- А че хошь! - заявила старуха. - Погадать могу. Истинну правду скажу.
- усомнился я. - Неужели?
- Вот те хрест!
Я задумался.
- Слушайте, а можете вы мне сказать, чем, например, сейчас занята моя жена?
Старуха прыснула:
- Я те, значь, скажи, а ты - на развод.
- С чего это - на развод?
- А с таво. Изменяить она табе.
- Но-но! Полегче на поворотах, - оскорбился я. - Такие вещи доказывать надо. А то за решетку загреметь недолго. За клевету.
- Эхе-хе, - проговорила старуха и снова ушла в избу. Вернулась она с большим: зеркалом в деревянной резной раме, почерневшей от времени. - На, смотри.
Я неуверенно взял зеркало и посмотрелся в тусклое стекло. Зеркало как зеркало. Только старое. Я хотел было спросить, что это все значит, но вдруг мое изображение в зеркале исчезло, а вместо него возникло совсем другое. Я присмотрелся и вскрикнул: там моя жена обнималась в постели с незнакомым мне мужчиной.
- Но как же так? - только и смог проговорить я.
- А вот так! - хихикнула старуха и отобрала зеркало.
- Волшебное? - спросила Алина. Она заворожено смотрела на старуху.
- Оно и есть, - самодовольно подтвердила бабка. - А то как же?
- Но как же так? - повторил я потерянно. Увиденное не укладывалось в голове. Моя жена!.. Моя
Раиса!.. И вдруг…
- Аль не веришь? - спросила старуха.
- Не верю, - хмуро буркнул я.
- Бумага и перо есть? Значь так, пиши. Я достал блокнот и ручку.
Коновалов. Владимир Федорович, старшой економст обуточной фабрики вашего городу. Улица Заводская, квартира 18.
Я записал.
- Это она с ним? - уточнила Алина.
- С им, - подтвердила баба Яга. - Тама их, голубков и застукаешь, - добавила она, подмигнув мне. - Встречаютьси по середам и пятницам опосля трех по полудни.
Я устало сел на обочину.
Старуха зевнула.
Алина спросила:
- А предсказывать будущее вы умеете?
- Я, милая, че хошь умею, да ня буду.
- Но почему?
- Спать хочу, - заявила баба Яга и закрыла дверь. Изба скрипнула и. как танк, с треском ломая сучья, полезла в заросли.
- Эй, клюшка, - не хиппуй! - крикнул я зло вдогонку. - Где тридцать первый километр?
Баба Яга высунулась в дверь и прошамкала:
- Хиляй на восток.
Она показала язык, хихикнула и хлопнула дверью.
У. карга! - прорычал я. Алина присела рядом и погладила меня по голове.
- Ну, не злись, Володя. Может, баба Яга выдумала все про твою жену.
- А зеркало?
- Обычный обман зрения. Гипноз.
Я вздохнул как можно тяжелее и жалостливее.
- Не врет она. Я и сам замечал, что по средам и пятницам жене на работу не дозвонишся после трех. И оговориться она не могла, любовник - мой тезка. Вообще-то мы с ней давно собирались развестись - характерами не сошлись. Но чтобы такое…
Я снова вздохнул и замолчал. Алина опечалилась.
- Ну хочешь, я за тебя замуж пойду? - предложила она. - Или любовницей стану? Назло твоей жене.
Я ошеломленно уставился на нее.
- Не нравлюсь? - спросила Алина чуть обиженно.
- Нет, что ты, что ты! Очень нравишься, - пробормотал я соображая: шутит девушка или нет? Мое второе "я" тоже пребывало в полной растерянности. Такого поворота дел оно не ожидало.
"Что скажете, Владимир Иванович? - спросил я ехидно свое второе "я". - Брать Алину в жены или нет?"
"Сначала с Раисой разведись", - огрызнулось второе я и полезло в подсознание, как в конуру.
"А любовницей?!" - крикнул я ему вслед, жалея, что у второго "я" нет собачьего хвоста, за который дезертира можно было бы вытащить из укрытия. Второе "я" не откликалось.
- Вот и договорились, - засмеялась Алина. Она встала и протянула мне руку. - "Хиляем" на восток!
Мы уже отошли метров сто от избушки, когда Баба-Яга высунулась и закричала вслед:
- Эй, голубки! Не запамятуйте приказ Распремудрой. Через час с четвертью велено быть во дворце. А это ж пять верст отсель на юг.
- Иди ты! - сказал я.
Изба закудахтала и скрылась в лесу.
3
Настроение у Александра Нестерчука, а проще - Шурика было отменным. Он возвращался на Верхнее озеро, выполнив почти все свои и Вовчика пожелания. В портативном холодильнике покоился здоровенный кусок говядины, купленный по случаю у частника, покрывалась инеем батарея бутылок лимонада, каменело сливочное масло и стыла коопторговская колбаса. На заднем сиденье "Жигулей" плескалось в двухлитровой банке растительное масло - под карасей, которых на озере оказалась тьма, лежали свежие газеты и журналы, булки не менее свежего хлеба, подпрыгивала авоська с овощами. Не забыл Шурик купить под говядину уксус, перец, лавровый лист и лук - шашлык будет что надо! Скоро у Вовчика день рождения. Шурику хотелось порадовать друга - приготовить что-нибудь особенное.
