- Ещё бы! - вошедший легко пересёк зал и начал устраиваться на свободном ложе.
Был он высок, светловолос, черты лица выдавали в нём славянина. Этот новый народ, чьи исконные нравы напоминали о древних спартанцах, за последнее столетие стремительно цивилизовался, но северная диковатость всё же давала о себе знать как в облике, так и в манерах.
Световит работал в самом сердце Мусейона, Вычислительном Центре, имея дело со сложнейшими устройствами. К сожалению, хорошее образование не мешало ему возлегать, не омывшись с дороги.
- Поздравляю, коллеги! Теперь всё будет по-другому, - начал он, по-варварски широко открывая рот, - пришла новая эпоха…
- Не вижу ничего особенно нового, - раздражённо сказал Аркисий, так и не поприветствовав вошедшего, - первый спутник был запущен лет двадцать назад. Тогда тоже ждали какую-то новую эпоху…
- Какой ещё спутник? - не понял Световит. - Я о главной новости!
- Я о полёте корабля с человеком, - недовольно заметил высокоучёный Ном.
- Ну да, и я о нём. На корабле была установлена станция цифропередачи. Мы установили прямую связь с Кесарией Атлантийской. Передано восемьсот мегаоктетов, связь устойчивая. Это значит, - завершил он, глядя на недоумённые лица слушателей, - что задача построения всеримской сети обмена данными решена.
- Ну да. Осталось поставить вычислитель в каждый дом, - съязвил Аркисий, - и радиостанцию.
- Радиостанции можно ставить в удобных местах и соединять с домами граждан проводами, - не принял иронии славянин, - а что касается вычислителей - кто видел новые машины хорезмской работы?
- Я видел, - заявил Феомнест, - они называются настольными, но не всякий стол выдержит такую тяжесть.
- Значит, новых ты не видел, - констатировал Световит. - Их привезли в Центр позавчера. Они и в самом деле настольные. Ёмкость постоянной памяти, - добавил он гордо, - пятьсот мегаоктетов. Рабочая частота вычислительного кристалла доходит до восьмидесяти килоэмпедоклов…
- Ничего не понимаю в октетах и эмпедоклах, - заворчал Аркисий Ном, почуяв, что разговор клонится в неинтересную для него сторону, - давайте лучше послушаем, что делается в мире, пока Фаларика не начал упражняться в красноречии. Световит, включи звук.
Молодой варвар покосился на высокоучёного Нома несколько недовольно, но перечить уважаемому старику, разумеется, не стал. Вместо этого он поднялся и выкрутил ручку приёмника до отказа.
- Вы слушаете первый канал, - загрохотало из-за решётки. - Новости…
- Пожалуйста, потише, - попросил Феомнест. - Невозможный грохот.
Славянин подкрутил звук и вернулся на место.
Все замолчали.
- Новости науки. В Берском Мусейоне объявлено, что обнаружен возбудитель болезни, известной как персидский огонь или северная язва. По заявлениям учёных, отыскание целебного средства следует ожидать в ближайшее время. Сенат Рима и Первый Гражданин Публий Фаларика объявил, что если средство будет найдено в течении года, Берский Мусейон будет представлен к награде и получит автономию…
- Автономию? Их так называемому Мусейону не исполнилось и двух веков! - не поверил своим ушам Ним. - Они лишились рассудка, наши сенаторы! Их пора отпаивать черемицей, и двойную дозу дать Первому Гражданину!
- Нашему Мусейону это ничем не угрожает, - вступился Феомнест. - Что касается чести, ведь мы не занимаемся инфекционными заболеваниями, не так ли?
- Потому что такие исследования опасны! - вскричал старик. - Я не хотел бы умереть от какой-нибудь скверной болезни, только потому, что неловкий лаборант разобьёт сосуд, - несколько успокоившись, добавил он.
- Вот именно, но кому-то надо это делать, - ответил Феомнест. - И те, кто уже двести лет подвергает свою жизнь опасности, заслуживают награды. В конце концов, основатель Бера, высокоучёный Гладиус, привил себе тиф, чтобы исследовать ход болезни.
- Лучше бы он не подавал таких ужасных примеров, - серьёзно сказал Эбедагушта Марон, - ибо подобные опыты над естеством могут стать орудием самоубийства, что является тягчайшим грехом перед Господом…
- Наместник Армении обратился в Римский Сенат с просьбой о долгосрочном кредите для постройки тоннеля, нужного для спасения обмелевшего Гегамского Моря… - зазвенела решётка.
- Опять траты! - взвился Аркисий, как будто деньги требовали с него лично. - Бесконечные траты! Теперь - на какое-то никчёмное море, в то время как наука задыхается от нехватки средств! Куда смотрит наша Инквизиция? - последнее он произнёс, почему-то покосившись на Световита.
- Да, средств не хватает, - неожиданно поддержал его славянин, - к тому же выплаты из казны задерживаются. Мы ещё не расплатились за те хорезмские машины.
