Титов Владимир Любаша с НЛО
Владимир Михаилович Титов
ЛЮБАША С НЛО
Качаясь и бормоча что-то про себя, Иван Иванович Сидоров наконец-то добрался до двери своей квартиры.
Минут пять он искал в карманах ключ, еще минут десять вставлял его в замочную скважину. Открыв кое-как дверь, Сидоров, не разуваясь, побрел в спальню. Жены там не оказалось. Заглянул в детскую комнату - сына тоже не было дома. Иван Иванович ввалился в зал и замер. В кресле, освещенная слабым светом бра, сидела его жена Любаша.
- Ну, наконец-то, - прошептала она со вздохом. - Я думала, так и не свидимся больше. Садись. Нам надо поговорить.
Тихий печальный голос жены оглушил Сидорова сильнее залпа десятка мортир. Он был готов к скандалу, он приготовился выслушать и отпарировать любые упреки и обвинения, а тут...
Иван Иванович нерешительно потолокся в дверях и присел на край дивана.
- Э-э-э... - промямлил он. - Тут, понимаешь, это... друзей встретил, ну и...
- О чем ты, Ваня? - Любаша подняла на Сидорова заплаканные глаза. Разве это так важно?
- Как? - не понял тот. - Так мы же это... выпили п-по сто, нет, по двести пи-исят граммов...
- Ну выпили и ладно. В первый раз разве? Не о том я, Ваня...
- Нет, ты постой. - Слова Любаши задели Ивана Ивановича за живое. - Ты это... что-то не туда клонишь. Что значит: не в первый раз? Ну да, пью иногда. Так ведь эти... стрессы. И врачи советуют. Я ж тебе показывал статью этого...
- Помню, Ваня, помню ту статью.
- Помнишь, а сама: в первый раз, что ли!..
- Ваня, - хоть и решительно, но с дрожью в голосе перебила Сидорова жена. - Мы должны расстаться с тобой.
Иван Иванович тупо уставился на жену. Внутри у него неприятно похолодело.
- Ты что, уезжаешь?
- Точнее, улетаю, - вздохнула тяжело Любаша.
- А... Ты с Сашкой к маме...
- Нет, Ваня, насовсем. - Жена приложила к глазам мокрый от слез платочек и замолчала.
На лбу у Сидорова выступила холодная испарина.
Дышать стало трудно.
- Любаш, - забормотал он. - Ты п-п-подумай, что г-г-говоришь-то?! Н-ну выпил. Честное слово: в последний раз! Брошу, Люб, мы ж с тобой столько лет душа в душу...
- Не уговаривай, Ваня. Ничего уже нельзя изменить.
- Что, хахаля нашла?! - взревел Сидоров. - Все вы!..
- Ваня!
- Что, Ваня? Раз Ваня - так дурачок? Умнее откопала?
- Прекрати истерику, - сухо приказала Любаша.
Иван Иванович замолчал. Боль, мелькнувшая в глазах Любаши, непривычная интонация приказа подействовали на него как ледяной душ.
- Да, я улетаю, но не к другому мужчине, как- думаешь ты, - в голосе Любаши звучала нескрываемая горечь. - Я улетаю в другую галактику, на новую родину плазметян.
- П-подожди, подожди... О чем это ты? - Иван Иванович потер лоб и удивленно посмотрел на жену. - Что за вздор ты несешь? Кто из нас свихнулся: ты или я? А... Слушай, Любаш, ты только не волнуйся... Я сейчас... сейчас... Я только позвоню... Приедет доктор и... - Сидоров попытался встать.
- Сядь и не суетись, - одернула его Любаша.
- Нет, Любаш, я понимаю, я пьян... А! - засмеялся Сидоров. - Я все понял! Ты просто разыгрываешь меня! Ну да, конечно. Я тоже иногда почитываю эту... сайнс... как ее там?... фикчен, что ли? Фантастику, в смысле...
- Почитывал, - невесело усмехнулась Любаша. - Когда поменьше пил почитывал.
- Ну, почему же?
- Только не шучу я, Ваня.
- Ну-ну! - хмыкнул Сидоров и поудобнее уселся на диване. Жена не уходила к другому, и на душе Ивана Ивановича отлегло. - Давай-давай дальше!-У тебя это здорово получается.
- Ваня...
- Нет, нет. Ты продолжай. В самом деле занятно, - балагурил он, не замечая обиды и жгучей тоски в глазах жены.
- Ну что ж, - тихо сказала Любаша после некоторого молчания. - Верить или не верить - твое дело.
Любаша задумалась, словно подбирая слова.
- Родилась я миллиарды лет назад. В ту пору планета, на которой ты живешь, была совершенно непохожей на нынешнюю. Из огненной лавы еще и не начинали вырисовываться контуры первых материков. Жизни, в вашем понятии этого слова, не было и в помине. Зато был избыток свободной плазмы, свободной энергии...
- Бр-р-р, - передернул плечами Иван Иванович. - Какие страсти! А скажи мне, старушка ты моя доисторическая, откуда взялась ты, ежели жизни не было? Прямо нонсенс какой-то!
- Я сказала, что не было жизни в вашем понятии слова - биологической, зато невиданного расцвета в то время достигла плазменная форма жизни.
