Вот, наконец, и трещина. До темного водоворота реки - футов пятнадцать. Правда, Джона ждало разочарование - никакой пещеры не было, трещина да и только. Прямо над кромкой воды нависал большой камень, что-то вроде выступа. "А что если попробовать забраться туда и посидеть, свесив ноги в воду? - вдруг подумал Джон, - Конечно, не так интересно, как пещера, но все-таки - какое-никакое, а приключение".
Джон осторожно опустился на четвереньки, и стал ползком подбираться к краю выступа. Внизу рычала и грохотала река. Когда он был почти у цели, оказалось, что камень - весьма ненадежная опора, слишком мало места. Но - не отступать же на полдороге? Джон решил: "Опущу в воду только одну ногу". Он скорчился в неудобной позе, чтобы расстегнуть сандалию и вдруг… Нога скользнула по мокрому камню, Джон судорожно попытался удержаться, но схватиться было не за что. Он сорвался вниз, и свирепые, холодные даже в разгар лета воды Лепе захлестнули его.
Джон неплохо плавал, но бороться с неистовым потоком было бессмысленно. Течение волокло его вниз, к глубинам канала. Этот канал река промыла за сотни лет до того, как Беверли, да и вообще кто-либо, поселились на ее берегах. Волны вертели мальчика, точно камешек. Джон не чувствовал ничего, кроме величественного могущества реки и своего прерывистого пульса. Внезапно он увидел, что тьма вокруг ослабевает, уступая солнечным лучам. Свет пробивался сквозь воду - стремительную, но уже не столь глубокую. Сделав отчаянное усилие, Джон вынырнул и, судорожно вздохнув, увидел, что находится почти на середине реки. Долина кончилась. Отсюда течение немного успокаивалось, и Джон, собрав последние силы, поплыл к берегу. "Надо же, как далеко унесло, - подумал он, - и как быстро". Вдруг мальчик услышал скрип повозки, а чуть погодя - голос деда.
- Эй, Джон! Купаешься?
Ноги мальчика, наконец, коснулись дна, и он медленно, спотыкаясь, побрел к берегу.
- Ты весь дрожишь, парень! Что, сорвался? - спросил Беверли, помогая внуку забраться в двуколку.
Запинаясь и едва дыша от усталости, Джон рассказал, что с ним случилось. Старик выслушал, не перебивая.
- Похоже, ты в рубашке родился, - сказал он, когда мальчик закончил. - Тут и любой взрослый не справился бы. Так говоришь, ты почувствовал дно еще на глубине? Когда-то мой отец рассказывал об этой отмели на середине Лепе, но никто не пытался это проверить.
Он взглянул на мальчика - Джон трясся, как в лихорадке.
- Заболтался я совсем! Тебе же надо вернуться домой в сухой одежде. Давай-ка, Ручеек!
Старик немного сердился, и Джон торопливо проговорил:
- Дедушка, ты ведь не скажешь маме, правда? Пожалуйста!
- Как же не сказать? Она и сама увидит. Ты промок до костей.
- Я высохну… на солнце.
- Высохнешь, только не на этой неделе. Погоди-ка… Ты не хочешь, чтобы мама узнала о твоих подвигах? Боишься, заругает?
- Да.
Их глаза встретились.
- Ну хорошо, парень, - сказал дед. - Есть один выход. Поедем-ка мы с тобой на ферму Хилленов. Должен же ты где-нибудь высушиться. Идет?
- Да, - ответил Джон. - Я согласен. Спасибо, дедушка.
Колеса повозки скрипели по каменистой дороге.
- Ты ведь хочешь стать инженером? - первым нарушил молчание старик.
- Да, дедушка, - сказал Джон, с трудом отрывая зачарованный взгляд от могучего течения реки.
- А фермером, значит, не хочешь?
- Не особенно, - осторожно произнес Джон.
- Думаю, не хочешь, - спокойно сказал старик.
Он хотел что-то добавить, но передумал. Только почти у самой фермы Беверли наконец снова заговорил:
- Я рад. Больше всего на свете я люблю эту землю. Но есть одна вещь, которой она не стоит. Самая прекрасная земля в мире может стать бесплодной, когда в ней посеяна вражда между братьями.
Он остановил пони и крикнул Джесса Хиллена.
1
Четверть века спустя братья стояли на берегу Лепе. Дэвид поднял трость и показал на склон холма:
- Вон они!
Проследив за взглядом брата, Джон засмеялся.
- Дэви, как обычно, задает темп, но бьюсь об заклад, что выносливость Мэри победит, и она будет Первой-На-Вершине.
- Не забывай, что она года на два старше.
- Ты - плохой дядя - слишком явно благоволишь к племяннику.
Оба усмехнулись.
- Мэри - славная девчушка, - сказал Дэвид, но Дэви… просто, Дэви есть Дэви.
- Тебе бы жениться и завести своих собственных.
- Мне никогда не хватает времени на ухаживания.
- Я думал, вы тут, в деревне, совмещаете это с посадкой капусты, - заметил Джон.
- Я не выращиваю капусту. Сейчас нет смысла заниматься чем-либо другим, кроме пшеницы и картофеля. Я делаю только то, чего хочет правительство.
