Свет клином сошелся на Диего Перале, скромном учителе фехтования. Великая Помпилия, империя людей-волков, ставит ультиматум: сотрудничество или рабство? Хладнокровные гематры, люди-компьютеры, теряют самообладание, едва речь заходит о маэстро: спасать или ликвидировать? Гений-профессор готов на все, лишь бы Диего позволил себя изучить. Мертвая девушка кричит в космосе: где ты, сеньор Пераль? Стая хищных бестий рыщет на просторах галактики: где ты, сеньор Пераль?! Что остается маэстро? Как в пьесах его знаменитого отца - рапира, месть, любовь. Впрочем, рапира уже не вполне рапира, месть - не вполне месть, и лишь любовь остается прежней. Новая книга Олди - очередное погружение читателя в фантастические миры Ойкумены.
Содержание:
Пролог 1
Часть 1 - Китта 2
Часть 2 - Сечень 32
Эпилог 64
Генри Лайон Олди
Побег на рывок
Книга вторая
Призраки Ойкумены
Пролог
Король:
Мы - пуп земли, мы - центр мирокруженья,
И физика тут вовсе ни при чем:
Да, вы вольны озвучить возраженья,
А мы вольны послать за палачом!Народ:
У палачей - здоровый цвет лица.
Досмотрим же спектакль до конца!Луис Пераль, "Колесницы судьбы"
- Ничего не меняется, - сказал Монтелье.
Режиссер обвел таверну выразительным взглядом:
- Решительно ничего. Вы, я, трое головорезов…
Луис Пераль осторожно кивнул. Он не знал, зачем великий Монтелье - человек, чья жизнь расписана по минутам - прилетел на Террафиму, даже не соизволив предупредить драматурга о своем визите. Сколько лет ограничивался перечислением роялти на банковский счет "el Monstruo de Naturaleza", да еще поздравительными эпистолами на день рождения, написанными лаконичным пером секретаря, и вдруг - на тебе! Сеньор Пераль не любил сюрпризов. Сюрпризы превращали его в человека исключительной осмотрительности.
- Те же самые? - Монтелье кивнул на троицу за угловым столиком. - Это с них вы писали Живоглота, Мордокрута и Ухореза?
- Шутите? - улыбнулся Пераль.
- И в мыслях не держал!
Такой ответ дорогого стоил в устах телепата.
- Те красавцы давно умерли. Люди их профессии долго не живут.
- Люди вообще долго не живут, - мрачно заметил режиссер. Сегодня он был склонен к меланхолии. - Вы плохо выглядите, сеньор Пераль. Я тоже плохо выгляжу.
- Возраст, - согласился драматург. - Проклятые годы.
- Хотите сказать, что я вам в отцы гожусь?
- Отец-телепат? - брови Луиса Пераля взмыли на лоб.
Всю осмотрительность драматурга как водой смыло. Острый язык пулей вылетел на авансцену:
- Спаси меня Господь от такого кошмара!
Монтелье протянул руку, длинную и тощую, словно заградительный шлагбаум. Взяв кувшин, режиссер разлил вино по кружкам. На скатерть сорвалась багровая капель, расплылась пятнами. Некоторое время Монтелье изучал пятна с таким пристальным вниманием, что впору было поверить: это тесты на ассоциативное мышление, от которых зависит карьера режиссера.
Карты, подумал драматург. Гадалка над картами. Луис Пераль ничего не знал о пятнах, которые тесты, но в картах он разбирался. Да и в гадалках, если честно. Между столов бродила судьба, старая волчица-судьба: мокрой шкурой воняло так, что глаза слезились.
- Я действительно гожусь вам в отцы, - Монтелье отхлебнул вина, забыв произнести тост. - Это чистая правда. В Ойкумене живут дольше, сеньор Пераль. И сохраняются лучше. Впрочем, Террафима - член Галактической Лиги, а значит, Ойкумены. Со временем у вас возрастет продолжительность жизни. Продолжительность и качество, да.
- Я порадуюсь этому из могилы, - согласился Пераль.
- И я, - Монтелье допил кружку залпом. - Значит, прежние головорезы умерли? Мир их буйному праху. А эти? Вы же не станете упрашивать меня, чтобы я подверг их ментальному насилию?
- Без разрешения? - ужаснулся Луис Пераль. - Без нотариального заверения? Без акта, подписанного телепатом-свидетелем?! Лицензия первой категории… Да что вы такое говорите, сеньор Монтелье! За кого вы меня принимаете?!
- У вас прекрасная память, - буркнул режиссер.
Он вновь обратил лицо к угловому столику, и головорезы встали. Три правых руки легли на эфесы шпаг. Три левых руки закрутили усы винтом. Три смачных плевка шлепнулись на пол, строго на середине пути от жрецов искусства к рыцарям плаща и кинжала.
- Сеньор Пераль! - хором возгласила троица. - Досточтимый сеньор Пераль!
- Я вас слушаю, господа, - драматург скромно привстал.
- Этот сеньор вас обременяет?
- А если я скажу да, господа?
- Не утруждайтесь, сеньор Пераль! Вы только бровью поведите, и этот сеньор пожалеет, что родился на свет. Вам его нашинковать ломтями? Нашпиговать чесночком?
- Заманчивое предложение, друзья мои. Увы, я вынужден отказаться. Этот сеньор - мой благодетель. Отец моей славы, добрый гений моего кошелька. Согласитесь, таких людей не шинкуют без веской причины. Хозяин! Вина благородным сеньорам! Лучшего вина из здешних подвалов! За мой счет!
- Виват Чуду Природы! - гаркнула троица. - Виват!
- Не те, - констатировал Монтелье, с интересом наблюдая за ситуацией. - Жаль. Сейчас бы они стали миллионерами. Продали бы права на мемуары: "Как я служил прототипом"… Хотите знать, зачем я прилетел, сеньор Пераль? Я привез вам два предложения. На первое вы не сможете согласиться. От второго не сможете отказаться.
Возле стола возник папаша Лопес: двести фунтов чистейшего добродушия. Тарелки, миски, блюдца вспорхнули с рук хозяина стаей дроздов - и опустились на стол, не задев друг друга. Куда там! - они даже не брякнули о кружки с кувшином.
- Что это? - спросил Монтелье.
- Свиные ножки, - доложил папаша Лопес. - Душистый перчик, лавровый листик, бутончик гвоздички. Чесночок, морковушка, сельдерейчик. Варим до готовности, запекаем, кушаем. Я бы сказал: кушенькаем.
- А это?
- Свиные ушки.
- Перчик, листик?
- Сеньор кулинар? Добавьте обжарку в меду, и дело в шляпе!
- Но ведь это очень вредно для здоровья!
- Очень, сеньор!
- Вы уверены?
- Никаких сомнений, сеньор! Вредней не сыщете!
- Великий Космос! - Монтелье пальцами взял ломтик жареного уха, принюхался. По лицу его, мрачному лицу циника и тирана, бродила детская улыбка. - Как же это все вредно! А я-то думал, за каким чертом лечу в вашу дыру…
- Дыра, сеньор! - возликовал папаша Лопес. - Исключительная дыра!
- В этой дыре, - добавил Луис Пераль, - я праздновал свой юбилей. Суеверие, знаете ли. Здесь все началось, здесь и закончится. В "Гусе и Орле" однажды справят поминки по вашему покорному слуге. Мы, шуты гороховые, суеверны сверху донизу. Уронив страницу с текстом, я до сих пор становлюсь на колени поверх оброненного. Представляете? А ведь у меня докторская степень…
Монтелье грозовой тучей навис над свиными ножками. Обобщение "мы, шуты" не понравилось режиссеру.
- Под дырой, - заметил он, - я имел в виду всю Террафиму. Сверху, как вы изволили заметить, донизу. Но если сеньоры настаивают…
- Настаиваем! - подтвердили хозяин и драматург.
- Настаиваем! - грянула троица из угла.
- …то кто я такой, чтобы спорить?
Воцарилось молчание, нарушаемое чавканьем и чмоканьем.
- Итак, предложения, - прошло немало времени, прежде чем режиссер откинулся на спинку стула. - Сеньор Пераль, ко мне обратились "Мохендович и внуки". Они хотят новеллизацию "Колесниц судьбы". Имеется в виду художественный текст, написанный по мотивам фильма…
Пераль улыбнулся:
- Я в курсе, что значит новеллизация.
- Но вы не в курсе, что планируется сериал. Фильма не хватит, и вашей пьесы не хватит. Надо будет привлекать дополнительные сюжетные ресурсы. Итак, первое предложение: вы возьметесь писать новеллизацию?
- Нет. Я драматург, а не прозаик.
- Деньги вас убедят?
- Нет.
- Я так и знал.
- Но вы продадите права на создание новеллизации?
- Да.
- С предложениями все. Условия контракта мы обсудим дополнительно. Я летел сюда не за этим, сеньор Пераль. Скажите, как поживает ваш сын?
- Поживает, сеньор Монтелье. Все еще поживает.
- Вы правы. Поживает, и это повод для отцовской радости. Сеньор Пераль, я в курсе проблем вашего сына. Страсть, месть, бегство, погоня…
- Вы хотите мне посочувствовать?
- Нет.
- Хотите выразить свое сочувствие моему сыну?
- Нет. Моя профессия - жестокая профессия.
- Тогда чего же вы хотите?
- Я предлагаю сделать историю Диего Пераля частью будущей новеллизации. Сиквел "Колесниц судьбы". Судьба отца и сына, как перекличка через тридцать лет. Это лучший сюжетный ход из всех, мне известных. Если вы согласитесь, я уже сегодня начну думать над новой визуализацией. Книга не написана, мы даже не знаем, кто возьмется ее писать, но клянусь вам, сеньор Пераль… Это будет бомба в мире арт-транса. Вам нравится название "Тридцать лет спустя"?
Луис Пераль поднялся из-за стола:
- Господа! Минуточку внимания!
- Виват Чуду Природы! - откликнулись головорезы.
- Господа, вы предлагали мне нашинковать ломтями этого сеньора. Предложение остается в силе?