- Это как? Что-то я не понял.
- Не знаю, сможешь ли ты представить такое, - с какой-то отрешенностью в голосе продолжила Любаша, - но впервые на Земле разум породила самоорганизовавшаяся плазма - вещество в четвертом состоянии. Цивилизация плазметян достигла такого уровня, что возможны стали полеты в соседние галактики. Именно тогда я отправилась в составе межгалактической экспедиции к туманности Андромеды.
- А куда же подевалась ваша плазменная цивилизация? Неужто остыла и вышла вся?
Любаша взглянула на стенные часы. Снова вздохнула.
- Ты можешь иронизировать сколько угодно, но о судьбе ее мы сами узнали совсем недавно. Вернувшись на Землю тридцать лет назад, мы были поражены. Она остыла, появились океаны и материки, на планете бушевала биологическая жизнь. Почти тридцать лет искали мы следы наших предков и потомков. Изучили все древние письменные источники, хранящиеся в ваших музеях и архивах, обследовали Землю, Луну, всю Солнечную систему, и только совсем недавно, буквально на днях, мы нашли письмо наших потомков, оставленное для нас.
- Дюдюхтив! Вы что, эти... невидимки? Тридцать лет искали чего-то там, а вас никто не видел?
- К сожалению, видели. И очень многие. Наши атмосферные летательные аппараты вы, земляне, назвали летающими тарелками, НЛО, нас самих зачастую путали с шаровыми молниями...
- Э-э-э... Так ты это... хочешь сказать, что вы на нас не похожи?
- Разумеется. Для вас мы лишь огненные шары.
- Что-то у тебя, Любаша, понимаешь, не клеится: столько лет с тобой живу и ни разу не обжегся...
- Обо мне - потом. Это разговор особый.
- Ну-ну. Не сочинила еще, - захихикал Сидоров.
- Самой большой загадкой для нас, - продолжила Люба, не обращая внимания на сарказм Ивана Ивановича, - была загадка появления на Земле биологической жизни.
- Эт надо же какое совпадение: наши ученые тоже ни черта толком не знают об этом!
- Найдя письмо, мы узнали, что биологическую жизнь на Земле создали наши потомки. Земля остывала. Уже не было в атмосфере избытка свободной неорганизованной плазмы, свободной энергии в необходимом количестве. Потомки наши ушли под земную кору, в раскаленную магму. Это был самый тяжелый и жестокий период в их жизни. Многие и многие погибли. Для остальных жизнь в чреве Земли была хуже, чем в тюрьме. Именно тогда лучшие умы цивилизации взялись за создание невиданной формы жизни - биологической, надеясь со временем матрицировать в ее представителей сознание плазметян, если проще - переселить их души в существа более приспособленные к жизни в условиях остывающей Земли,
- А что им на Солнце не рвануть? А? Там ведь сплошь - плазма.
- На Солнце они не смогли бы существовать - слишком велика там сила гравитации. Дай закурить, пожалуйста.
Сидоров недоверчиво посмотрел на жену, похлопал по карманам костюма, извлек пачку "Опала", зажигалку и с хитрой улыбкой подал Любаше.
- Ты вроде раньше не курила.
Дрожащими пальцами она достала сигарету, прикурила, сделала глубокую затяжку.
- Откуда тебе знать, что я делала, а что нет раньше? - грустно спросила Любаша. - Ты дома-то в последнее время почти не бываешь: друзья, выпивки - до нас ли с сыном тебе?
- Опять ты за свое? - набычился Сидоров,
- Не нравится - не буду, - прошептала она.
- Вот именно. Ты лучше крой дальше про предков-потомков.
- Как хочешь, - Любаша снова сделала затяжку, немного помолчала и, взяв себя в руки, продолжила: - Им удалось создать живую клетку. Они заставили ее делиться. Через миллионы лет после начала работ по созданию биологической жизни Землю заполнили гигантские папоротники и всевозможные пресмыкающиеся. Увы, это было далеко не то, что требовалось. Тогда наши потомки решили создать млекопитающих, - а когда создали, выяснилось, что для них не осталось места на Земле. Пришлось истребить гигантских ящеров.
- Ух ты! Вот охота была, а?!
- Не оправдал надежд плазметян и человек.
- Ну да?! - оскорбился за весь род человеческий Сидоров.
- Представь себе, - усмехнулась Любаша. Затушив в пепельнице окурок, она вынула из сумочки компактную крем-пудру, махровую тушь, перламутровые тени и помаду, еще какие-то премудрости, названия которых Иван Иванович не знал, и попыталась привести в порядок лицо. - Мозг человека так и не сформировался до таких размеров, чтобы в него можно было матрицировать сознание плазметян. Даже самый лучший опытный образец человека, выведенный двести тысяч лет назад, имел объем мозга только 2600 кубических сантиметров. Эту породу вы называете неандертальцами. Вас удивляет, что у более древних неандертальцев в отличие от классических, более поздних, и лоб был выше, и дуги надбровные меньше, и ноздри уже, и нос тоньше. Вполне естественно: неандертальцы были брошены нашими потомками на произвол судьбы, как неудачная модель. Даже имея более развитый мозг, чем у современного человека, неандертальцы деградировали. Да и что им оставалось делать?