Джон взглянул на него с изумлением:
- Мне нравится твоя искренность, начинающий фермер. Ну, а что с твоими коровами?
- Думаю, с молочным стадом придется расстаться. Коровы занимают больше земли, чем того стоят.
Джон покачал головой.
- Не могу представить долину без них.
- Это устаревшая иллюзия горожанина, будто бы деревня не меняется. Она меняется больше, чем город. Изменения в городе сводятся лишь к замене зданий, которые становятся еще выше и еще уродливее, вот и все. Деревня же всегда меняется фундаментально.
- Можем поспорить, - возразил Джон. - В конце концов…
- Анна идет, - перебил его Дэвид и добавил, когда Анна была совсем близко.
- И ты еще спрашиваешь, почему я никак не женюсь?
Анна положила руки им на плечи.
- Что мне нравится в долине, - сказала она, - так это высокий класс деревенских комплиментов. Дэвид, ты действительно хочешь знать, почему ты не женишься?
- Он говорит, что у него не хватает времени, - сказал Джон.
- Ты просто гибрид, - объявила Анна, - в тебе достаточно от фермера, чтобы считать жену своей собственностью, но, будучи новомодным типом с университетским образованием, ты с изяществом испытываешь от этого чувство неловкости.
- И как же по-твоему я буду обращаться со своей женой? - спросил Дэвид, - впрягу ее в плуг, если сломается трактор?
- Все зависит от жены, сможет ли она с тобой справиться.
- Скорее всего, она сама впряжет тебя в плуг, - засмеялся Джон.
- Тебе придется подыскать мне такую милашку. У тебя ведь есть приятельницы, способные справиться с Уэстморлендской твердыней?
- Слушай, - сказала Анна, - сколько уже было таких попыток?
- Брось! Они все были либо плоскогрудые дивы в очках, с грязными ногтями и "Нью Стэйтмэн" подмышкой, либо особы в твидовых костюмчиках нелепых цветов, нейлоновых чулках и туфлях на высоких каблуках.
- А как насчет Нормы?
- Норме, - ответил Дэвид, - очень хотелось понаблюдать за случкой жеребца и кобылы. Она, вероятно, считала это чрезвычайно интересным и полезным опытом.
- Ну что же тут плохого для фермерской жены?
- Не знаю, - сухо ответил Дэвид. - Но это шокировало старого Джесса. Наши понятия о приличиях отличаются от общепринятых, хотя, может, они и смешны.
- Я как раз об этом и говорила, - сказала Анна, - ты еще недостаточно цивилизован и всю жизнь проживешь холостяком.
Дэвид усмехнулся:
- Хотелось бы знать, можно ли надеяться, что Дэви когда-нибудь спасет меня от окончательной деградации?
- Дэви собирается стать архитектором, - сказал Джон. - Ты бы видел чудовище, которое я сейчас помогаю ему строить.
- Дэви сделает так, как сочтет нужным, - заметила Анна. - А пока, мне кажется, он готовится стать альпинистом. А Мэри? О ней вы забыли?
- Не представляю Мэри архитектором, - сказал Джон.
- Мэри выйдет замуж, - добавил Дэвид, - как любая женщина, которая чего-нибудь стоит.
Анна изучающе посмотрела на них:
- Вы оба настоящие дикари. По-моему, все мужчины такие. Только у Дэвида налет цивилизованности почти совсем облупился.
- Что плохого в том, если я считаю замужество само собой разумеющимся для женщины? - спросил Дэвид.
- Я не удивлюсь, если Дэви тоже женится, - сказала Анна.
- В университете я знал одну девушку из Ланкашира. Она сбежала от своего отца в четырнадцать лет, и ей было совершенно все равно, куда бежать. Училась она лучше всех нас, но, так и не закончив курс, вышла замуж за американского летчика и уехала с ним в Детройт.
- И поэтому, - заметила Анна, - теперь вы не представляете для своих дочерей иной судьбы, кроме неизбежного замужества за американским летчиком из Детройта.
Дэвид улыбнулся:
- Что-то вроде этого.
Анна сердито взглянула на него, но удержалась от комментариев. Некоторое время они молча шли вдоль берега реки. Стоял теплый майский день. По лазурному небесному пастбищу неспешно брели облака. В долине всегда как-то по-особенному ощущалось небо, словно обрамленное окружающими ее холмами.
- Какая мирная, спокойная земля! - воскликнула Анна. - Тебе повезло, Дэвид!
- Оставайтесь, - предложил он. - Нам нужны лишние руки - ведь Люк болеет.
- Мое чудовище зовет меня, - сказал Джон. - Да и дети не станут делать задание на каникулы, пока они здесь. Боюсь, нам придется вернуться в Лондон в воскресенье, как намечали.
- Такие богатства вокруг! Посмотрите на все это, а потом вспомните о несчастных китайцах.
- Ты слышал какие-нибудь новости перед отъездом?
- Увеличилось количество судов с зерном из Америки.
- А что слышно из Пекина?
- Официальных сообщений нет. Но похоже, Пекин в огне. А в Гонконге пришлось отражать атаки на границе.