- Я подавал прошение о новом комментированном издании "Принципов высшей логики" Гилберта Порфирского, - тут же припомнил Феомнест, - и до сих пор не получил ответа.
- Труды Гилберта весьма ценны для математики, - вежливо заметил Эбедагушта Марон, - но если не разобран архив аввы Дорофея, а это обедняет наше знание о предметах божественных. Что может быть важнее?
- Вот! - высокоучёный Ном торжествующе поднял руку. - Вот именно! Все разумные люди думают одинаково! Но нашим сенаторам нужны голоса избирателей, а не образованность и знания, - высказал он своё глубочайшее убеждение. - Поэтому прогресс и движется черепашьим шагом.
- Продолжаются бои в Южной Атлантиде близ Тиуанако, - забился о решётку хорошо поставленный голос оратора. - Вооружённые силы Римской Республики блокируют город. Условия, выдвинутые Римом, остаются прежними - полное прекращение человеческих жертвоприношений. По этому поводу демагог Гипербол огласил очередное обращение к Сенату, в котором от имени прогрессивной общественности потребовал прекратить агрессию и вывести римские войска. Обращение поступит к рассмотрению Сената завтра. А теперь - рекламная пауза…
- Выключите, - попросил Ном. - Ненавижу рекламу. Я бы вообще запретил перебивать важные политические новости криками торгашей. Вот уж от кого ещё меньше пользы отечеству, нежели даже от сенаторов! Просто я не знаю, что это…
- Лучше уж крики торгашей, - не выдержал Световит, которому пришлось снова вставать с ложа, - чем речи смутьяна Гипербола.
- Он честный человек и у него есть своя правда, - заявил Аркисий с какой-то неожиданной злостью.
- Ходят слухи, - понизив голос, сказал логик, - что этот Гипербол имеет отношение к… - он понизил голос ещё, - к некоторым специальным службам.
- К Инквизиции? Или к Провокации? - поинтересовался Световит таким тоном, каким спрашивают о погоде или о мелкой светской сплетне.
Отвечать никому не захотелось. Стало слышно, как шумит горячая вода в трубах.
- А по-моему, всё это сплетни, - отважился сломать молчание Аркисий Ном. - Распускаемые всё той же Провокацией, если хотите. Они любят выдавать честных людей за своих агентов.
- Если человек ведёт себя как провокатор, - заметил Феомнест, - значит, он таковым и является, состоит он на службе в Провокации или нет. Это называется "объективное вменение признака", аналогичный пример разобран Логвином в его парадоксе о мальчике, воспитанном амазонками, и не знающем о своём поле…
- Я уверен, что Гипербол честный человек, - упёрся Аркисий.
- Строго говоря, честность и служба в Провокации вполне совместимы, если у человека есть определённые убеждения, - принялся было за своё въедливый логик, но старик махнул рукой:
- Давайте не гадать о том, кто он такой, а послушаем, что он говорит. Всё ведь просто. Маленький народ отстаивает свою независимость, а римляне, такие гуманные и цивилизованные, пытаются принудить их жить по своим обычаям. В сущности, это крайне несправедливо.
- Их пытаются принудить не убивать людей перед статуями демонов, - кротко заметил Марон.
- Я не одобряю этого, - возвысил голос Ном, - но считаю, что добро нельзя творить с помощью насилия. Если они злы, это не значит, что мы должны им уподобляться во зле!
- Мы уже посылали к ним проповедников. Помните, что они с ними сделали? - так же кротко поинтересовался Эбедагушта.
- Я же сказал, что не одобряю насилия ни в каком виде! - взвился высокоучёный Ном. - Насилие порождает насилие, зло творит зло, неужели мы до сих пор не можем усвоить такой простой истины? Наша история темна и кровава! Сколько ещё веков понадобится нам, чтобы стать воистину разумными людьми?!
- О, кстати! - вдруг вспомнил Световит. - У Харитона вышел новый роман, как раз на историческую тему.
- Что Харитон может написать нового, если он давно умер? - удивился Эбедагушта Марон. - Или найдено какое-то неизвестное его произведение? Я читал в молодости повесть о Херее и Каллирое, она была недурна…
- Наш друг, - ответил логик, - говорил не про Харитона Афродисийского, но про современного сочинителя, фантаста в лукиановом духе. Если, конечно это тот Харитон, который родом из Мегалы.
- Он самый, - подтвердил Световит.
- Кстати, не понимаю, почему этот небольшой городишко называют "великим", - придрался Ном.
- Мегала по-славянски - Вышгород, в значении не "великий", а просто "высокий", - начал было объяснять Световит, но рассмеялся и махнул рукой, - хотя в Италии есть деревни больше нашей столицы. Пусть будет Мегала. Или Михала, как говорят славяне.
- Я что-то такое читал… - Ном потёр лоб. - Безвкусная политическая риторика. Что-то про заговоры против отечества.
- Политические взгляды его довольно радикальны, - признал логик, - но в литературном отношении он интересен.
- Он, кажется, ещё и противоаравийски настроен, - вспомнил Ном. - Приличные люди стоят выше подобных предрассудков.