Марков продолжил расхаживать по помещению, систематизируя по горячим следам визуальные и эмпатические впечатления от беседы. Контакт ему достался крайне сложный и равноценно полезный. Как бы он не старался удерживаться от эмоционального окраса - получалось плохо. В самом деле, какой-то монстр в теле семнадцатилетнего пацана! И куда только вербовщики ВШ СИБ смотрят?!
Полковника мало интересовал набор специальностей - своих гениев хватает. Его волновала мотивация и нацеленность, в купе с оценкой собственных возможностей. Маркову довольно сложно было вставить в свою картину мира ту непоколебимую уверенность в успехе, транслируемую Мечевым. Такие чувства обычно излучает твердый профессионал, 'щелкающий' типовую задачу. Никакого эмоционального 'плавания' от 'возможно, да' до 'уверен'. Марков с удовольствием списал бы чрезмерную веру в себя на юношеский максимализм или девиантное поведение, но мальцы и идиоты не захватывают боевой корабль с тысячным экипажем силами взвода в тридцать человек! А значит, лейт имел перед собой детальный, пошаговый план действий. Для которого ему требовался доступ на склады ССФ.
И он его получил. С оглядкой, разумеется - только для использования на своих кораблях. С полным отчетом имперского образца на каждую утерянную и поврежденную единицу. И все это было прямым должностным преступлением, сопровождаемым беззвучными командами-подтверждениями от вышестоящего начальства, получавшего прямую трансляцию беседы. Нерядовое дело.
СИБ крайне нуждался в 'новичке' с сильной инженерной секцией. Не в возникшем из ниоткуда 'своем' подразделении, а именно настоящем, с определенной историей, достаточной для идентификации в нем 'честного наемника', но крайне скудной информации о нем у вероятного противника. Интеллект-Драйв посчитал использование 'Рожденных' оптимальным. С использованием складов ССФ вероятность успешного исхода дела подросла на десять процентов, достигнув тридцати пяти. И неожиданно скакнула до сорока, когда лейт заявил еще одним условием 'вирусную' рекламу его фильма. СИБ должна будет обратить на ленту внимание, отметив в прессе начало разбирательства по эпизодам фильма или объявив использование в качестве наглядного материала для подготовки собственных кадров. Как будто у СИБ не достает собственных материалов… Тем не менее за довольно категоричное требование ИскИн ведомства начислил пять процентов. Он что, просмотрел фильм? Надо будет ознакомиться - сделал себе пометку Марков, выходя из кабинета. Следовало провести беседу с прежним куратором парня - со стороны майора эскалация конфликта выглядела непрофессионально и требовала категоричной оценки от старшего по званию.
Выговора не получилось. Марков с непритворным удивлением рассматривал твердого профессионала, майора, ветерана СИБ - сидевшую на полу, в углу кабинета, прижав колени к груди.
- Он меня бросил! - Ревела майор, утирая слезы рукавом форменного мундира.
***
'Пометка в личное дело: пси-актив, уровень 'Б+ (пометка: закрепление наведенной психоматрицы)'.
'Пометка в личное дело: смена псевдонима 'Зверек' на 'Волчонок'
***
***
Две тысячи шестьсот сорок метров отделяли представительство СИБ на Афине и ближайшую стоянку аэротакси. Совершенно бесполезная цифра методично высчитывалась Ылшей при каждом шаге, надежно блокируя другие мысли. Моторика, напряжение мышц - все завязывалось на ритмичную смену чисел перед глазами под уверенный внутренний голос, озвучивающий очередность каждого вздоха. Все для того, чтобы многочисленные датчики, удаленно считывающие параметры лейтенанта с кожи, сетчатки и загруженности входящего канала комридера, получали нужную Мечеву информацию - ровный пульс, идеальное давление, чистый взгляд, движение мимических морщин естественное и не отражает озадаченности/озабоченности или глубоких размышлений, внешняя сеть не используется.
В воздухе около него не жужжали микродроны, не шли попятам подозрительные люди, не бликовали в окнах линзы камер. Вокруг было достаточно безлюдно - рядом с офисом СИБ Афины довольно сложно найти желающих расслабиться и затеять бездумную прогулку. Но Ылша не обманывался кажущимся одиночеством - разбуженное пси покалывало виски и затылок, выдавая напряженное внимание извне. Поэтому думать о деле было нельзя - биохимия человека легко выдала бы наблюдателю внутреннее напряжение. Всякая эмоция сопровождается затейливым коктейлем веществ, эхом отражавшихся на выделении пота, размерах зрачков, морщинах и непроизвольной мелкой моторике. Можно было бы вглухую заблокировать лицевые мышцы и принудительно выставить биопараметры на средние величины, пользуясь обретенными способностями… и выдать себя с головой. Потому как несоответствие пси-фона и поведения тела в СИБ гарантированно распознают. В керамопластиковых джунглях брели слепые монстры, жадно втягивая запах эмоций. Любая слабость, фальш - сожрут.
