В книгу вошли произведения выдающегося советского писателя-фантаста И. Ефремова (1907-1972): повесть "Звездные Корабли", в которой высказана гипотеза о посещении Земли представителями внеземных цивилизаций, и роман "Туманность Андромеды", воплотивший мечту автора о светлом будущем человечества, вступившего в эру Великого Кольца дружбы с братьями по разуму других звездных систем.
Содержание:
От сказки до предвиденья.. 1
Звездные корабли - Повесть 3
Туманность Андромеды - Роман 17
Примечания 85
"БИБЛИОТЕКА ФАНТАСТИКИ" в 24 томах
05
Иван ЕФРЕМОВ - Звездные Корабли. Туманность Андромеды
От сказки до предвиденья..
Впервые мы встретились в кабинете главного редактора издательства "Молодая гвардия" в годы войны. При моем появлении посетитель вежливо встал с дивана, огромный, с застенчивой улыбкой, словно он стеснялся своего роста и из-за этого даже слегка заикался. Открытое русское лицо с чуть приподнятыми к вискам бровями и внимательными, умными, проницательными глазами.
Я столько слышал тогда о шумном успехе его "Рассказов о необыкновенном", где нет обыкновенны не только события, но и люди! Цикл этих рассказов под общим названием "Пять румбов" был опубликован в журнале "Новый мир" в 1944 году.
И пусть покажется поразительным, даже фантастическим, но все герои рассказов - юный красноармеец, "сын полка", матрос, штурман дальнего плавания, горный инженер, геолог, ученый-палеонтолог и писатель - все это один и тот же человек - Иван Антонович Ефремов, талантливый ученый, флагман советской научной фантастики, восхищавший меня с его первых шагов в литературе.
Биография Ефремова - история бурной, исключительно разносторонней, насыщенной увлекательными событиями жизни.
Воспитанник красноармейской роты, двенадцатилетний мальчик, он в годы гражданской войны вместе с запахом дыма сражений впитал в себя романтику революции, обрел необоримую тягу к знаниям.
Юный матрос, плававший на Каспии и Тихом океане, он был влюблен в неистовый ветер, в море бурное или спящее, но всегда прекрасное, рождающее отвагу и гордость. Морская тема в его творчестве займет достойное место.
Горный инженер. Дабы утолить свое стремление проникнуть в тайны земных недр, он заканчивает экстерном Горный институт. Участник многих экспедиций, он занят не только поисками скрытых в земле кладов, но ищет ответы на великие вопросы происхождения жизни.
Геолог, исследователь Сибири, Ефремов указал на географическое сходство некоторых ее районов с районами Африканского материка, предвидя находки сибирских алмазных россыпей, сходных с африканскими месторождениями (рассказ "Алмазная труба", 1944). Он же возглавил в тридцатые годы первую экспедицию по изысканию трассы ныне завершенного БАМа, пройдя путем нынешних комсомольских строительных бригад.
Ученый-палеонтолог, руководитель более сорока экспедиций на Кавказе, в Средней Азии, Якутии, Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, а также в Монгольской Народной Республике. Там, в соответствии с его научными прогнозами, в пустыне Гоби, было открыто одно из самых крупных в мире "кладбищ динозавров". Результатом монгольских экспедиций 1946-1949 годов стала написанная на основе путевых дневников замечательная книга "Дорога ветров", в которой удачно сочетаются документальность, строгая научность с популярной формой изложения. Обобщая свои находки и наблюдения, Ефремов создал новую науку - тафономию - о закономерностях залегания в слоях земной коры останков доисторических животных и полезных ископаемых растительного происхождения. За капитальный научный труд "Тафономия и геологическая летопись" (1950) ему была присуждена Государственная премия.
Историк, знаток Африки, эллинской культуры, он проникал взглядом в далекое прошлое Египта или Эллады, во дворцы фараонов и тайные святилища жрецов (дилогия "Великая Дуга", "Лезвие бритвы", "Тайс Афинская").
И, наконец, писатель с мировым именем, мыслитель, с острым восприятием мира, с глубиной суждения о сути вещей. Конечно, Ефремов прежде всего был ученым, оставался им и в литературе, своим воображением художника порой совершенно неожиданно пробуждая мысли даже в далеких ему областях науки.
Так, по словам члена-корреспондента Академии Наук СССР Ю. Н. Денисюка, рассказ И. Ефремова "Тень Минувшего" подсказал ему идею разработки метода объемной голографии. И много лет спустя, при обсуждении творчества писателя, в фойе демонстрировалась усыпанная драгоценными камнями шапка Мономаха, которой там на самом деле... не было. Это объемное изображение казалось "тенью минувшего".
