Возможно, для того, чтобы как-то компенсировать ушибы, которые девочка получала благодаря обучению, обе женщины массажировали пухлое детское тельце довольно странным образом: пощипывая кожу едва ли не до синяков, прокатывая по мышцам литой резиновый валик - и всё-таки не переходя какой-то известной всем троим грани. Отец бы вмешался в непонятную женскую кухню с самого начала, если бы дочке так не нравились эти манипуляции - ничуть не меньше игр.
К тому времени, когда документы младшенькой были поданы в не так чтобы очень дорогую, но сильно "продвинутую" школу, она представляла собой буквально сплетение жил, заменивших собой вяловатые детские мускулы: жил, мгновенно и тонко реагирующих на любое прикосновение и похожих на живой панцирь. Походка была легка, будто у индейского воина, сердце неутомимо, обводы фигуры выглядели зрелыми не по возрасту. Затылком девочка видела, кажется, почти так же просто, как глазами, а из двух десятков мелких предметов, разложенных перед ней на поверхности стола, могла вспомнить в худшем случае восемнадцать. Имелось в виду - вместе с расположением.
- Гаянэ в школьных науках особенно выдаваться не будет, - говорила прямодушная Ирина (Эля благоразумно отмалчивалась). - Не те возможности. Чтобы учителя охотно вытягивали на тройки, ей надо быть по меньшей мере физкультурным светилом.
Ну, разумеется. В интеллектуалы прочили Зорика: худощавого, чересчур рослого и уже в очочках по причине лёгкой близорукости. Перечитал все книги в доме, кроме математических и физических справочников отца (в них лишь переворачивал страницы) и даже в интернете интересовался не "стрелялками" и квестами, а более или менее серьёзным материалом. Больше всего - искусством и литературой вполне элитарного свойства.
Однако Гаянка ни на крупицу не выглядела существом с ограниченными возможностями. Разве что с неординарными. Счёт до ста и далее дался ей без труда благодаря играм на развитие смекалки. Читать и выводить буквы, печатные и рукописные, выучилась как бы сама собой. Да и на её самоё - вся в отца, почти ничего от злосчастной матери - было приятно поглядеть: белокурые от рождения пряди потемнели и стали пепельными, губки сочные, глаза яркие, носик задорно вздёрнут, походка с припрыжкой. Такая не даст себя в обиду, решил Алекс. Вдобавок Зорик незадолго до торжественного первого звонка обучил сестрёнку, как следует держать себя, отвечать на вопросы, даже подворачивать форменные белые носочки и подкалывать юбку, чтобы старшие ребята приняли как свою. Учителей он в расчёт попросту не брал: дело взрослых.
Алек по поводу всех этих хлопот слегка недоумевал, но, как все внутрисемейные проблемы и заботы, считал делом женским.
До одного необычного - нет, необычайного! происшествия.
Вспомнив это, Алексей ворочается на вмиг пропотевшей подушке. Нет, где жена? Где Ирка? Потом вспоминает, что Эля в эти часы работает в приёмном кабинете - тут же, при особняке, но беспокоить её можно лишь в крайнем случае. Практикующий нейропсихолог. Ирина же, бессменная домоправительница, после увольнения, удачного замужества и непрерывной работы на стыке обеих хозяйских епархий в очередной раз подалась на курсы. Готовиться в сиделки при ребёнке, представьте себе. И это когда использование лазерных трепанов в хирургии мозга, её прямая специальность так востребована…
Умственное размышление оказывается для мужчины непосильным, он резко обрывает фразу.
И начинает вспоминать почти без слов.
Тогда в окрестностях новостроек и школы появились бродячие стаи собак - не городская дворянская классика, а диковинного вида бастарды, выброшенные на улицу разочарованными хозяевами. В основном сторожевые или бойцовые породы. "Зона рискованного собаководства, - грустно шутила супруга. - Самозваные заводчики наплодили мелких клубов, штампуют родословные, продают щенков за высокородных, а отвечать за последствия не хотят".
Надеяться, что последствия рассосутся сами собой, как бывало раньше, не приходилось. В отличие от изнеженных карликов, чей век на улице был недолог, новое поколение прошло суровую школу. Кобелей внутри неё стравливали зачастую с такими же свирепыми помесями, сук вязали с кобелями, агрессивность которых передавалась по наследству. Подводили и тех, и других в известной части не чистота кровей, а старость и неспособность иметь годное потомство.
Как всегда, зачисткой занялось государство в лице частных фирмочек по отлову бродячих псов. А поскольку последние не затруднялись в выборе исполнителей (сиречь палачей с наганами, невпопад возмущался начитанный Зорик), однажды свидетелями расстрельной акции стала половина школы. Именно та, чьи окна выходили в неухоженный парк.
Самое подлое, как говорили потом Алеку его возмущённые дети, - жертвами стали пожилые и беременные самки, которые не поспели вовремя уйти.
И кем почти по-человечески умный и циничный вожак стаи пожертвовал ради молодого поколения.
