- Хорошо, - ответил Ильин. - Есть смонтировать, командир.
Конечников кивнул, и прошел в капитанскую каюту - закуток 2 на 1,5 метра.
Он погасил газоразрядные трубки на потолке, зажег маленький уютный светильник, запустил на компьютере медленно сменяющие друг друга красивые виды разных планет. Конечникову редко удавалось побыть одному, в тишине и покое, чтобы хотя бы ненадолго отойти от тесноты корабля и печальных обстоятельств экзистенции.
Но сегодня недоступная для среднего офицера роскошь ему не помогла.
Подстегнутые дозой алкоголя, мысли снова закрутились вокруг того, что жизнь оборвется через несколько дней… Ничего великого, о чем мечталось, он не совершил… Не отомстил эланцам за ядерную зиму на родной планете, за сотни лет существования его предков в пещерах…
Экспериментальный С-29, явясь на Амальгаму призраком другого мира, привел его сюда. Круг замкнулся. Теперь он сам командует таким кораблем, и его ждет смертельная битва с эланскими линкорами в самом сердце чужой империи… Сбылась мечта идиота… Все как заказывал маленький амальгамский дикарь. Воистину, дитя молит о том, что его мудрый отец просит Бога отвести от своего неразумного чада.
Федор, в который раз подумал, что благодаря своему давнему выбору просто напрасно потерял время, заставив себя пройти чужой путь, бросив свой собственный.
Единственно, что он реально получил за многолетнюю службу - это копейки, скопленные с заурядного лейтенантского жалования. Но на дикой планете, на которой денег не знают, его сбережения может быть и не нужны вовсе.
Конечникову захотелось, чтобы пришел Стрелкин, и они вдвоем, а лучше втроем, взяв для массовости Гута, устроили очередной погром в борделе, гоняя полуголых шалав и круша обстановку дома терпимости.
Или снова прицепились в Благородном Собрании к какому-нибудь офицеру штаба, устроив шумный мордобой прямо в зале…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Стрельников. Выглядел он неважно: глаза красные, лицо с зеленоватым отливом, волосы мокрые. Второму лейтенанту было холодно, он зябко ежился и кутался в бушлат.
- Крок, мне бы добавить, - перешел сразу к делу Стрелкин.
- Васька, ты бы поспал до утра, глядишь, легче бы стало.
- Хорошо тебе говорить, крокодил ты амальгамский. Не пьешь, а только вид делаешь, что выпиваешь.
- Вась, ну правда, сколько можно? С Гутом пили, с Лохом пили. Выглядишь так, что краше в гроб кладут, а все мало. Что случилось? В толчок упал что-ли?
- Не… Как пришли, так в гальюне прописался, - Стрельников вздохнул - Наизнанку выворачивало, пока все не вышло. Федя, мне бы чуть - чуть.
- Да без проблем, - ответил Конечников - Пять минут…
Он вынул канистру с "оптической жидкостью" из сейфа, добавил пару апельсинов и принялся готовить пойло.
- Возьми водички хорошей, - сказал Василий, протягивая емкость. - Я ее и переливал, и отстаивал, и даже магнитами зарядил. Это не отрава газированная из "Лилии".
- Тебя от нее так?
- А то, - вздохнул Стрелкин. - А все ты… Быстрей! Быстрей! Вот и забыл.
Конечников в ускоренном режиме перемешивал компоненты, а Васька знаками показывал, что делать. Скоро напиток был готов. Стрельников понюхал, добавил воды и кусочек сахара, сделал несколько глотков.
- Моя школа, - довольно сказал Василий.
Алкоголь совершил с ним разительную перемену. Глаза загорелись привычным боевым огнем, лицо порозовело. В тело второго лейтенанта возвратилась жизнь.
Василий не остановился на этом и справедливо рассудил, что такое ценное средство не должно пропасть. Федор охотно присоединился к Стрелкину.
- Крок, - поинтересовался Стрельников, когда одолел пару шкаликов пакадуровки, - когда нас.… Ну, в смысле на Гало. Тютя говорил много, а конкретики - ноль.
- Васька, я точно не знаю, - произнес Конечников, нервно выдергивая из пачки сигарету. - Думаю через пару дней. Подышим пока.
- Все мы родились, росли, на мир смотрели, водку пили, баб любили. Думали о чем-то, мечтали. А теперь нас всех балластом сделают. Лишних сто пудов, чтобы лучше эланцу в борт войти. А налети мы по-твоему, - и сами бы уцелели и врагов бы положили, - зло сказал Стрелкин. - Тошно делается… Никак в солдатики не наиграется пидор лысый. Идите и умрите красиво. С развернутыми знаменами, в парадном строю.
Василий сложил пальцы кроме среднего в известный от начала времен жест и показал его изображению князя-императора.
- Васька, похоже, тебе хватит, - обеспокоенно сказал Федор.
- Ну нет, - зло выкрикнул Стрелкин. - Пусть слушают, козлы. Пусть они хоть самому докладывают. У, рожа…
Василий метнул в портрет владыки калькулятор со стола. Прибор отрикошетил обратно, попав второму лейтенанту в лоб.
- Мать твою, - выругался Василий, хватаясь за подбитое место.
