Лилен была Фрейей. Майк вне съёмочной площадки не тянул даже на нибелунга. Одно недоразумение. Лилен вполне устраивали деловые отношения, которые были раньше, ей нравилось заниматься интересным, нравился собственный успех, возможности, которые открывал перед ней Макферсон. Не то чтобы Лилен страстно желала быть актрисой, жизни без этого не видела. Она просто не хотела быть социальным психологом. Очень не хотела, и оттого не могла послать Майка на все десять сторон света, включая зенит и надир.
Работа с наушной лапшой, к несчастью, зашла чересчур далеко. Майк навязался лететь вместе с Лилен на Землю-2, впаривая ей что-то о фауне, натурных съёмках и новых впечатлениях, а по прилёту заявил, что хочет познакомиться с её родителями.
Лилен пришла в ужас. В особенности от того, что родителям Макферсон мог очень даже понравиться. Хорошо воспитанный, умный, перспективный.
"Настоящий мужчина - тот, кто способен ухаживать за экстрим-оператором под ревнивым взглядом живого оружия", - думалось с неприязнью.
Так говорила мама.
Но Лилен не была экстрим-оператором.
Напугать жениха личным оружием не могла, а нукты, вежливо попрошенные отцом, близко к посёлку не подходили. Потешались, ехидные твари. Женщины ещё и понимали соль ситуации, парни веселились просто за компанию. Лилен представила, как мама поит Майка чаем, улыбаясь краешками губ, а папа расспрашивает про конъюнктуру, последние тенденции в искусстве и творческие планы.
Тьфу.
…Нет, чаем не поит. Хотя бы.
Ассистент главного мастера терранского питомника, старший преподаватель Академии Джеймсона, бывший экстрим-оператор Янина Вольф шла по берегу, сопровождаемая вечным эскортом. Неугомонный Малыш тоже внял просьбе и оставил на время даму сердца, удалившись в джунгли. Он честно старался не показываться на глаза, но тосковал так, что даже Лилен это чувствовала. Малыша было жалко. Зачем его мучают?
Всё из-за Майка, чтоб ему пусто было.
Сейчас Малыш излучал безоглядное счастье. Прямо светился им, как лампочка. Хорошая снова рядом! Что ещё нужно?
Янина остановилась и огляделась. Она беззвучно разговаривала с Малышом: тот, зловредный, наверняка докладывал ей о местонахождении беглой дочери.
- Мам! - окликнула Лилен, наклонившись с ветки сквозь цветочное облако. - Мам, я здесь!
Та всплеснула руками, подняла голову.
- И как ты там оказалась?
- Влезла, - хихикая, сказала Лилен.
- Сама?
- Это ты привыкла, что тебя всюду подсаживают! - обиженно сказала дочь, повисая вниз головой на одних коленях. - А я бедная, несчастная. Никого у меня нету.
Янина рассмеялась, свистнула по-разбойничьи и упала, словно подкошенная, на антрацитово-чёрную спину меж плечевых лезвий. Пару секунд спустя она сидела рядом с Лилен. Под тяжестью Малыша ветка жалобно скрипнула, но устояла.
- Что ты вытворяешь?
- Что?
- Привезла молодого человека знакомиться, а сама…
- Я привезла?! - взвилась Лилен. - Он в меня вцепился, как клещ! Я даже не собиралась с ним встречаться!
- Ничего себе.
На узком загорелом лице Янины Вольф не дрогнула ни одна черта; давняя привычка. Она родилась без мимических мышц, сделали их ей поздно. Порой привычка создавала значительные неудобства для окружающих. Например, для дочери. Непонятно, что думает мать: то ли посмеивается, то ли сердится…
- Вы столько сделали вместе.
- Вот именно, - мрачно сказала Лилен. - И всё. И ничего больше. Мне нравится работать.
Янина вздохнула.
- Хорошо. Но, знаешь… мы бы тебе посоветовали внимательнее присмотреться. Он замечательный человек…
- Мама, ты его позавчера первый раз увидела.
- По-твоему, я ничего не понимаю в людях?
- Не знаю, - выдавила Лилен, угрюмо глядя вниз, на песок далеко под ногами.
Мать вздохнула.
- И как я дожила до своих лет?
- Не как, а с кем.
- Что ты себе позволяешь?
- Правду говорю.
Ещё вздох. Янина сплела пальцы. Лилен невольно посмотрела на руки матери - через тыльную сторону кисти, наискосок, от указательного пальца к запястью шёл длинный шрам. Боевой. Лилен закусила губу: дочь двух мастеров биологического оружия - и учится на соцпсиха.
Тьфу.
- Хорошо, - сказала Янина, - больше не буду об этом. Но всё-таки, Лили, некрасиво получается. Пожалуйста, иди домой. И, осмелюсь напомнить, ты жаловалась, как много задали на лето, а в файле с эссе - ровно три строки… - мать чуть улыбнулась, поднимая глаза.
Лилен зарычала. Малыш подумал и тоже зарычал.
- Вот! - объявила Лили Марлен Вольф. - Даже Малыш со мной согласен.
- Зато мы с отцом не согласны. У тебя ещё неделя. Лили, я серьёзно! Мне не нравится, как ты относишься к учёбе.