…Возможно, это отлилось тем, кто вовсе не был причастен. Может быть, повлияло на поведение в будущем самого Алексея, в мозгу которого навечно поселился вялотекущий, как сезонная зараза, испуг. О таких вещах он стал задумываться лишь в последнее время. Тогда же ему запомнился лишь злобный рык, ощеренная пасть с частоколом драконьих зубов, зловонная мохнатая туша, что рванула из-за кустов на него и детей.
И торжествующий крик девочки Гаянэ, которая вывернулась из отцовых рук, метнулась навстречу разъярённому псу и схватила его загорбок так крепко, что тот не мог ни вывернуться, ни шагнуть вперёд.
- Тише, бедный мой, тише, - приговаривала кроха, едва ли не вдвое меньшая своего противника. - Мы не виноваты, мы только смотрели, как твою жену убивают, и ничего не могли поделать.
Расставленные циркулем ножки, тем не менее, врылись в землю едва не по щиколотку, а руки смыкались вокруг мощной шеи всё крепче. Отец по наитию чувствовал, что это тонкое ожерелье почти придушило смутьяна, не давая ему подать голос. Не говоря о прочем.
Потом пса отпустили, и он пристыженно скользнул назад в свой тайник.
- И на чужих мамах и детках больше сердца не отводи, - сказала Гая на прощанье совсем по-взрослому.
- Ты ничего не сказала ему про пап, - заметил Зорик, когда все трое отошли на приличное расстояние и отдышались.
- Не надо никого делать беззащитным, - ответила ему сестра. - Папы должны воевать.
Притащив малявок домой, Алексей не мог смотреть на жену без возмущения:
- Твоё воспитание. Надо же было привить им хоть какое-то представление о том, что опасно. Хоть какой-то страх.
- Моё воспитание, ну да, - сказала Эрденэ так твёрдо, что он не сообразил повысить голос ещё больше. - Зорик от рождения умеет бояться. А твоя девочка - наоборот. Тебе Ирина ни на что не намекала? Ничего не выдала? Верная подруга, слишком верная, я бы сказала.
- Ты о чём? - спросил муж, по-прежнему возмущённый, но уже поддавшись на разговор.
- Её врождённый недостаток. Тот самый, о котором мы тебе говорили. Во внутриутробный период Гаянэ пережила нечто вроде липидного протеиноза или болезни Урбаха-Вите. И родилась с одной мозжечковой миндалиной, и то недоразвитой.
- Не понял.
- У неё совсем нет чувства страха, Алек. Почти так же бывает у самых маленьких детей, которые не знают, чего следует бояться. Только вот у Гаи это врождённое и навсегда. Ей можно дать понять, чего следует опасаться, но первой и главной реакцией всё равно будет любопытство. И если ей не дать максимально совершенную защиту, развив тело, разум и интуицию, она погибнет очень быстро. Даже в нашем цивилизованном обществе. Вот чем мы четверо и занимались все эти годы.
- В отсутствие меня, - проговорил он тупо.
- Да. Неизвестно, как ты бы себя повёл.
Наоборот - известно и очень предсказуемо, подумал Алек. Запаниковал. Стал бы таскать драгоценную свою Гаю по неврологам и психиатрам. Будто у самого дома нет наилучшего. С докторской степенью по совокупности трудов или как там ещё.
Некстати подвернулась мысль, что диссертацию Элька защитила без большого шума и праздника. Он даже не знал, как точно формулируется заглавие: споры были, уточнения всякие.
- Погоди. Но Гайка ведь всё нормально переживает. Весёлая, бойкая, к подружкам легко привязывается.
- Эмоциональная сфера в общем и целом не нарушена. Может быть, тот центр удовольствия, который находится в оставшейся миндалине, не так подавлен, как у обыкновенных детей. Гормональный фон обычный. Кажется, тестостерона чуть больше, чем у остальных девочек.
…Мышцы, способные удержать на месте разъярённого зверя. Чёрт, эта псина девчонку даже по земле толком не проволокла.
- Тебе не кажется, что вы немного превысили необходимую меру? В смысле - переусердствовали с защитой?
Вопрос к жене оказался чисто риторическим. Слово "немного" по отношению к самому их любимому и оберегаемому существу на земле оба посчитали кощунственным.
Для того же, чтобы подсчитать, кто входит в числительное "четверо", вскользь упомянутое Элей, не потребовалось ни математики, ни знания уголовного права. Все три женщины плюс его сын.
Немного позже Алексей укорял себя: отчего не противился экспериментам сразу. Привык, что здоровье и воспитание детей - дело сугубо женское. А муж должен содержать семью - вот он и содержал. В день того знаменательного разговора и то спешил на самолёт, в зарубежную командировку - его институт мог заключить выгодные контракты, упускать возможность не стоило.
"Я не только моих домочадцев, я и весь наш коллектив сотрудников накормить должен", - любил он говорить.
Родительские собрания Алексей тоже первое время пропускал мимо себя: ходила Ирина. Слегка подварчивала после этого за ужином: