И я вошел. Мы очутились в тесной, не больше десяти квадратных метров, комнатушке без окон, освещенной темпами дневного света; там был письменный стол, вращающееся кресло и три облезлых дубовых стула с прямыми спинками. На стене висел фирменный календарь "Братьев Бийки" и несколько фотографий - улыбающиеся шоферы и грузчики у вереницы фирменных грузовиков.
- Ну, мистер, - сказал человек в спецовке, садясь за стол, - так чем можем служить? Перевозки? Хранение?..
Я ответил, что мне нужен Рюб Прайен, в глубине души опасаясь, что он посмотрит на меня с недоумением; однако он спросил мою фамилию, набрал номер и, показав подбородком в сторону крючков на стене, предложил:
- Повесьте плащ и шляпу. - Затем в телефон:
- Мистер Морли спрашивает мистера Прайена. - Выслушав ответ, сказал: - Хорошо, - и повесил трубку.
- Сейчас он придет. Чувствуйте себя как дома…
С этими словами молодой человек откинулся в кресле и углубился в свой журнал.
Я сидел и старался представить себе, что же будет дальше, однако зацепиться было совершенно не за что, и я принялся разглядывать развешанные по стенам фотографии. Одна из них была подписана: "Наша команда, 1921", и на ней был изображен фургон фирмы "Бийки", старый-престарый фургон с колесами на спицах и литыми резиновыми шинами; половина "команды" носила роскошные усы.
Справа от меня щелкнула дверь, заделанная заподлицо со стеной. Я обернулся на звук - и обратил внимание, что с нашей стороны ручки нет и в помине. Появился Рюб, придержал дверь ногой, чтоб не закрылась. На нем были чистые холщовые штаны и белая, с открытым воротом футболка.
- Ну что, нашли нас? - Он протянул мне руку. - Привет, Сай. Рад вас видеть.
- Спасибо. Как видите, нашел. Невзирая на маскировку.
- Собственно, это даже не маскировка. - Он поманил меня и, когда мы вошли, отпустил дверь; она негромко лязгнула, и я сообразил, что это окрашенный металл. Мы оказались в коротком коридорчике с бетонным полом, лицом к лицу с зелеными эмалированными дверями лифтов, и Рюб протянул из-за моего плеча руку, чтобы нажать кнопку. - Здание такое, каким оно было на протяжении многих лет. Во всяком случае, снаружи. Еще десять месяцев назад здесь действительно находилась фирма по перевозкам и хранению, этакое семейное дело. Мы купили эту фирму и до сих пор занимаемся понемногу и перевозками и хранением в небольшом отгороженном помещении - ровно столько, чтобы сохранить видимость…
Дверь лифта скользнула в сторону, мы вошли в кабину, и Рюб нажал кнопку "6". Все остальные кнопки, кроме "1", были заклеены грязной лентой.
- Прежних работников, кто постарше, отправили на пенсию, других постепенно заменили нашими людьми. Меня, например, "наняли", и мне пришлось с месяц поработать такелажником. Едва не помер… - Рюб улыбнулся хорошей, открытой улыбкой, на которую я невольно ответил. - Потом мы чуть повысили тарифы - немного, совсем чуть-чуть. И клиенты, как правило, стали обращаться к конкурирующей фирме. Тем не менее все выглядит по-прежнему. Дело идет, пришлось даже приобрести два новых фургона. Чертову уйму барахла вывезли отсюда в этих закрытых фургонах - собственно, все нутро здания. И, пожалуй, еще больше ввезли…
Зеленая дверь открылась, и мы вышли с коридор. Здесь все было отчетливо новое, все как в любом современном учреждении: покрытые пластиковой плиткой, натертые полы и свет, падающий сквозь окна в потолке; бежевые крашенные стены и черные стрелки - указатели направлений и номеров комнат; свернутые пожарные шланги под стеклом; кое-где фонтанчики с питьевой водой; пронумерованные двери заподлицо со стеной, и у каждой двери черно-белые пластмассовые таблички. Проходя мимо, я читал эти таблички в надежде узнать хоть что-нибудь, но на них стояли только ничего не говорящие мне фамилии: м-р У. О'Нил, м-р В. Зальян, мисс К. Вич…
Рюб показал рукой на очередную дверь; пластмассовая табличка сбоку гласила: "Отдел найма".
- Придется начать отсюда: анкеты, налоги, удержания, страховка и так далее. Без всей этой ерунды даже мы обойтись не можем… - Он открыл дверь, уступая мне дорогу, и мы очутились в небольшой приемной, наполовину занятой большим столом; за столом сидела девушка и печатала на машинке. - Роза, это Саймон Морли, наш новый сотрудник. Знакомьтесь, Сай, это Роза Макаби.
Мы поздоровались, и Рюб спросил:
- Сколько вам потребуется, Роза? Примерно полчаса?
Она ответила, что минут двадцать пять. Рюб сказал, что он вернется за мной, и удалился.
