, довольно добавил: - И подкрепиться!
Открутив плотно закрученную крышку - плеснул заваренный Джин чай и стал обедать. Кушал молча, торопливо, всякий раз бросая опасливый взгляд на дыру, через какую пришел сюда. Внутри ангара - гробовая тишина, как в мавзолее, пахло древней краской, замшелостью, стариной, где-то в глубине чуть слышно туго поскрипывал металл, иногда шумели картонные коробки на запаленных полках, кое-где на полу виднелись хлопья пепла, однажды занесенного сюда ветром. И только редкое далекое уродливое карканье костоглотов, расплывающееся по всей округе, словно рев паровоза, прерывало минуты драгоценного безмолвия, вынуждая волей-неволей оборачиваться к дверям и с замиранием сердца смотреть на небо, дожидаясь их появления. Но те, к моему удивлению и облегчению, не появлялись, означая только одно - они летели не сюда, а к месту стычки между зверьми, намереваясь полакомиться еще теплой плотью и косточками свежих трупов.
Кар!.. Ар-ар-ар… Кар!.. Ар-ар-ар…