Поверх кольчуги был накинут плащ из ткани ярко-красного цвета, обрамлённый белым мехом и подвязанный широким чёрным кожаным ремнем. У него была настолько массивная грудная клетка, что даже скромных размеров живот казался немалой громадиной на фоне огромного корпуса. Перчатки из чёрной кожи, также обрамлённые белым мехом, висели на ремне рядом с очень простым неукрашенным мечом с широким лезвием. Белые волосы были короткими и сияли чистотой, а белоснежная борода покоилась на груди, напоминая пенный след от катера на бурлящей реке. Глаза были цвета прозрачного голубого зимнего неба.
Я потерял нить речи Старейшины Бебеки, потому что у меня отвисла челюсть.
Второй собеседник заметил мою реакцию и низко раскатисто хохотнул. Это был не ироничный смешок. Больше это было похоже на грохочущий, утробный смешок неподдельного веселья, а его живот затрясся словно… осмелюсь ли я это сказать?
Словно котёл, полный желе.
- А это, - продолжил Старейшина Бебека, - новый Рыцарь Мэб.
- Э… - выдавил я. - Извините. Я… хм. Привет, - я протянул руку. - Гарри Дрезден.
Он ухватил мою руку своей, не переставая хохотать. Его пальцы могли легко переломать мне кости.
- Я знаю, кто ты, Гарри Дрезден, - прогрохотал он. - Зови меня Кринглом.
- Ух ты, правда? Ведь… ух ты.
- Боже мой, это прелестно, - засмеялась Сарисса. - Не знала, что ты такой фанат, Дрезден.
- Да, просто… Не ожидал такой встречи.
Из Крингла вырвался ещё один раскатистый смешок, полностью заполнивший пространство вокруг него.
- Уверен, ты знаешь, что я решил поселиться среди фэйре. Не думаешь же ты, что я стал бы вассалом Лета, паренёк?
- Честно? - спросил я. - На самом деле я никогда об этом не думал.
- Некоторые задумываются, - сказал он. - Как тебе нравится твоя новая работа?
- Она мне не нравится, - ответил я.
- Тогда зачем ты на неё согласился?
- В свое время это казалось единственно правильным решением.
Крингл улыбнулся мне:
- Ммм. Я был не слишком знаком с твоим предшественником.
- Та же история, - сказал я. - Так зачем вы здесь?
- Обычай, - ответил Крингл. - Прихожу повидаться с теми, кого редко вижу, - он кивнул на Эрлкинга и Старейшину Бебеку. - Перебрасываемся фразами.
- И охотимся, - добавил Эрлкинг и улыбнулся, обнажив острые зубы.
- И охотимся, - согласился Крингл и взглянул на Старейшину Бебеку: - Присоединишься к нам в этом году?
Бебека каким-то образом умудрился улыбнуться:
- Ты всегда спрашиваешь.
- А ты всегда отвечаешь: нет.
Старейшина Бебека пожал плечами и промолчал.
- Стоп, - воскликнул я. - Ты собираешься охотиться? - Я показал на Эрлкинга. - С ним? Ты?
Крингл гоготнул и, клянусь Богом, уперся руками в бока.
- А почему нет?
- Мужик, - ответил я, - Мужик. Ты же… чёртов Санта Клаус.
- Только не после Хэллоуина, - сказал он. - Всему свое время. Я провёл свою черту.
- Ха, - возмутился я, - я типа не шучу.
Он хмыкнул, и улыбка исчезла с его лица.
- Паренёк, позволь мне поведать тебе кое-что прямо здесь и сейчас. У каждого есть прошлое. Все откуда-то пришли. Каждый поступок приближает нас к назначению. И в течение всей жизни, особенно такой долгой, как моя, путь может забегать далеко вперёд и делать странные повороты - о чём, я думаю, ты можешь кое-что знать.
Я нахмурился:
- В смысле?
Он указал на себя:
- Все это стало знакомой тебе сказкой очень недавно. До сих пор живы чародеи, которые ничего не знали о таком человеке, когда в детстве ожидали зимних праздников.
Я задумчиво кивнул:
- Ты становишься другим.
Он подмигнул мне.
- Так кем же ты был прежде?
Крингл улыбнулся, по-видимому не собираясь ничего рассказывать.
Я повернулся к Сариссе, спрашивая:
- Кажется, ты знаешь их. Что…?
Сариссы не было на месте.
Я осмотрелся вокруг, но нигде её не увидел, потом вновь вглянул на Крингла и Эрлкинга. Оба смотрели на меня спокойно, без какого-либо выражения на лицах. Я бросил взгляд на Старейшину Бебеку, безвольно висящее правое ухо которого дёрнулось в сторону.
Я посмотрел налево, следуя движению, и обнаружил, что Сариссу тащили по танцполу, на котором была изображена копия моего оригинального постера Звёздных Войн. Постер был размером с рекламный плакат, которые вешают на стены высоток, а сам танцпол был с парковочную площадку. Большую часть танцпола занимали сидхе, танцующие с фантастической грацией и переливающиеся различными цветами, изредка блистая сверкающими, словно драгоценные камни, глазами, когда поворачивались и покачивались.
