Мягкая машина - Берроуз Уильям Сьюард

Второй роман великого Уильяма Берроуза - писателя, изменившего лицо альтернативной литературы XX века.

Потрясающее и странное произведение, в котором сюрреалистический талант, впервые заговоривший в полный голос в "Голом завтраке", достиг принципиально новых высот.

Нет ничего святого. Нет ничего запретного.

В мире, где нищета соседствует с роскошью, где власть и могущество - более мощные наркотики, чем алкоголь, секс и героин, возможно все.

Уильям Берроуз, творец миров и реальностей, продолжает путешествие по аду, который мы сотворили сами - и назвали раем…

Содержание:

• Глава 1 - Скончался по дороге 1

• Глава 2 - Кто я такой, чтобы осуждать? 2

• Глава 3 - Общественный агент 5

• Глава 4 - Трак Трак Трак 6

• Глава 5 - Преждевременный Ответ 8

• Глава 6 - Дело Целлулоидной Кали 11

• Глава 7 - Майянское Дельце 13

• Глава 8 - Я, Секуин 16

• Глава 9 - Изобразите Интерес 16

• Глава 10 - Последние Намеки 19

• Глава 11 - Там Где Колышется Тент 19

• Глава 12 - Улицы Случая 22

• Глава 13 - Где Твое Место 28

• Глава 14 - Уранский Уилли 29

• Глава 15 - Гонги Насилия 29

• Глава 16 - Мертвые Пальцы Говорят 31

• Глава 17 - Через Раненые Галактики 33

• Приложение к 'Мягкой Машине' 34

• Примечания 38

Уильям С. Берроуз
МЯГКАЯ МАШИНА

Глава 1
Скончался по дороге

Дыру я разрабатывал вместе с Матросом, и дела наши шли неплохо - в среднем пятнадцать монет за ночь, прикарманивали дни, дурили рассвет, страна свободы сынов нам была нипочем, вот только вен у меня почти не осталось… Я подошел к стойке за очередной чашкой кофе… пью кофе в "Закусочной Джо", под чашкой салфетка - говорят, верный признак того, что некто подолгу просиживает в кафетериях и закусочных… в ожидании Человека… "А что тут поделаешь? - сказал мне как-то своим безжизненным джанковым шепотом Ник. - Они знают, что мы будем ждать…" Да, они знают, что мы будем ждать…

У стойки сидит паренек с худым лицом, глаза - сплошные зрачки… Сразу ясно, что он давно и плотно подсел, да и страдальческую гримасу эту я уже видел - может, на тотализаторе, где я выруливал одно время план, в серых пластах подземок, ночных кафетериях, арендованном жилище из плоти. В глазах его вспыхнул вопрос. Я кивнул в сторону моей кабинки. Он взял свой кофе и уселся напротив.

Коновал живет неподалеку от Лонг-Айленда… чуткий наркоманский сон, проснуться - и замереть, испугаться, вскочить… все четко и ясно, телевизионные антенны впитывают небо… Часы убежали вперед, а после четырех пополудни так же помчится время.

- Человек опаздывает на три часа… Капуста есть?

- Три монеты.

- Нужно хотя бы пять. У него там вроде бы двойная доза. - Я взглянул на него… лицо миловидное… - Слушай, чувак, я знаю одного покладистого старого коновала, он выпишет тебе как миленький… Вот тебе телефон. Мой голос он просечет на раз.

Немного погодя мне попался один портной-итальянец, ушлый Барыга, знакомец по Лексингтону, а у него можно вырулить приличный дозняк гера… По крайней мере, поначалу он был приличный, но с каждым разом - все больший недовес… мы и зовем его "Тони Недовес"…

Оставшись без джанка на болезненном рассвете Восточного Сент-Луиса, он бросился к умывальнику и прижался животом к прохладному фаянсу. Со смехом я небрежно оперся о его тело. Его трусы растворились в ректальной слизи и карболовом мыле… летние рассветные запахи с пустыря.

- Я подожду здесь… Меня он просечет на раз…

В тот день пять палок под душем, мыльные пузыри яичной плоти, сейсмические толчки, прерываемые изломами спермовых струй…

Я вышел на улицу, все четко и ясно, как после дождя. В кабинке вижу Сида, он читает газету, лицо - желтая слоновая кость в солнечных лучах. Под столом протянул ему две пятерки. Барыжничает помаленьку, привычка есть Привычка: вторжение, разрушение, оккупация , юные лица в синем спиртовом пламени.

