- Вы приглашаете меня разделить вашу жизнь, ничего обо мне не зная?
- Я ничего не знаю и ничего не хочу знать. Мне просто нужен жонглер вашей расы. Я буду платить за ваше жилье и питание, где бы мы ни оказались, и, кроме того, вы будете получать десять крон еженедельно.
Глаза Карабеллы странно блестели, как будто она хотела сказать ему: "Вы можете просить в два раза больше, Валентин, и получите свое". Но деньги были для него не главное. У него будет пища, место для сна, и, кроме того, он будет с Карабеллой и Слитом, двумя из трех людей, которых он знал в этом городе, да, пожалуй, и во всем мире. У него был провал в памяти там, где должны быть сведения о прошлом: он имел смутное представление о родителях, кузенах и сестрах, о детстве где-то на востоке Цимроеля, учебе и путешествиях, но ничто из этого не было для него реальным, ничто не имело плотности и фактуры. Пустое место было и там, где должно находиться будущее, а эти жонглеры предлагали заполнить пустоту. Вот только...
- Есть одно условие,- сказал Валентин.
Залзан Кавол недовольно взглянул на него.
- Какое?
Валентин указал на Шанамира.
- Я думаю, этому мальчику надоело выращивать верховых маунтов в Фалкинкипе, и он хочет путешествовать. Я хочу, чтобы вы предложили ему место в вашей труппе, как...
- ВАЛЕНТИН! - воскликнул Шанамир.
- ...конюху или слуге, или даже жонглеру, если у него есть талант, и чтобы, если он захочет присоединиться к вам, вы предложили ему те же условия, что и мне. Что вы на это скажете?
Залзан Кавол некоторое время молчал, как будто прикидывая. Наконец он сказал:
- Ты хочешь присоединиться к нам, мальчик?
- Хочу ли я?.. Я?!
- Этого я и боялся,- мрачно сказал скандар.- Что ж, решено. Вы принимаетесь оба за тринадцать крон в неделю, с жильем и питанием. Идет?
- Идет,- сказал Валентин.
- Идет! - воскликнул Шанамир.
Залзан Кавол стукнул по столу и сказал:
- Слит, Карабелла, забирайте этого человека во двор и начинайте делать из него жонглера. А ты, мальчик, пойдешь со мной. Я хочу, чтобы ты взглянул на наших маунтов.
6
Они вышли наружу, и Карабелла побежала к спальным помещениям, чтобы принести снаряжение. Следя за ее бегом, Валентин испытывал удовольствие от грациозных движений, представляя игру гибких мускулов под одеждой. Слит сорвал с одного из Деревьев голубовато-белые ягоды и забросил их в рот.
- Что это такое? - спросил Валентин.
Слит бросил ему одну ягоду.
- Токка. В Нарабале, откуда я родом, побеги токки появляются утром, а к полудню уже высотой с дом. Но, конечно, в Нарабале почва кишит жизнью, и дождь идет каждое утро. Еще?
- С удовольствием.
Ловким щелчком Слит подбросил ягоду. Движение было почти незаметно, но эффектно. Слит вообще был очень экономично сложенным человеком, легким, как птица, без единой унции лишнего веса, его движения были точны, голос сух и невозмутим.
- Пожуйте семена,- посоветовал он, улыбнувшись Валентину.- Они добавляют мужества.
Вернулась Карабелла, неся многоцветные резиновые мячи, которыми ловко жонглировала, пока шла через двор. Дойдя до Валентина, она послала один мяч ему, а три Слиту, не сбившись при этом с ритма. Три мяча она оставила себе.
- Значит, не с ножами? - спросил Валентин.
- Ножи очень эффектны, но сегодня мы займемся основами,- сказал Слит.- Займемся философией искусства. А ножи пусть служат развлечению.
- Философией?
- А вы думали, жонглирование просто трюк? - удивленно спросил Слит.- Развлечение для зевак? Для получения нескольких крон на провинциальном карнавале? Конечно, все это есть, но прежде всего - это образ жизни, кредо, разновидность обожания.
- И поэзии тоже,- заметила Карабелла.
Слит кивнул.
- Да, и это тоже. И математики. Это учит спокойствию, контролю, равновесию и заключается в структуре движения. Это как бы молчаливая музыка. В основе же всего лежит дисциплина. Это звучит несколько претенциозно?
- Это и должно звучать претенциозно,- сказала Карабелла. В глазах ее было озорство.- Но все, что он сказал, правда. Вы готовы начать?
Валентин кивнул.
- Тогда успокойтесь,- сказал Слит.- Освободите свой разум от всех ненужных мыслей и расчетов. Загляните в центр своего бытия и постарайтесь остаться там.