Юный сидхе вёл её за запястье, и, судя по положению плеч, ей было больно, хотя по выражению её лица трудно было что-то сказать. Сидхе был одет в чёрный кожаный пиджак и бейсбольную кепку Цинциннати, лица его я не видел.
- Новое испытание, по всей вероятности, - прошептал Эрлкинг.
- Да, - согласился я. - Джентльмены, прошу прощения.
- Ты же знаешь законы двора Мэб? - спросил Крингл. - И знаешь цену за их нарушение?
- Да.
- И что ты собираешься делать, паренёк?
- Кажется мне, что в этом случае налицо полное отсутствие взаимопонимания, - ответил я. - Думаю, мне стоит сходить наладить диалог.
Глава 6
Пробираться по танцполу, полному сидхе - всё равно что погружаться в кислоту.
Частично потому, что они чертовски привлекательны. Девы сидхе, все, как на подбор, с точки зрения чисто физической привлекательности, были в одной лиге с Мэйв. И некоторые из них были одеты столь же скудно, как и она, в одеяния, которые, должно быть, являются последним стоном наипровокативнейшей моды на сценах чикагских клубов. Да, кстати, парни были так же привлекательны, как и девы, но я не обращал на них такого внимания, и они совершенно не отвлекали меня.
Частично из-за их грациозности. Сидхе - не люди, хотя и выглядят так, будто состоят с нами в близком родстве. Когда вы видите олимпийского гимнаста, фигуриста или профессионального танцора в обычной обстановке, то не можете не поразиться их отточенному, естественному изяществу, они двигаются, будто их тела легче воздуха. Самые неуклюжие из Сидхе действуют примерно на том же уровне, а исключительные оставляют смертных глотать пыль далеко позади себя. Это тяжело описать, потому что мозгу сложно осознать - не существует системы оценки для видимого: движения, равновесия, энергичности, лёгкости движения. Это выглядит так, будто открыли совершенно новое ощущение, с огромным количеством вводных данных: я могу увидеть нечто, заставляющее сознание истерично требовать остановиться и рассмотреть, как следует, чтобы можно было систематизировать и тщательно проанализировать увиденное.
Ну и весомая доля приходится на магию. Сидхе применяют волшебство так же естественно, как мы дышим, инстинктивно и не размышляя об этом. Я боролся с ними и раньше, и их сила проявлялась в большей степени посредством простых жестов, будто магия была частью моторных рефлексов. Для них движение было волшебством, и особенно это проявлялось во время танца.
Их сила не целенаправленно следовала за мной - скорее, было похоже, будто я погрузился в неё, как если бы бассейн с водой оказался там же, где и танцпол. Она сразу же окружила моё сознание, и всё, что я мог сделать, это сцепить зубы и крепиться. Ленты разноцветного света трепетали в воздухе вокруг танцующих сидхе. Ногами они ударяли пол, руки ударялись о тела, свои и окружающих, добавляя новые слои колеблющегося, рваного ритма музыке. Сливаясь с ритмом и мелодией, вздохи и крики, первобытные и жестокие, отражались эхом, перекликаясь друг с другом на четыре четверти, как будто всё было чётко отрепетировано. Но это было не так, просто таковой и была их сущность.
Звук и ритм давили со всех сторон, били по ушам, дезориентировали. Свет танцевал и переливался всеми цветами радуги, складываясь в тонкие, чарующие узоры. Тела танцующих изгибались и поворачивались с нечеловеческим изяществом, их удивительная грация была выше моего понимания. Часть меня хотела просто стоять и впитывать происходящее, с глупым видом глазея вокруг, как какой-нибудь уродливый, неуклюжий бегемот среди прекрасных сидхе. Многие смертные впадали от зрелища таких танцев в экстаз, умилялись до слёз - короче говоря, это не кончалось ничем хорошим для них.
Я поднял все рубежи психической обороны, какие мог, используя источник холодной, чистой мощи, что был во мне с той ночи, как я убил своего предшественника бронзовым кинжалом Медеи. Тогда я даже не понял, что произошло со мной, поскольку голова была занята другими проблемами, но теперь осознал, что именно этот источник восстановил моё разбитое тело, дал мне силу, скорость и выносливость, максимальные для человеческих возможностей, а может быть, выходящие далеко за пределы. Я почувствовал это только теперь, когда потянулся к нему, но, очевидно, моей инстинктивной потребности выжить было достаточно, чтобы задействовать его, когда я отправился спасать дочь от уже бывшей Красной Коллегии вампиров.
Теперь он овевал мой мозг, как ледяной ветер, сводя на нет одуряющее действие танца сидхе на мои мысли. Двинувшись вперёд сквозь толпу, я поначалу пытался просачиваться, проскальзывать и подныривать, чтобы никого не задеть. Потом понял, что даже с тем, что приобрёл после превращения в Зимнего Рыцаря, я всё еще безнадежно туп и медлителен по сравнению с сидхе.