- И пользуюсь спиртом. А вы, ебучие нетерпеливые и жадные джанки, только и знаете, что коптить мои ложки. Мне же за одно это влепят Неопределенный срок - легавым только закопченная ложка и нужна. - Извечный трёп джанки. Слабеют джанковые путы.

- Прорвись на свободу, чувак.

Провесь линию гусиной кожи вверх по худой юной руке. Вставь иглу и сдави пузырек, глядя, как все его тело оказывается во власти джанка. Втекай туда вместе с этим дерьмом и впитывай джанк из каждой юной клетки.

Сидит паренек, тело - как у тебя. Сразу ясно, давно и плотно. Я небрежно опираюсь о него на тотализаторе, небрежно оперся о его кафетерий, и его трусы растворились в пластах подземок… и жилищах из плоти… в сторону кабинка… напротив… Человек - портной-итальянец… я знаю капусту. "Мне - приличный дозняк гера".

- Ты собрался слезать? Ну что ж, будем надеяться, тебе это удастся, чувак. Пускай меня паралич разобьет, если я этого не хочу… Я ведь друг тебе, настоящий друг, а если…

Ну, а движение все интенсивнее, вваливаются магазинные воришки, ребята с выдранным с мясом из автомобиля приемником, волочащие за собой лампы и провода, вваливаются, сверкая кольцами и наручными часами, специалисты по карманам пьянчуг, страдающие на ломках круглые сутки. Швейцар-то был у меня уже вырублен - старый алкаш, - но в такой толпе я долго оставаться не мог.

- Слушай, чувак, ты прекрасно выглядишь. Так сделай себе одолжение, держись. В последнее время мне попадалось просто бесподобное дерьмо. Помнишь ту бурую дрянь, сперва вроде как желтоватую, наподобие нюхательного табака, а в готовом виде - коричневую и прозрачную…

Джанки в восточной ванной комнате… невидимое и неотступное тело сновидений… гримасу эту я уже видел - может… выруливал одно время или тело… в серых запахах ректальной слизи… ночных кафетериях и рассветных запахах жилища джанки. Три часа по Лексингтону и пять палок… мыльная яичная плоть…

- У него там вроде бы двойная доза отнятия.

- А я-то думал, ты собрался слезать…

- Мне это не удастся.

- Impossible quitar eso .

Встал и раскумарился в болезненно-рассветных флейтах Рамадана.

- Уильям, tu tomas mas medicina? .. No me hagas caso , Уильям.

Дом в туземном квартале, ставлю палку в запахе пыли; вдоль стен сложены в четырехфутовые штабеля пустые коробки из-под юкодола… смерть на запасных одеялах… девица орет… Врываются vecinos …

- От чего она умерла?

- Не знаю, умерла и все.

В Мехико Билл Гейнс сидит в комнате со своей резиновой спринцовкой, а его заначка кодеиновых таблеток смолота и лежит в жестянке из-под соды.

"Скажу, что страдаю несварением желудка". Всюду пролиты кофе и кровь, в розовом одеяле прожженные сигаретами дыры… Консул не предоставит мне никакой информации, только место захоронения на Американском кладбище.

- Сломался? Где твоя гордость? Иди к вашему консулу. - Он подарил мне будильник, и тот еще год после его смерти ходил.

Лейф репатриирован датчанами. Зафрахтованное судно по пути из Касы в Копенгаген затонуло неподалеку от Англии, и с ним вся команда. Помните, как я действую посредством далеких пальцев?..

- От чего она умерла?

- Конец.

- Выясняется, что я делаю кое-какие вещи.

Под конец Матрос скурвился. Повешен своими главарями на двери подвала: "Если выясняется, что я делаю кое-какие вещи, я закрываю лавочку, только и всего".

Хлебный нож в сердце… вытирает и умирает… репатриирован рецептом на морфу… из тех, что из Касы в Копенгаген на специальной желтой нотной бумаге…

- Вся команда сломалась? Где твоя гордость? - Будильник еще год ходил. - Он сидит себе на краю тротуара и умирает: - Эсперанса наябедничала мне на Ниньо Пердидо, и мы отоварили рецепт на морфу… из тех мексиканских наркотических рецептов на специальной желтой банкнотной бумаге… точно билет в тысячу долларов… или увольнение из армии с лишением чинов и права на пенсию… и раскумарились в комнатенке, куда можно подняться по приставной лестнице.

Зов вчерашнего дня, флейты Рамадана: "No me hagas caso".

Пролита кровь на рубахи и свет. Американец волочит за собой форму… Он уехал в Мадрид. Этот ревнивый гомик-кубинец застает Кики с novia и вонзает кухонный нож ему в сердце. (Девица орет. Входят соседи.)

- Quedase con su medicina , Уильям.