Роберт Силверберг - Раз солдат, два солдат стр 9.

Шрифт
Фон

- Друг Писарро, я испытываю к тебе лишь глубочайшее уважение. Но дай мне договорить. Я пошел к другим мудрецам. Они тоже были уверены в собственной мудрости, но не смогли дать ни одного вразумительного ответа. Те, кто слыли величайшими мудрецами, вовсе таковыми не оказались. Я пошел к знаменитым поэтам и драматургам. В их произведениях была мудрость, потому что их вдохновили боги, но сами поэты и драматурги не были мудры. Я пошел к каменотесам, гончарам и прочим ремесленникам. Они были искусны в своем деле, но большинству из них казалось, что это делает их мудрыми во всем. Однако они заблуждались. Я продолжал поиски, но не мог найти ни одного настоящего мудреца. Так что оракул, может, и был прав: хоть я и невежда, но нет человека мудрее меня. Оракулы зачастую правы, хотя их слова не всегда важны. Думаю, пифия имела в виду, что среди людей вообще нет мудрецов, а мудрость присуща только богам. Что скажешь, Писарро?

- Скажу, что ты большой дуралей, да и настоящий урод к тому же.

- Ты говоришь правду. Значит, все-таки ты мудр. И честен.

- Честен, говоришь? Я на это не претендую. Честность для дураков. Я лгал, когда было нужно. Я мошенничал. Я не держал слова. Учти, я этим не горжусь. Просто иначе в этом мире ничего не достичь. Думаешь, я хотел всю жизнь убирать за свиньями? Я жаждал золота, Сократ! Я жаждал власти над людьми! Я жаждал славы!

- И ты получил все это?

- Получил.

- Ты удовлетворен, Писарро?

Писарро пристально поглядел на Сократа, а потом скривил губы и сплюнул:

- Все это оказалось никчемным.

- Ты так думаешь?

- Да, никчемным. У меня нет иллюзий на этот счет. Но все же лучше, когда они есть, чем когда их нет. Вся наша возня тщетна, старик. Чего бы мы ни добились - все равно умрем, честные и негодяи, короли и шуты. Жизнь - обман. Нам говорят: борись, завоевывай, хватай - а для чего? Зачем? Чтобы несколько лет пускать пыль в глаза. А потом все уходит, будто никогда и не было. Говорю тебе - обман.

Писарро помолчал. Посмотрел на свои руки так, словно никогда их раньше не видел.

- И что я тут наговорил? Разве я это имел в виду? - Он расхохотался. - Что ж, думаю, именно это. Но как бы там ни было, жизнь - это все, что у нас есть, так что пытаешься получить от нее как можно больше. То есть золото, власть и славу.

- Что у тебя и было. И очевидно, больше нет. Друг Писарро, где мы находимся?

- Хотел бы я знать.

- И я, - сдержанно сказал Сократ.

- Он настоящий! - восхитился Ричардсон. - Они оба настоящие. Теперь система налажена, и мы получили захватывающее зрелище. И оно будет пенным не только для ученых. Думаю, мы создали потрясающее развлечение, Гарри!

- Гораздо больше, - загадочно сказал Таннер.

- Что ты имеешь в виду?

- Я пока не уверен. Но тут, несомненно, кроется что-то значительное. Это пришло мне в голову только сейчас и пока до конца не оформилось. В твоей затее есть нечто, способное изменить весь наш постылый мир.

Ричардсон был поражен и озадачен.

- Да какие, к черту, изменения, Гарри?

- Может, это новый способ улаживать политические разногласия. Как тебе идея этакого единоборства между двумя странами? Что-то наподобие средневекового турнира. Стороны используют бойцов, которых мы для них создадим: величайшие умы прошлого вновь оживут и будут состязаться… - Таннер неопределенно повел рукой. - Что-то в этом роде. Я знаю, тут работы еще невпроворот. Зато какие перспективы!

- Средневековый турнир… Единоборство моделей… Так ты выразился?

- Словесное единоборство. Не настоящий турнир, боже упаси!

- Я пока не представляю себе, как… - начал было Ричардсон.

- Я пока тоже. Зря я вообще завел этот разговор.

- Но…

- Потом, Лу. Потом. Мне нужно все обмозговать.

- У тебя есть хоть какие-то догадки насчет этого места? - спросил Писарро.

- Никаких. Но уверен: это не тот мир, в котором мы жили. Выходит, мы мертвы? Откуда нам знать? Мне ты кажешься вполне живым.

- И ты мне.

- Но, думаю, мы живем теперь какой-то иной жизнью. Дай-ка руку. Чувствуешь мою?

- Нет, ничего не чувствую.

- И я тоже. Но вижу, как наши руки сомкнулись. Два старика стоят на облаке, пожимая руки, - засмеялся Сократ. - Ну ты и плут, Писарро!

- Конечно. Но скажу тебе кое-что, Сократ. Ты тоже. Болтливый старый плут. Ты мне нравишься. Подчас твоя болтовня просто сводит с ума, но ты меня и развлекаешь. Ты и в самом деле был солдатом?

- Когда это нужно было моему городу.

- Должен сказать, для солдата ты слишком наивен относительно того, как все устроено в мире. Но, думаю, я смогу тебя кое-чему научить.

- Научишь?

- С удовольствием.

- Буду перед тобой в долгу.

- Вот возьмем Атауальпу, - начал Писарро. - Как тебе растолковать, что его необходимо было убить? Нас было менее двух сотен, а их - двадцать четыре миллиона! Его слово было законом, и когда он умер, некому стало командовать. Так что, конечно, мы должны были от него избавиться, если хотели их покорить. Так мы и сделали и в результате добились победы.

- Как у тебя все просто.

- Не у меня, а на самом деле просто. Послушай, старик, он бы все равно умер, рано или поздно, правильно? А так я сделал его смерть полезной всем: Богу, Церкви, Испании. И Франсиско Писарро. Можешь это понять?

- Думаю, да. А вот понял ли правитель Атауальпа?

- Любой правитель поймет такое.

- Тогда он должен был убить тебя, как только ты ступил на его землю.

- Да, если бы Богу не было угодно, чтобы мы их завоевали, и Он позволил бы Атауальпе это понять. Но случилось именно так, как случилось.

- Если он тоже попал сюда, мы могли бы с ним поговорить, - сказал Сократ.

Глаза Писарро сверкнули:

- Матерь Божья, конечно! Отличная мысль! И если он не понял, то я попытаюсь ему объяснить. Может, с твоей помощью. Ты знаешь, как говорить, как играть словами. Ну, что? Поможешь?

- Если мы встретим его, я с удовольствием с ним побеседую. Очень хотелось бы узнать, согласен ли он с тобой, что его смерть была полезна.

Писарро ухмыльнулся и сказал:

- Ну, ты и скользкий тип! Но ты мне по душе. Очень по душе. Пошли. Будем искать Атауальпу.

Примечания

1

Стиль - это сам человек (фр.). (Примеч. перев.)

2

И вот! (фр.) (Примеч. перев.)

3

То же самое (лат.). (Примеч. перев.)

4

Здесь и далее перевод А. Пиотровского. Что касается контекста цитаты, то на самом деле в комедии Аристофана "Облака" Сократ не летает по небу в корзине, а лежит в гамаке, в доме.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги