Алексей Большаков - Получить статус Бога стр 17.

Шрифт
Фон

- Запросто изменить историю, например: отменить открытие Америки, - просто ответил Гришка, - или изъять из водного баланса России Волгу, или собрать в свои погреба все золото мира.

Центральный пост погрузился в тишину: об амбициях и сестре ее глупости земных правителей знали не понаслышке, и мы же везем в их руки страшное оружие.

- Я убью тебя, лодочник, - выговорил я расхожую строчку из песни. - Команде, спать. Колька, курс на Вуди-Руди. Заправимся, перезарядимся и определимся с дальнейшими действиями.

ГЛАВА 15 ТРАНЗИТНАЯ ОСТАНОВКА

Мир устроен до безобразия просто

и по единой схеме: все имеет не только вход,

но и выход.

Мимоходом

Совершенно безумная фраза "космос опустел" до зубовной дрожи отражала реальность. Все, летевшее в сторону устроенного америкосами "армагеддона", многократно ускорилось и свалилось неведомо куда; летевшее в поперечном направлении - сбилось с маршрута, приобрело центростремительное ускорение и, закручиваясь по краю гигантской космической воронки, опускалось в страшную черную глубь, с каждым витком сжимая радиус орбиты и набирая вертикальную скорость.

Гришка Отрепьев, объединив память корабельных компьютеров, вывел на экран главного упрощенную схему случившегося катаклизма.

- Похоже на торнадо, - заметила Галя, - только наоборот. Торнадо захватывает снизу, проносит через воронку и разбрасывает вверху.

- Понятие "верх" и "низ" в космосе условно, - заикаясь от торопливости, высказался Колька-стажер, - и зависит от положения в пространстве наблюдателя.

- А я и раньше замечал в стажере потенциал мыслителя, - необидно пошутил Гришка.

- На личности не переходи, - Галя дотянулась и взлохматила вихры краснеющего от внимания Кольки.

- Я видел торнадо на озеро Туго Ухо, - поделился Джумбо Ваня. - Воронка набрал много вода и далеко вылил дождь с рыба и озорной трава.

- Озерной, - поправила Галя.

- Да, водяной, - согласился Джумбо.

- Аналогия понятна, - я оглядел команду. - Если здесь космос проваливается в воронку, то есть место, в которое он выливается. Еще версии?

- В школе я часто прогуливал уроки, - неожиданно признался Сашка Буратино.

- Не может быть, - искренне удивился Отрепьев.

- Я часто прогуливал уроки, - Сашка смутился. - На улице интереснее.

- Никогда бы не подумал, - покачал головой Отрепьев, - так и представляю тебя все время с книжкой, или за шахматной доской, или за экраном монитора, выуживающим крупицы знаний в библиотеках мировой литературы.

- Ничего подобного, - рыжий Сашка густо зарозовел, разом проявив все веснушки, - я никогда не пропускал астрономию и про космос знаю все.

- Что рассказано в учебнике за десятый класс, - подхватил Отрепьев. Гришкины голос и лицо выражали неподдельное сочувствие механику, но глаза "хохотали". - Ты наверное хочешь рассказать о сверхтяжелых планетах, которые притягивают даже собственный свет.

- Точно, - облегченно выдохнул механик. - Один грамм такой планеты весит, как целая галактика.

- И все-таки уроки, Саша, пропускать не следовало, - грустно улыбнулась Галя. - Один грамм той планеты весит ровно один грамм, а вот кубический сантиметр, как ты и сказал, весом в галактику.

- Ну, да; ну, так, - снова засмущался Сашка. - Не умею думать так глубоко, широко и всеохватно, но вы же поняли.

- Две версии - это дилемма. Есть из чего выбирать, - я твердо взглянул на штурмана, и смех в глазах Отрепьева сменился испугом и растерянностью:

- Командир, ты что задумал? - срываясь на шепот, спросил Гришка.

- Пока ничего. Прорабатываем версии. Давайте сейчас отдохнем, наберемся сил, на Вуди-Руди они вам понадобятся. Гриша, ты тоже свободен, за космосом Галя последит.

Наконец-то смогли наговориться и насмотреться друг на друга. Множество обязанностей и нестандартных ситуаций не оставляли времени на душевные разговоры и чувственные воспоминания.

- Галчонок, ничего не пропуская, какой черт тебя в Америку занес?

- Родители, - Галя улыбнулась теплой вспоминательной улыбкой. - Когда Сашка (Штольц) вместе с тобой поступил в школу космолетчиков, добропорядочных бюргеров чуть удар не хватил; они же знают, что космонавты долго не живут. "Унзере фамилия (нашей семье) хватит один труп", - сказали они и отправили меня в Америку, подальше от тебя, но я придумала, как встретиться.

- Плохо придумала: с америкосами у нас вооруженный до зубов нейтралитет, причем они всегда нападают, якобы случайно, первыми. Большое счастье, что немецкая пунктуальность в Кольке-стажере взяла верх над русским "авось", он не проявил инициативу и не сбил вас на подлете.

- Стало страшно.

- Колька - хороший солдат; не стреляет без команды и продолжает выполнять ранее поставленную задачу, пока не поступила новая вводная.

- Тебя всегда смешила эта черточка в характерах моих родственников.

- И сейчас смешит, но больше радует, когда есть надежные, обязательные друзья-сотрудники. Космос и без того малопредсказуем. Ты о себе начала рассказывать.

- Уже все, - Галя засмеялась, прижалась плотно и прошептала. - Росла, училась и ждала встречи.

Энергетика прикосновений родного человека - это и терапия и профилактика. Поэтому люди тянутся потрепать по плечу, по волосам, взять за руку: успокоился и поддержался, успокоил и поддержал. Теплая волна прошла по телу от ласкового прикосновения и теплых слов.

- Стыдно признаться, но я так и остался тупым безынициативным исполнителем, послушным попутному ветру. Развела судьба, значит, так было надо. Потерял столько времени - жил без тебя.

- Или взрослел и готовился к встрече…

- Не готовился, а тупо плыл по течению. Все теряем: кто целую жизнь, а кто отдельные крупные куски, но как винить внешние обстоятельства? Потери надо искать в себе: недосмотрел, недодумал, не так себя повел, поленился…. Встречи с тобой хотелось, но и пальцем не шевельнул; радостно вспоминал уютное теплое сопение над ухом, и не озаботился расспросить Штольца о его большеглазой сестренке. Только-только начал осознавать свою тормознутость: события управляют, а я ни разу не шагнул за очерченный круг, не попытался заставить мир вести игру по моим правилам.

- Ты сильно разозлился, будто оправдываешься… или споришь с кем-то.

- Злость на себя вне конкуренции, никак ее другие злости не компенсируют, - заглянул в почти круглые карие глаза. - Еще только предстоит научиться принимать собственные решения.

- Это говорит лучший космолетчик земли, - по-доброму засмеялась Галчонок. - Представляю, как комплексуют остальные пилоты.

- Они не успевают дорасти до комплексов…. мы сбиваем их раньше, и, поверь, без удовольствия, - работа такая. Накапливает, грузит в душу такое, что не хочется и с самим собой обсуждать.

- Груз достигает "критической массы", и у психиатра очередной пациент, - Галя мягко улыбнулась. - Продолжай, говори, нужно быть откровенным, хотя бы с собой… и со мной. Вуди-Руди, - Галя показала яркую зеленую точку на экране. - Правда, что твой экипаж - отцы многочисленных семейств на планете?

- Правда, - не стал я отпираться. - Бездумно наследили… Переходим на орбитальный полет, приготовься к перегрузке: посадка будет жесткой.

Галя посмотрела укоризненно, легла в противоперегрузочное кресло и пристегнулась.

- Здравствуй, любвеобильная зеленая планета, - тормозя на остатках топлива, я дотянул корабль на место прежней посадки, между хвойным лесом и серебристой рекой; на полянку с изумрудной травой и уютной тропинкой, гостеприимно уходящей в сторону леса.

Выработав топливо, остановились двигатели. Галя поднялась с кресла и, морщась от боли, разминала суставы рук и ног:

- С гаремом познакомишь, султан?

- Если согласишься стать любимой женой.

- Я подумаю, - серьезно ответила Галя, приблизив к моему лицу большие почти круглые глаза.

ГЛАВА 16 ЗАПАСНОЙ АЭРОДРОМ

Есть места, где мужики "отдыхают душой";

для кого-то - это отчий дом,

для других - "запасной аэродром".

Наблюдение "по жизни"

Корабль плотно стоял на грунте, напряжение отпустило, и, как следствие, мгновенно навалилась усталость; обмякшие плечи, плетьми повисшие руки. Неделя почти без сна, работа "на нерве", - истощили, вымотали организм. Осмотр и ремонт повреждений корабля, полученных при "жесткой посадке", можно оставить на потом. Сейчас только спать, приводить себя в рабочую форму.

Наверное, годы поджали. Двадцать семь для космолетчика - большой возраст, когда риск внезапной смерти особенно высок, тем более, жизнь старательно подводила к обострению. Все чаще возникало ощущение, что вот-вот и разорвется или тихо остановится сердце, не выдержав запредельных нагрузок, и голос "садился" до шепота - легкие не могли с достаточной силой выталкивать воздух.

Старушка в надвинутом на глаза темно-сером капюшоне, никогда не отходящая далеко от пилотского кресла, легонько качнув вперед острую косу, внимательно смотрела и придвигалась ближе. Радость жизни и любовь отодвигались, заслонялись необходимым, насущным и обязательным. Душевные порывы уже не поддерживало уставшее тело. Секс с Галей не состоялся.

- Я не готова, - просто сказала Галчонок, - извини.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке