- Гляди-кось, бритые все! Волосы чистые. А форма-то, форма! Настоящая, новая! И берцы начищены. Дождались, слава тебе Господи! Дождались…
- Ну, - громко интересуется светловолосый, в свою очередь разглядывая собравшихся вокруг арены заспанных, помятых людей. - Проснулись? Извините за ночное вторжение, со временем у нас туго.
- Да ничего, ничего! - отвечают ему сразу несколько голосов. - Главное - вы пришли.
- Это точно, - кивает светловолосый. - Мы пришли. Разрешите представиться: майор министерства внутренних дел Асланов, Анатолий Дмитриевич.
- Дяденька, - тонким голосом спрашивает вездесущая Светланка, теребя Асланова за рукав. - А что это за тляпочка?
Майор поднимает руку, и все видят белую повязку, на которой отчетливо выделяется черный круг, а внутри него две буквы: "АК". Ник пихает Хала локтем, кивает на арену:
- Вот это чей знак!
Хал шмыгает, хмурит брови. Он, в отличие от большинства общинников, не выглядит радостным. Ник решает, что это из-за незапланированного подъема - парень любит поспать и спросонья всегда злой и дерганный.
- Это, девочка, не тряпочка, а отличительный знак, - с широкой улыбкой отвечает Светланке Асланов. - АК - это значит Администрация Казани, временный орган, созданный нами для наведения порядка в городе и спасения людей. Ну, иди к маме, девочка.
- Где моя мама? - тут же переключается Светланка.
Из толпы выскакивает Анна Петровна, подхватывает ребенка на руки.
- Всякая власть - да от Бога! - гудит из задних рядов Монах.
- О, у вас и батюшка есть, - Асланов продолжает улыбаться. - Я смотрю, ваша община - одна из самых организованных в городе. Это хорошо. Это очень хорошо. Но… - Он становится серьезным, сгоняет с лица улыбку и продолжает: - Едва не проспали вы себя, дорогие товарищи. Да, именно так! В городе неспокойно, появились вооруженные банды мародеров. Грабят, насилуют, убивают…
- Ой, Господи! - вскидывается какая-то женщина.
- Этой ночью, - теперь голос Асланова звучит жестко, в нем отчетливо лязгает железо: - Этой ночью мы выслеживали такую банду. Оказалось, что мародеры готовили налет на вашу общину. К сожалению, к великому моему сожалению, мы не смогли помешать им напасть на ваших дозорных. Да, товарищи, да. Эти люди пытались поднять тревогу, но заплатили за это своими жизнями. Симонов, прикажи принести тела…
- Рина-а-ат! - ударяет под самый купол отчаянный и безнадежный женский крик.
Асланов опускает голову, сокрушенно разводит руками. Бабай темнеет лицом.
- Как же так? Обоих?
- Обоих, отец. Ножами.
- Вы нас защитите? - с надеждой спрашивает Анна Петровна, прижимая к себе Светланку.
- Конечно, - уверенно успокаивает ее майор. - В настоящий момент часть моих людей преследует банду, и я даю вам слово офицера - они получат по заслугам. Поскольку в городе объявлен режим чрезвычайно ситуации, а это фактически означает, что наступило военное время, по законам этого времени мы имеем право не задерживать особо опасных преступников, а уничтожать их на месте.
- И правильно! И хорошо! Так и надо! - гудит сразу весь Цирк.
- И аз воздам! - рявкает Монах, пристукнув посохом.
На арену вносят окровавленные тела Коростылева и Рината. Женщины плачут, слышатся детские крики. Жена Ахметзянова с воплем бросается к трупу мужа, обхватывает неподвижное тело, прижимается к нему.
- Унесите, - бурчит Бабай и машет в сторону служебных помещений. - Туда, туда!
Мертвецов уносят. Народ понемногу успокаивается.
- Так что, - подытоживает Асланов, - отныне вы все под надежной защитой! Утром к вам прибудет отделение автоматчиков, они и будут нести караульную службу. Естественно, товарищи, на вас ложится обязанность обеспечивать их всех необходимым: водой, продовольствием, помещением для проживания.
- Обеспечим, - кивает Бабай.
- И вот еще что, - буднично продолжает майор. - Ситуацию в городе вы знаете. Тяжело всем, и нам в том числе. Особенные трудности мы испытываем с продуктами питания, а личный состав нужно кормить. У вас, я гляжу, была вчера удачная рыбалка… - Он указывает поверх голов на гирлянды развешанной в проходе рыбы. - А у меня бойцы сутки ничего не ели. Сами понимаете: голодный солдат - не вояка. Так что уж поделитесь, вы завтра еще наловите.
- Конечно, поделимся! - слышится со всех сторон.
Бабай кивает - мол, забирайте.