Да, Ефремову было что сказать читателям. И он многое сказал, но лично мне врезались в память такие его слова: "Какой нелепый сдвиг фаз. Когда интеллект человека достигает наибольшего расцвета, обретены знания и опыт жизни, когда возможно больше отдать людям, физические силы оставляют нас..."
Ефремов-писатель собирался продолжить роман "Туманность Андромеды", создав рассказ "Сердце Змеи" как одну из продолжающих его глав. Ефремов-ученый готовил научную работу "Палеонтология". Он слишком рано ушел от нас, но сделал за десятерых.
Его заметили как ученого в 1927 году, как писателя - в 1944-м. И ученый, придя в литературу, оставил в ней след подобно профессору химии Александру Бородину в музыке.
Один из самых известных романов И. Ефремова, "Туманность Андромеды" (1955-1956), выходил в нашей стране и за рубежом несчетное количество раз. Мне вспоминаются некоторые наши с Иваном Антоновичем беседы в пору, когда зрел его замысел будущего романа.
В то время я часто писал предисловия к издававшимся у нас в стране произведениям некоторых западных фантастов и из поездок за рубеж привозил их последние издания.
Иван Антонович хорошо владел английским языком, в свою очередь, внимательно следил за зарубежными новинками. И мы часто обсуждали их и даже выступили в 1958 году с совместным докладом о зарубежной фантастике на Всесоюзном совещании писателей-фантастов.
"Я тогда прочел подряд десятка полтора-два романов современных западных, главным образом американских, фантастов. После этого у меня возникло отчетливое и настойчивое желание дать свою концепцию, свое художественное изображение будущего, противоположное трактовке этих книг, философски и социологически несостоятельных" ,- вспоминал Ефремов о том времени.
Он задумал тогда противопоставить свой светлый роман, заглядывающий в коммунистическое будущее, "диким джунглям" непроходимого пессимизма американской фантастики, предрекавшей гибель цивилизации и одичание человечества, или пугавшей обывателя на своих страницах кровожадными монстрами, хищными, ядовитыми растениями, или проникнутой идеями защиты капитализма, будто бы распространившегося на всю Галактику.
Помню то ощущение, которое охватывало нас с Иваном Антоновичем, впервые углублявшихся в эти "литературные заросли". Хотелось отвернуться и уйти, но Ефремов звал меня к исследованию и я проникал вместе с ним в эти "заросли", в которые стоило углубляться уже затем, чтобы лучше понять тех американцев, которые своей фантазией ищут выход из дремучих тупиков современного им капиталистического общества. И некоторые из наших тогдашних находок стали достоянием советских читателей: Рэй Брэдбери, Айзек Азимов, Хьюго Геринсбек...
Отдавал должное Ефремов и первому роману об атомной войне и ее последствиях "Последние и первые люди", принадлежащему англо-американскому фантасту Олафу Степл-дону. На страницах романа не только упирались в облака огненные фонтаны, не только разверзалась от взрывов земля и сходили с ума от ужаса люди. В нем подробно рассказывалось о цепной реакции атомного распада, лежащей в основе изготовления урановой бомбы. В 1945 году ФБР обвинило Степлдона в разглашении сверхсекретной информации, так называемого "Манхеттенского проекта". Фантаста спасло от расправы лишь то, что его роман был издан гораздо раньше, чем физиками были сделаны открытия, легшие в основу урановой бомбы. Причем процесс ее изготовления во много раз сложнее, чем описанный Степлдоном.
Таким образом, улавливая направление развития технической мысли, можно понять и связанную с этим опасность для человечества.
Американские фантасты охотно переносят своих героев в космос, живописуя расцвет неумирающего капиталистического строя на других планетах. И обычные для этого строя земные конфликты они переносят на просторы космоса, заставляя читателей напрягать нервы от "галактических ужасов". Достаточно вспомнить "отца звездных войн" писателя Гамильтона, который изображает войну в космосе, ведущуюся между "звездными королевствами" и "космическими империями". Причем дело доходит не только до уничтожения противника, но даже до ликвидации самого физического пространства.
Однако сейчас пришла пора пугаться не только любителям "пощекотать" нервы. Будущее нашей планеты сегодня зависит от того, удастся ли в конце концов предотвратить новый безумный шаг гонки вооружений, теперь уже в космосе.