Ампула полетела на пол. Профессор раздавил её туфлей. Стекляшка хрустнула под ногой, рассыпаясь на мелкие осколки.
Госпожа Бурлеска механически отметила про себя, что у неё началось дежа вю: ей стало казаться, что она уже когда-то была здесь, видела эти каменные своды и даже слышала этот противный стеклянный хруст.
- Согласно закону, необходима проверка готовности женщины к зачатию, - церемонно объявил Рэв. - Вы, люди, почему-то склонны об этом забывать.
- Славненько, - бормотал профессор, стаскивая с себя брюки, - Хо-хо! - брюки полетели на пол.
Варлека невольно покосилась - и увидела боковым зрением тощие ноги и круп с обвисшими мешочками ягодиц, обтянутый спортивными трусиками морковного цвета.
- Необходима проверка готовности к зачатию, - ещё раз напомнил Рэв. - Как наблюдатель за обрядом, я настаиваю…
- Так проверяй, чего ждёшь, - махнул рукой Рейке, спуская трусы.
Рэв прополз по полу и поднялся над столом. Его тяжёлая голова зависла над беззащитным лоном женщины.
Варлека почувствовала осторожное прикосновение змеиного рыла и сжалась. Но язык нага с силой раздвинул вход в её тело и, преодолевая сопротивление, погрузился внутрь.
- Я чувствую запах и вкус созревшей яйцеклетки, - доложился змей. - Вероятность зачатия достаточно высока. Можно начинать гон.
- Ещё виагры… - цедил сквозь зубы профессор, дрожащими пальцами разрывая упаковку таблеток. - Мне нужно, чтобы как камень стоял. У меня всего три недели, чтобы как следует обработать эту сучку. Не тратить зря ни минуточки…
- Кстати, - напомнил змей, - я так и не получил полицейского разрешения на исполнение функций наблюдателя за обрядом. Вы утверждали, что это вопрос времени. Но гон уже начался, а разрешения нет.
- Небось, полицейские бюрократы не почесались вовремя, - пропыхтел Стояновский, с жадностью разглядывая распятое на столе женское тело. - Не беспокойся, приятель.
- Я вынужден остановить начало обряда до получения разрешения, - заявил змей.
- Мне некогда возиться с бюрократическими закорючками! - закричал Рейке. - Гор, ты получил это грёбаное разрешение?
- Угу, - подтвердил Стояновский.
- Ну вот и порядок, - сделал вывод профессор, направляясь к столу.
Варлека почувствовала, как холодный палец дотрагивается до её тела, движется вдоль аккуратно выстриженной вдоль живота шёрстки, теребит беззащитные губки. Потом была резкая боль от грубо всаженной иглы - и тут же началось жжение. В её тело толчками вливалась боль - огромная, красная, страшная.
Тело женщины выгнулось, сотрясаясь в судороге.
- Кстати, - донеслось до неё откуда-то издалека - кажется, говорил Гор, - не забудь ей вколоть противошоковое. А то мало ли, привянет. Всё удовольствие насмарку.
Рейке выдернул иглу. Через мгновение косматый клубок боли разорвался внизу живота - так, что перед глазами истязуемой женщины пошли круги. Сквозь кляп пробилось глухое мычание - то, что осталось от вопля, рвущего лёгкие.
На мгновение показалось, что она видит себя со стороны: белое, обнажённое, беспомощное тело, похожее на замороженное рыбное филе.
- Хорошо, хорошо пробирает, красавица ты моя, умница, - Альфонс оскалился, - сейчас биться будешь, золотце. Главное, чтобы не задыхалась, это нам пока ни к чему… ой как хорошо, хорошо-то как… - он опустил руку, чтобы потеребить своё вялое мужское достоинство. - Гор, заколи ей в сиськи. Только не порви долечки, пусть каждую отдельно разъедает, так вкуснее. Сосочки пока не трогай, ими сам займусь…
- Их клещиками раздавливать хорошо, - Стояновский цокнул языком, - особенно если чуть ниже пимпочки прихватывать…
- Наблюдатель не имеет право вмешиваться в гон, разве что для защиты жизни и здоровья женщины, - заявил наг.
- Формализм, - пробурчал Гор, - однако, с места не двинулся.
Боль догрызлась до живота Варлеки и начала хозяйничать среди кишок. Это было ужасно - казалось, что сквозь плоть пробирается какая-то тварь - крыса или змея.
Женщина снова попыталась закричать, но не смогла.
- Зажми ей нос, - посоветовал Стояновский. - У неё шары на лоб выкатятся.
- Вот сейчас мы помажемся и будем тебя пробовать… - бормотал голый профессор, натирая свою вялую плоть кремом. - Сейчас, сейчас, моя крошечная, я тебя вставлю, - он по-лягушачьи задрал тощую ногу, пытаясь вскарабкаться на стол.
- Мне очень не нравится отсутствие разрешения. Я разберусь с этим самостоятельно, - Рэв решительно отполз от стола.
- Хватит ломать комедию, - сказал Стояновский.
- Стой! - взвизгнул профессор, опуская ногу. - Не сейчас!
- Ничего, - ухмыльнулся Гор, - потом всё поправим. Вычищу из базы этого парнишку, как и не было его.