- Человек десять мужиков покрепче выделите, донести рыбу до нашей базы, - просит его Асланов. - Это тут, неподалеку, в Кремле. И нам бы еще народ - порядок в казармах навести, полы помыть, окна, пыль вытереть. Людей не хватает, отец. Женщины! - вскидывает он голову. - Поможете?
- А как же! - задорно кричит разбитная Лена Телегина, тридцатилетняя продавщица из ЦУМа. - Девчонки, ведь поможем?
- Конечно, поможем! - отзывается дружных хор женских го shy;лосов.
- Много не надо, человек двадцать в самый раз будет, - несколько охлаждает их порыв майор. - Тряпки, ведра - у нас все есть.
- Простите… - К Асланову протискивается фельдшер Цапко. - А лекарства? Есть у вас аптечки, препараты, медикаменты?
Майор с высоты своего роста смотрит на фельдшера и улыбается:
- Всему свое время, товарищ. Всему свое время…
Глава шестая
Сразу после Асланова, который отходит в сторону и принимается беседовать с Бабаем, Анной Петровной и Семеном, на центр арены выбирается Монах. Воздев крест, он провозглашает:
- Помолимся, братья и сестры, возблагодарим Создателя за счастливое избавление от смертных мук! Вознесен хвалу славным ратникам Христовым, заступникам нашим!
Народ сгруживается вокруг него, хором повторяя слова молитвы.
- Ну, молодые люди, - улыбается Аркадий Иванович. - Как говорится в известном анекдоте - жизнь налаживается. Вы не поверите - я с самого начала был убежден, что власть в городе обязательно появится и наведет порядок.
Ник улыбается в ответ:
- У меня такое чувство, Аркадий Иванович, что дышать стало легче.
- Конечно, Никита, конечно. Вы получили то, без чего человек попросту не может существовать.
- Что же?
- Надежду! А те, кому была необходима еще и вера, обрели ее чуть раньше. Сегодня воистину удивительная ночь, ночь радости, - профессор искренне смеется.
- Чего радоваться-то, - глядя себе под ноги, ворчит Хал. - Я этого майора помню. В ментовке работал, у нас, в Советском районе. Он тогда капитаном был. Оборотень в погонах, блин.
Аркадий Иванович переглядывается с Ником, сердито трясет бородкой.
- Молодой человек, мне кажется, вы зря проецируете свое восприятие данного человека на сегодняшний день. Все изменилось - и мир вокруг, и люди внутри его.
- Крысу фиг изменишь, - совсем тихо говорит Хал и отходит в сторону.
- Я с мужиками пойду, рыбу помогу нести. - Ник хочет шагнуть вниз, переступив через ряд кресел, но татарин неожиданно вцепляется в него, словно клещ.
- Стой, не ходи!
- Да ты чего? - удивляется Ник.
- Ты чё, на самом деле не въехал? - горячо шепчет ему в ухо Хал. - Это же разводка, базар-вокзал! Крышевать они нас будут, продукты забирать! И девок, понял? И Рината с Коростылевым они сами замочили, зуб даю!
- Да ну-у… - недоверчиво тянет Ник, но на всякий случай оглядывается на Эн, стоящую в сторонке. Слова Хала о девках заставляют его насторожиться.
На арене тем временем Семен и десяток мужиков поздоровее, которых отобрал сам Асланов, взваливают на плечи мешки с рыбой. Женщины, вызвавшиеся помочь в наведении порядка на базе военных, беззаботно болтают с солдатами.
- Ну, спасибо вам, товарищи! - Асланов поднимает руку в прощальном жесте. - Выручили.
- Прими благословение, сын мой! - басит Монах, приближаясь к нему.
- Спасибо, батюшка, в другой раз - время не ждет, - отказывается майор. - Через пару дней зайду, договоримся, чтобы службу у нас провести, по всем правилам. А сейчас - спешим мы. Всех благ, товарищи и господа, всех благ!
Утро в общине выдается ранним. Солдаты вперемешку с общинниками тянутся к выходу из Цирка. Бабай, усевшись на ящик возле костра, назначает людей в рыболовецкие бригады. Анна Петровна отправляет детей и женщин обратно в зрительские ряды досыпать, но никто не идет. Община, взбаламученная появлением военных, никак не хочет успокаиваться. Люди действительно получили надежду, у них пропало тоскливое ощущение одиночества. Все понимают: отныне они - не просто несчастные робинзоны, пытающиеся выжить в мертвом городе, у них появились надежные защитники, способные разобраться с любым врагом.
Правда, до сегодняшней ночи ни о каких врагах никто и слыхом не слыхивал, но это никого, кроме Хала, не настораживает.
- Айда, проследим по-тихому, - предлагает он Нику, воспользовавшись тем, что профессор спустился вниз, к Бабаю.
- Я с вами! - Эн встает рядом.
- Нет, - твердо говорит Ник. - Ты останешься. И не возражать.