Уже целую неделю они с Вовчиком Перепелкиным "дичали" на берегу Верхнего озера. Надоела редакционная суета вечная проблема: что поставить в номер, надоели "втыки" от шефа за отсутствие критических материалов и "втыки" и втыки за оные, если они оказывались не по вкусу вышестоящему начальству. Надоели домашние ссоры и выяснение отношений с женами, их вечное недовольство жизнью и мужьями. Надоели многосерийные телевизоры и рев застенных магнитофонов, толкучка в трамваях и автобусах, очереди в магазинах и вечная спешка, вечная нервотрепка. Душам хотелось покоя, тишины. Хотелось просто побездельничать на берегу какой-нибудь тихой речушки или глубокого лесного озерка, порыбачить, подурачиться в картишки, не спеша почитать, похлебать тройной ушицы.
План "побега" созрел еще зимой. Кроме Вовчика и Шурика, сбежать из города собирался их коллега - радиожурналист Толик Лазорев, но к нему за день до отъезда нагрянули гости, и он обещал присоединиться попозже, просил только прислать ему точную схему маршрута, по которому можно было найти друзей. Со дня на день он должен был прикатить на своей "Яве".
Место отдыха определили невероятно банальным способом: Вовчик закрыл глаза и ткнул пальцем наугад в карту, области. Палец уперся в южный берег Верхнего озера. От областного центра до озера было меньше пятидесяти километров, от ближайшей деревни - от силы десять. Друзья внимательно изучили карту и пришли к выводу, что это как раз то, что надо: и близко к городу, и достаточно глухо.
Вокруг Верхнего озера простиралась тайга. Из Верхнего озера в Нижнее, почти строго на юг, текла река Глубокая. Впадая в северную часть Нижнего озера, она вытекала из западной его части и по широкой дуге устремлялась на северо-запад. Севернее Верхнего озера и южнее Нижнего простирались болота. На западе они начинались километрах в пяти от места стоянки, выбранного Вовчиком и Шуриком.
Отдыхалось прекрасно. Правда, по вечерам роились тучи мошкары и кружились вокруг здоровенные и зловредные комары, но "Дэта" и дым костра успешно справлялись с ними. Оводов пока не было.
Запасов продовольствия, прихваченных друзьями из города, хватило только на неделю. Пришлось Шурику отправиться "на промыслы" в ближайшую деревню. Вылазка оказалась удачной, Шурик угодил на межрайонную ярмарку, устроенную в честь Дня молодежи, и запасся лучше, чем ожидал.
Сейчас он несся по автостраде, насвистывая веселую мелодию и представляя удивленно-радостную физиономию Вовчика. Результаты "командировки" Шурика не могли не обрадовать друга, такого же, как и он сам, любителя вкусно поесть и не спеша попить "Фанту", пепси-колу или лимонад. Чуть слышно урчал мотор, мерно шуршали по асфальту автострады шины. Солнце катилось в зенит, но жары не чувствовалось.
Шурик включил радиоприемник. Шел какой-то концерт. Добросовестно кричала, изливая бездонно-израненную душу, Алла Пугачева. Вовчик часто рассказывал, что в детстве, еще до школы, когда он жил на Алтае, в Михайловском, кажется, районе, у него была подружка Алла Пугачева. Их родители работали в одной МТС, а они любили вместе бегать босиком по лужам. Потом подруга Вовчика уехала с родителями в Душанбе. Когда Вовчику было лет шестнадцать, она каким-то образом узнала его адрес, и они несколько месяцев переписывались. Потом Вовчик задружил с одной из одноклассниц и стало не до переписки. Иногда, подвыпив, Вовчик доказывал, что знаменитая Алла Пугачева - та самая соплячка, с которой он дружил в детстве, Вовчику никто не верил.
"А что, - подумал Шурик, - вдруг Вовчик не врет?! Возьму и напишу Алле про него. Вышлю ей его стихи. Пусть она сочинит хоть одну песню на слова друга детства. То-то Вовчик ошалеет от радости! Смотришь, и признают его как поэта. Стихи у него, особенно про любовь, - закачаешься!.." Дорога сделала: поворот, и Шурик резко затормозил.
Впереди стояли два автобуса, несколько легковых машин и мотоциклов, толпились люди.
"Похоже, авария", - мелькнула мысль. Шурик остановил свои "Жигули" возле чьей-то новенькой "Явы" и вылез из машины. По номеру определил: мотоцикл Толика Лазорева.
Самого Толика Шурик нашел в гудящей, словно пчелиный рой толпе.
- Что случилось? - спросил друга Шурик после восторженных приветствий, суперкрепких рукопожатий и орудийных похлопываний по спинам.
Спроси что-нибудь полегче! - ухмыльнулся Таолик, переводя дух от бурной встречи.
- То есть?
- Никто не знает, что случилось. Просто дальше невозможно проехать.
- Что за ерунда? Я сам часа три назад проезжал здесь.
Не веришь - проверь!
Они протиснулись сквозь толпу и оказались на перед линии страстей: Люди бестолково, будто слепые котята, тыкались руками во что-то невидимое, перегородившее дорогу, отчаянно спорили, стараясь перекричать друг друга.