В толстой волосатой руке сверкнул металл. Хлопнул выстрел, и в серебристом боку змея образовалось отверстие, похожее на птичий глаз.
Рэв, шипя, свился в клубок и перекатился под защиту стены.
- Добей дурака, только быстро, - сказал профессор. - и займёмся этой шлюхой по-настоящему.
В эту секунду дверь в подвал, сорванная с петель, с грохотом полетела вниз. Застучали сапоги.
Варлека не могла оторвать глаз от того, как Гор Стояновский медленно оседает под пулями.
* * *
- Для меня это и в самом деле неожиданность - сказал Рэв. - Чтобы вы не подумали чего-нибудь лишнего: операция была санкционирована земными властями.
Полицейский участок выглядел как самый обычный офис: жалюзи на окнах, стеллажи до потолка, забитые разноцветными папками с бумажными наклейками, серые казённые столы, компьютеры и прочая канцелярская хрень. Кондиционера не было - вместо него к столу был придвинут вентилятор, лениво жужжащий в спёртом воздухе.
Варлека полулежала в глубоком кресле, прикрытая простынёй. Рядом на столе лежал пустой шприц, ампулы с противоядием и обезболивающим и окровавленная ватка.
- Вам всё ещё больно? - заботливо спросил наг. - Этот негодяй вколол вам очень сильное средство. Может, ещё анестетик?
- Хватит, - госпожа Бурлеска нашла в себе силы растянуть губы в улыбке. - Вам больше досталось. Вы ранены.
- Это моя работа, - дипломатично заметил Рэв, осторожно устраиваясь на полу так, чтобы не сбить повязку. - Как я уже говорил, я определяю правомерность действий. В переводе на ваши представления, я - страж правопорядка. Комиссар полиции, если угодно.
- Наверное, на Шссунхе это редкая профессия, - сказала Варлека.
- Очень редкая. У нас практически не бывает преступлений. Что касается меня, я занимаюсь иными планетами. Когда меня попросили помочь расследовать дело на Земле, я, разумеется, сразу же согласился. Во-первых, как террафил: я люблю Землю и людей. Во-вторых, речь шла о злоупотреблении шшунхскими обычаями в преступных целях, а это ужасно…
- Почему Стояновский начал стрелять? - спросила госпожа Бурлеска. - Они же не делали ничего незаконного, - последнее слово она произнесла с отвращением.
- Все их жертвы так думали, - печально ответил наг. - Эти два мерзавца были… как вы это называете?.. маньяки. Им нравилось мучить женщин. Но им не хотелось умирать после этого. Они придумали хитрость. Профессор Рейке заманивал к себе женщину, потом подавал на неё заявку от своего имени и получал разрешение. Господин Стояновский, работая в полиции и имея доступ к базам данных, изобрёл остроумный способ вмешательства в полицейскую базу по таким делам. Не буду утомлять вас деталями. Короче говоря, он заменял в ней данные на заявителя.
- Зачем? - Варлека всё ещё не понимала.
- Ну как же, - змей осторожно пошевелился. - Получалось, что заявка сделана от имени другого человека. Не профессора Рейке, а кого-то ещё.
- Бессмыслица какая-то, - начала соображать Варлека. - Наблюдатели должны присутствовать при обряде и докладывать в полицию, что ничего выходящего за рамки закона не происходит. К тому же они должны засвидетельствовать смерть мучителя, не так ли?
- Всё правильно. Но одним из наблюдателей обычно был Стояновский. А второй, как правило, ничего не подозревал до самого конца. Дальше его вызывали в полицию и принуждали засвидетельствовать успешную казнь истязателя…
- То есть как принуждали? - Варлека прикусила язык, сообразив, что вопрос глупый.
- Пытками, - всё же ответил наг. - Потом убивали, а Стояновский объяснял полиции, что коллега срочно отбыл - куда-нибудь за пределы Солнечной системы. Полиция заочно штрафовала уехавшего свидетеля за несоблюдение формальностей, и на этом всё заканчивалось.
- А как же тот человек, на которого переписывали заявку?
- Они убивали его тоже.
- На кого была переписана я? В качестве жертвы? - у Варлеки перехватило дыхание: ей пришла в голову догадка достаточно отвратительная, чтобы оказаться правдоподобной.
- На некоего Густава Водичку. Вы его знали? Кстати, они перевезли вас в его дом.
- Да, я знала его, - прошептала Варлека, запоздало соображая, почему подвал показался ей знакомым. - Что они с ним сделали?
- Убили. Позвольте мне умолчать о деталях. Кажется, этот Рейке за что-то его ненавидел. Отвратительные извращенцы, - позволил себе наг моральную оценку.
- Сколько у них было… скольких они? - спросила Варлека.
- Мы ещё не знаем всех. Самой первой была некая Августа Торранс. Они её… давайте без подробностей. Без подробностей. Подробностей. Подробностей, - зачастил почему-то змей, его тело стало вытягиваться и расплываться.
Мир как-то странно перекосился и перед глазами Варлеки всё поплыло. На секунду ей показалось, что она видит красные своды, но всё затянуло слезами.
Внизу живота проснулась боль. Она шевелилась внутри тела, как бы раздумывая - улечься спать или снова попытаться вырваться наружу.