У других посетителей здания за спиной не было такой проблемы - резиденты, вербованные агенты, тайные сотрудники могли бояться, нервничать, скрывать грешки, хамить от страха и бравировать от недостатка ума. Они приходили к хозяевам, приносили в клювике добычу, смиренно ожидая решения чудовища в форменном мундире. Хозяева могли одарить подачкой, могли использовать, могли убить - и эмоции 'вещи' их совершенно не интересовали.
Сегодня лейта сходу включили во внутреннюю интригу СИБ, и ему, как разыгрываемой фигуре, нельзя было выдавать понимание происходящего. Нельзя было думать, сомневаться, бояться, рефлексировать, прокручивать беседу в памяти и каким-либо иным образом отличаться от сформированного образа 'твердого профи', самоуверенного, упрямого, злобного, тщеславного, алчного, безжалостного, прижимистого. Идеальный исполнитель для СИБ, придуманный ими самими - Мечев только подыгрывал, распознав невысказанные желания и надежды, пряча на дне души все человеческое. С чудовищам могло нормально работать только другое чудовище… или же тот, кто соответствовал ему в пси-диапазоне. Работа с СИБ требовала жить и думать, как монстр - все время, пока находишься на территории противника.
Он добился своего. Из здания вышел не 'проситель', 'должник', 'зависимый', 'вербованный', а 'полезный коллега-смежник', которого требовалось просить и уговаривать, чтобы он взял на себя решение чужой проблемы. Давить на него - как? Угрожать ему - чем? Жаловаться на него - кому? Любая попытка выйти за рамки сотрудничества завершилась бы нерешенной задачей.
Но все это - только если текущий контракт будет исполнен. Откровенно гниловатый контракт, к слову.
Расслабиться удалось только на борту собственного корабля, да и то не сразу. Гражданская одежда отправилась в утилизатор. Носимую электронику Ылша передал отделу ИТ-обеспечения, выставив маркер 'безусловно заражено' - контакт с внутренней сетью СИБ не мог остаться без последствий. Сам же Мечев погрузился в биомассу диагноста, задав режим поиска инородных включений - еще не хватало вдохнуть аэрозоль спящих наноботов или не заметить микроинъекцию. Меры предосторожности отражали степень доверия к СИБ после совершившейся сделки.
На первый взгляд все выглядело вполне пристойно - СИБ требовалась уникальная услуга, за которую они были готовы платить. Однако чувство 'готовности к кидку', тщательно воспитанное в приюте и усиленное пробудившемся пси, обещало крупные неприятности. Предчувствия появились еще в ходе обсуждения найма, оставалось подтвердить их реальными фактами.
Проверку на 'чистоту помыслов' СИБ не прошло. Наниматель сходу проглотил наживку - Ылша потребовал доступ к складам ССФ и получил согласие. Решение, требующее межзвездного сеанса связи, было принято за какую-то минуту. Никто ни с кем не связывался, а значит догадка подтвердилась - задание не было санкционировано центром и представляло собой личную инициативу филиала на Афине. Руководство которого, тем не менее, осознанно пошло на преступление, выдавая коды доступа к стратегическому объекту третьим лицам. Узнай о таком в метрополии - владельцы красивой формы с крупными звездами сменили бы ее на оранжевые балахоны каторжников до остатка своих дней.
Ради чего СИБ шло на преступление? Только ради банков данных, как таковых? Ылша не верил, что СИБ Афины планирует продать инфу налево или заняться коммерцией на их основе самостоятельно. Зашитые установки на верность не дадут слить инфу конкурирующим структурам, а другие версии личного применения массива научных данных были еще невероятней.
Мечев зацепился за мысль о верности, внедренной в подкорку любого работника имперской безопасности - как можно связать должностное преступление и закладки в психике? Покрутив ситуацию с разных сторон, Ылша признал, что вполне можно - если преступление против СИБ идет на благо СИБ, как ни парадоксально. Но в каком именно контексте?
Первый прогон - 'данные, как благо, для СИБ, оправдывающее преступление'. Не пойдет - если бы инфа была так важна, то решением задачи наверняка занимались бы не здесь, а в самом центре. В метрополии наверняка бы придумали, как решить задачу максимально эффективно, и уж тем более не силами молодого наемного отряда.