- Точно хватит, - подвел итог Конечников.
- Я вот как не крутился, попал гаду очкастому на мясо, - остывая, произнес Стрельников. - А ты на таран пойдешь с радостью. У тебя своя задача в жизни есть, с эланцами поквитаться.
Второй лейтенант с тоской посмотрел в глаза Федору. Конечников, отделенный от грязи и рутины своей целью и не предполагал, что такое может быть. Чувствовать это, осознавать и продолжать служить, потому, что просто некуда деться. Первому лейтенанту почему-то стало стыдно.
Федор влез на стул, разглядывая повреждения на ткани. Калькулятор оставил практически незаметную вмятину. Зато рядом во множестве красовались куда более явные следы. Василий был не первым, кто высказывал свое несогласие таким образом.
До Федора, наконец, дошло, что подразумевал Стрелкин. Именно он, первый лейтенант, и.о. командира корабля отдаст в бою последний приказ - включить маршевые моторы и, не сворачивая держать курс на эланца.
- Если бы от меня это зависело, я бы сам знаешь что сделал, - сказал Конечников.
- Да ладно, не грузись. Это лишь сейчас страшно. Когда на батареях останутся одни трупы, убиться об линкор за счастье покажется, если навалятся десантные лодьи. А куда блядь денешься… Или таран, или сдохнешь на колу в эланском застенке…
- Я слышал, туда "семнадцатый" недавно ходил на разведку, - сказал Конечников. - Давай посмотрим, что изменилось у Гало.
Он выдвинул монитор и переключил компьютер.
- Ну, что нового написали? - поинтересовался Стрельников.
- Первая эскадра… 12 линкоров, 18 "Тондро", орбитальная крепость класса "субстандарт".
- Зря на ракете малевал. Мог бы прямо на борту нашего "ноль третьего" рисовать, - заметил Стрельников. Там твой любимка будет, "Эстреко", регистровый номер 10149. А мы все равно, по любому - жмурики.
- С точки зрения логики все гладко. Кораблестроительный комплекс несравнимо дороже стоит. А малыми кораблями можно пренебречь.
Друзья плеснули себе в стаканы "пакадуровки" и выпили.
- Стрелкин, по отгрузочной ведомости нам подадут всего две ракеты, - заметил Конечников.
- Это понятно, - ответил второй лейтенант. - Своим ходом пойдем.
- А зачем так? Через кольцо лучше… Больше ракет, мины, полные накопители энергии.
- Чего непонятного, Крок? Если вонь пойдет, наши командиры что скажут? Моя хата с краю. Записей в тепепорте "Солейны" нет, идите лесом.
- Но сам посуди. Вместо 130 ракет - 260! Да и по 2 полуактивные мины на каждый борт.
- Крок, ты помалкивай об этом. - Василий приблизился к первому лейтенанту и зашептал ему на ухо. - Ты лучше Федя измени в конечных координатах одну циферку.
- Это как? - не понял Конечников.
- Выйдем мы в пространство… А там ни войны, ни эланцев, ни наших козлов. Сами себе хозяева. Благодать. Планету найдем, баб добудем, заживем.
- А остальные? Мы что пацанов бросим на смерть, а сами дезертируем!? С бабами как тараканы в щели забьемся? - взорвался Федор.
Иногда он подумывал о подобном, но эти мысли, высказанные другим человеком, привели Конечникова в бешенство.
- Тише, тише, - зашептал Василий. - Не ори, услышат. Мы наших подговорим. Гута, Лапу, Ваньку с "десятки", старпома с "ноль первого". Там Симяна не любят совсем, пером по горлу и весь разговор. Никто умирать не хочет. Все уйдем. Нас никто и искать не станет. Кто проверит, сколько кораблей у Гало погибло.
- Ты мне Стрелкин друг, но если я еще раз от тебя это услышу, ты из моих друзей выйдешь.
Василий замолчал.
- Координаты вводятся заместителем по матчасти, начальником штурманской группы и старшим пилотом. Только вместе. Командир корабля просто контролирует правильность ввода, потом отправляет телеметрию на контроль и получает код запуска. Смыться, введя неверную циферку - утопия, - сказал Конечников.
Повисло долгое, неприязненное молчание. Федор снова запустил видеоряд.
Василий изредка поглядывал на первого лейтенанта.
- И не то, что умирать сильно страшно. За Дубилу сдохнуть противно, - наконец признался он.
- Или всем или никому, - отрезал Конечников.
- Верно, Крок, это лучше всего, - согласился Стрелкин. - Но как всех поднять… Нереально.
- Завтра я подам рапорт бригадному генералу с предложением отправить сборную эскадрилью через кольцо, - сказал первый лейтенант. - С полной нагрузкой может и отобьемся. Это наш шанс.
- Это ты хорошо придумал, - заметил Стрелкин. - Месяца через два в канцелярии рассмотрят. Федька, давай звонить командующему.
- Стрелкин, ты чего, перепил? - поинтересовался Конечников.
- А я чего… А я ничего…, - Стрельников задумался и отбарабанил радостно - идиотским тоном. - В Уставе сказано, что любой военнослужащий, в случае чрезвычайных обстоятельств может обращаться напрямую к вышестоящему начальнику.