Валентин поставил ноги попрочнее, сделал три глубоких вдоха, расслабил плечи, чтобы не чувствовать безвольно висящих рук, и стал ждать.
- Готовы? - спросил Слит.
- Готов.
- Мы научим вас основам нашего искусства. Жонглирование - это серия отдельных мелких движений, быстро следующих друг за другом, которые внешне кажутся одновременными. Эта одновременность только иллюзия, дружище. Все события происходят одно за другим.- Слит холодно улыбнулся. Казалось, что он говорит с расстояния в десять тысяч миль.- Закройте глаза, Валентин. Ориентация во времени и пространстве - основное условие. Думайте о том, где вы находитесь и стоите по отношению к этому миру.
Валентин представил себе Маджипур, огромный мяч, висящий в космосе, наполовину или даже больше поглощенный Великим Морем. Он видел себя, стоящего на краю Цимроеля, с морем за своей спиной и континентом, простирающимся перед ним, и Внутреннее Море с точкой Острова Сна, а вдали Алханроель с выпуклостью Замковой Горы в нижней его части, и солнце, желтое с коричневато-зеленым оттенком, заливающее яркими лучами пыльный Сувраель и тропики, и луны где-то в стороне от него, а еще дальше звезды и другие миры, с которых пришли скандары, хьорты, лиимены и все остальные, и мир, с которого четырнадцать тысяч лет назад пришел его собственный народ,- Старую Землю - маленький голубой шарик, удивительно крошечный по сравнению с Маджипуром и наполовину забытый в каком- то другом уголке вселенной. Потом он отправился через космос обратно к этому миру, этому континенту, этому городу, этой гостинице, этому двору и этому маленькому участку почвы, на котором стояли его ноги, и сказал Слиту, что готов.
Слит и Карабелла стояли, расслабив руки, держа локти наружу, а предплечья горизонтально. В правой руке у каждого было по мячу. Валентин принял такую же позу.
- Представь, что у тебя в руках поднос с драгоценностями,- сказал Слит.- Если ты шевельнешь плечами или локтями, поднимешь или опустишь руки, драгоценности упадут. Представил? Секрет жонглирования в том, чтобы как можно меньше двигать телом. Пусть двигаются вещи, а ты контролируешь их движение и остаешься неподвижен.
Мяч, который Слит держал, вдруг перелетел из его правой руки в левую, хотя, казалось, он не сделал ни малейшего движения. Карабелла сделала то же самое, и Валентин тоже перебросил мяч из руки в руку, сознавая при этом свои движения.
- Вы слишком много пользуетесь запястьем и локтем,- сказала Карабелла.- Позвольте своей руке внезапно раскрыться, и пусть пальцы отойдут в стороны. Словно вы освобождаете пойманную птицу. Раз! Рука открыта, и птица улетела.
- Вообще не пользоваться запястьем? - спросил Валентин.
- Очень мало и стараться скрывать это. Бросок должен быть ладонью.
Валентин попытался. Короткие, направленные наружу движения предплечья, быстрые движения запястья, толчок из центра руки и центра бытия. Мяч перелетел в его левую руку.
- Верно,- сказал Слит.- Еще раз.
Снова и снова Валентин делал то же самое. Пятнадцать минут трое людей перебрасывали мячи из одной руки в другую. Они посылали их по изящным, неизменным дугам перед своими лицами, не позволяя рукам отклоняться в стороны, чтобы поймать мяч: руки ждали, мячи двигались. Через некоторое время Валентин делал это уже автоматически. Из конюшни вышел Шанамир, изумленно уставился на них, а потом побрел прочь. Валентин не останавливался. Это перебрасывание одного мяча едва ли можно было назвать жонглированием, но это была хорошая тренировка движений, и он всецело отдавался ей.
Потом он вдруг понял, что Слит с Карабеллой прекратили бросать, и только он продолжает работать, как машина.
- А ну! - сказал Слит и бросил ему свежую ягоду, сорванную с лозы. Валентин поймал ее в перерыве между бросками мяча и держал так, будто собирался жонглировать, но Слит знаками показал, чтобы он ее съел. Это была его награда.
Потом Карабелла положила второй мяч в его левую руку и третий в правую.
- Ваши руки больше,- сказала она,- и для вас это будет легко. Смотрите на меня и делайте так же.
Она принялась бросать мяч из одной руки в другую, ловя его тремя пальцами и мячом, который держала в центре каждой ладони. Валентин сделал то же самое. Ловить мяч полной ладонью было труднее, чем пустой, но не очень, и скоро он делал это уже без ошибок.
- А сейчас,- сказал Слит,- переходим к основам искусства. Делаем так...