- А мне не нравится эта учёба! - огрызнулась Лилен. - Я не хочу быть социальным психологом.
- Хорошо, - бестрепетно сказала Янина. - Кем хочешь?
- Не знаю.
- Не сомневалась, - в голосе матери звякнула усталая сталь, - я тебе ещё раз повторю, что ты прошла тестирование, тебе рекомендовали деятельность, связанную с межличностными коммуникациями, ты станешь психологом, сможешь пройти любые курсы и заниматься любой работой с людьми. Отличные коммерческие профессии, хорошие перспективы. Хотя вариант Майкла мне тоже нравится.
- Не хочу работать с людьми, - буркнула Лилен больше для проформы.
Янина усмехнулась.
- Мы тебе предлагали идти в медицинский, на ксенолога.
- Я не хотела в медицинский. Я никогда не хотела быть врачом. Что за бред? И вообще, какая связь между врачами и ксенологами?
- Анжела тебе десять раз объяснила.
- Я поняла уже на первый. Но это всё равно бред.
- Психиатр - врач, - терпеливо повторила Янина. - Ксенология из всех наук ближе всего к психиатрии. Нельзя быть психиатром, не имея медицинского образования. Поэтому и ксенологом тоже.
Лилен досадливо тряхнула головой и спрыгнула с ветки. Приземляясь, она не видела, какая тревога вспыхнула в глазах матери, но даже заметив, не поняла бы, чем она вызвана.
Малыш сиганул следом за "дочкой".
- Я хотела быть оператором! - крикнула она снизу. - И хочу!
- Тебе уже поздно, - ответила мать. - И счастье, что поздно.
- Майкл уехал в посёлок, - сказал Дитрих. Он стоял у дверей коттеджа, ироничный и невозмутимый. - Вернётся часа через три. Весьма достойный молодой человек. Мне не нравится, как ты себя ведёшь. Марлен, я полагал, что моя дочь не истеричка! Как мы, по-твоему, должны были объяснять твоё отсутствие?
Лилен молча раздула ноздри.
Отец улыбнулся.
- Знаешь, за чем поехал твой бойфренд? Сюда забрался нукта-подросток, как обычно, ты же знаешь, совладать с ними невозможно. Майкл увидел его и загорелся снимать. А память камеры оказалась забита под завязку. Он поехал за дополнительной картой.
Лилен шумно выдохнула.
- И вы разрешите ему снимать нукт?
- А почему нет? - удивилась подошедшая мать. - Устраивать режиссёрские съёмки мы, конечно, не позволим, но Майкл попросил только натурный материал.
- Он мне нравится, - сказал отец. - Целеустремлённый юноша.
- Пап! Ты ему ещё дифирамб спой.
- Уже.
- Пап!
- Ну, ты всё-таки с ним поласковее, - отец чуть усмехнулся.
- Вот я Нитокрис попрошу, - злорадно сказала Лилен, - устроить ему натурный материал. Пусть порадуется.
Родители застыли. Переглянулись. Малыш тихонько, едва слышно засвиристел.
- Лили, - наконец, раздельно проговорила Янина, - пожалуйста, не надо этого делать. Во-первых, это очень непорядочно, а во-вторых… просто не стоит.
- Тогда прекратите мне его сватать, - бросила Лилен. - Всё. Это недоразумение. Я хочу получать роли, и не более того.
Молчание.
- И ты думаешь, что это легче и веселее, чем быть социальным психологом? - вдруг спросил Дитрих.
- Я уже снималась, - парировала Лилен. - Я знаю, как это легко.
Мастер покачал головой, глядя на неё пристально.
- Речь не о том.
…последний конкурс, выигранный Майком - вместе с Лили Марлен. Первое место заняли их "Кошки и колесница". "Дистиллированный миф", по отзывам критиков.
Лилен, конечно, видела другие работы с конкурса: те, что рекомендовал Майк. Сам он отсмотрел всё.
Четвёртое место. "Вся красота мира".
Дерьмецо был фильм. Пошлому названию соответствовал вполне. Старая как мир и до тошноты политкорректная идея: показать красоту разумной жизни. Всерьёз заинтересовать она могла только вчерашнего клипмейкера, коим режиссёр и являлся. Подбиралась красота, естественно, под человеческое восприятие, об этом творец додумался предупредить сразу. Отдельные трактовки могли показаться инопланетным расам оскорбительными, но цель ставилась конкретная - снизить уровень ксенофобии в обществе Homo sapiens.
Красоту клипмейкер понимал исключительно двояко: либо как сентиментальную умильность, либо как сексуальную привлекательность, отчего фильм попахивал ксенофилией. Прилизанные пейзажи материнских планет чужих, природа и города; инопланетянам в объективе пришлось походить либо на людей, либо на земных животных; от всех рас по одному ракурсу, одному движению, строго отобранному. Чувствовалась рука мастера рекламы: карамель, патока, мармеладный гламур. Нежная женщина анкайи, космическая бездна в огромных глазах лаэкно, танцующие цаосц. Чийенки - тут удачно обошлись кадрами хроники. Одобрения заслуживал, пожалуй, момент с нкхва - купающиеся дети. Несмотря на малоприятную внешность нкхва, отрывок вызывал симпатию.
Главным эффектом предполагалось другое.