- Сюда, пожалуйста, мистер Морли. - Девушка открыла еще одну дверь и провела меня в соседний кабинет, без окна и почти без мебели; свет шел сверху через проем в потолке. - Садитесь, пожалуйста. - Я подошел к столу и сел во вращающееся кресло. - Анкеты все здесь. - Она открыла ящик и вынула штук шесть-восемь скрепленных вместе анкет разных цветов и размеров. Сняла скрепку и разложила их под настольной лампой, включив ее свободной рукой. - Вот они. Заполните все подряд, мистер Морли; сначала эту, длинную. Вот вам ручка. - Она подала мне шариковую ручку. - Это не должно занять у вас слишком много времени. Если что будет неясно, позовите меня. - Она показала кивком на маленький столик около моего кресла; крышка столика была украшена сложным узором - инкрустацией по дереву, и на ней, точно в центре, расположился белый телефон.
Девушка улыбнулась и вышла, прикрыв за собой дверь. Я взял ручку и огляделся. У стены напротив стоял зеленый картотечный шкаф, за спиной у меня висело зеркало, а справа у двери небольшая акварель в рамке - крытый мост, сделано неплохо, но в общем заурядно. Больше смотреть оказалось не на что, и я сосредоточил свое внимание на бумагах, разложенных под настольной лампой; тут были формы для удержания налогов, страховки на возможную госпитализацию и все такое прочее. Придвинул к себе длинную анкету, озаглавленную "Листок по учету кадров", и начал заполнять ее. В первый пункт я вписал свою фамилию и имя, затем место рождения: Гэри, штат Индиана; день рождения: 11 марта 1942 года - и еще успел подумать: "Неужели кто-нибудь будет все это читать?.." На столике у самого моего локтя вдруг зазвонил телефон, я повернулся в кресле, поднял трубку - и по спине у меня невольно пробежал холодок: телефон был зеленый А ведь только что, минуту назад, он был белым - я твердо помнил это, но тем не менее теперь он стал зеленым.
- Да? - сказал я в трубку.
- Мистер Морли, за вами пришел мистер Прайен. Вы уже заканчиваете?
- Заканчиваю? Да я только начал!.
Последовала секундная пауза.
- То есть как это - только начали? Мистер Морли, вы сидите там уже… - она помолчала будто сверяясь с часами, - уже больше двадцати минут.
Я не знал, что и сказать.
- Вы ошибаетесь, мисс Макаби. Я только-только начал…
В голосе ее нетрудно было почувствовать сдержанное раздражение.
- Будьте добры, заканчивайте, мистер Морли. У мистера Прайена назначен прием к директору.
Телефон замолчал, и я медленно положил трубку. Неужели я в самом деле мог замечтаться на целых двадцать минут? Я вновь взялся за анкету, которую начал заполнять, - и тут же в ужасе вскочил на нога; кресло отлетело назад и с треском въехало в стену. Ибо в анкете против пунктов, следующих за фамилией, местом и днем рождения, было вписано имя моего отца: Эрл Гейвин Морли; место и год его рождения: Манси, штат Индиана, 1908; девичья фамилия моей матери: Стронг; мои увлечения: графика и фотография; полный перечень мест моей прежней работы, начиная с фирмы "Нэфф и Картер" в Буффало. И все другие анкеты, все до одной, были заполнены, как и эта, и несомненно моим собственным почерком. Просто невозможно, чтобы я проделал все это сам того не ведая, но так оно и было. Никак не верится, что я провел здесь двадцать минут, - но, по-видимому, провел. И белый телефон - я снова поглядел на него - оставался все еще зеленым. Волосы у меня на шее пошевеливались, пытаясь встать дыбом, и желудок судорожно сжался от страха.
Потом я опомнился. Я не заполнял этих анкет, я был совершенно уверен, что не заполнял! Я провел в этой комнате самое большее три-четыре минуты, и в этом я тоже был совершенно уверен. Я прищурился, глядя в раздумье поверх стола, и тут обратил внимание на акварель на стене. Никакого моста теперь не было, а была гора, заросшая сосновым лесом, с заснеженной вершиной, - и я рассмеялся в открытую, страх окончательно исчез. Дверь отворилась, и в комнату вошел Рюб Прайен.
- Ну как, закончили? Что случилось?
- Послушайте, Рюб, какого черта вы все это затеяли? - Я стоял и улыбался ему; он приблизился к столу. - Зачем вам понадобилось уверять меня, будто я провел здесь двадцать минут?
- Но вы действительно провели здесь двадцать минут.
- И картинка эта, - я кивком показал на нее, - тем временем стала вместо моста горой?
- Картинка? - Рюб стоял у стола и, повернувшись, взглянул на акварель с озадаченным видом. - На ней всегда была гора…
- И телефон всегда был зеленый, да, Рюб?
Он посмотрел на телефон.
- Ну да, насколько я помню, всегда.
Я медленно покачал головой, не переставая улыбаться.
- Не выйдет, Рюб. Я пробыл тут от силы пять минут. - Я показал рукой на бумажки, разбросанные по столу. - И их я не заполнял, пусть почерк очень похож на мой - все равно не заполнял…
Рюб с минуту смотрел на меня через стол, и в глазах у него читалась озабоченность. Потом он сказал:
- Что если я поклянусь вам, Сай, что вы пробыли тут… - он бросил взгляд на часы, - чуть меньше двадцати пяти минут?
- Вы соврете.
- А если Роза тоже поклянется?