- Здорово, бродяга! - крикнул обрадованный Павел.
- А ну, тише! - рявкнул судья. - Что там у вас, Полукров?
- Ваша честь, позвольте напомнить, что банда Чмары объявлена в розыск в Воронежском, Курском, Белгородском и Орловском резерватах. Знаете ли вы об этом?
- Знаю. И что? - Лихолетов недовольно фыркнул.
- Я рад, что знаете, это сэкономит нам время, - продолжал высокий, короткостриженый, с аккуратной щетиной на лице рейтар. - Помните ли вы, что по сей день между четырьмя этими резерватами существует так называемый пакт о безграничном возмездии?
- Припоминаю, - нахмурился судья, чувствуя, что этот молодой человек лет тридцати с небольшим ведет к чему-то, что испортит ему настроение.
- Ну, раз вы только припоминаете, то я напомню, что пакт о безграничном возмездии расширяет сферу влияния уполномоченных исполнительными листами в одном из ареалов на другие. Иными словами, теперь преступники не могут после своих лихих деяний в одном ареале спокойно отсиживаться в соседнем, как это было три года назад, до принятия пакта. И на пакте стоит подпись почтенного Кучургина.
- К сути разбираемой здесь проблемы это какое отношение имеет? - проворчал Лихолетов.
Его уже выводила из себя эта вызывающе спокойная манера говорить, которую демонстрировал Полукров.
- Я поясню. В Воронежском и Курском ареалах банда Чмары заочно приговорена к смерти, и листовки с их портретами и суммой вознаграждения за их головы ясно гласили, что правосудию они нужны как живыми, так и мертвыми, в равной степени. Если вы не в курсе, то я сообщаю, что только на протяжении прошлого года в Воронежском резервате этой бандой совершено шесть убийств. Двое из убитых - казачий конный разъезд. То есть блюстители закона при исполнении. Среди убитых женщина, одинокая мать троих несовершеннолетних детей. Более того, этой бандой в прошлом году похищено в Курском и Воронежском резерватах двенадцать детей. В том числе и дети этой женщины. Есть сведения, что их продали в южные пустоши для каких-то видеосъемок, которые заказывают богатые извращенцы из Оазисов. По другим сведениям, детей разбирают на органы в подпольных клиниках Оазисов либо ставят над ними опыты. Как бы там ни было, банда Чмары по праву заслужила смерть. И, говоря откровенно, более мучительную, и даже не одну. С другой стороны, уполномоченный исполнительного листа Павел Ходокири умертвил всех членов банды не посредством нападения с огнестрельным оружием. Как вы сами пояснили, одного забили насмерть веслом, второго сварили в ухе, третьего заморозили в проруби…
- Артем! Это несчастный случай был! - воскликнул Ходокири.
- Паша, заткнись, пожалуйста, сейчас я говорю, - отмахнулся Полукров. - Итак, ваша честь, давайте пристальнее рассмотрим происшедшее. Оружие банды вследствие использования низкокачественной и непригодной для зимы смазки временно выведено из строя. У банды был топор и ножи. Хоть один из бандитов убит огнестрельным оружием?
- Нет, - буркнул судья.
- То есть по меньшей мере шансы были равны. Если не считать, что их было трое, а уполномоченный исполнительного листа - всего один. Однако он не стал применять свое огнестрельное оружие. Это может означать только одно: он до последней возможности пытался взять их живыми. То, что он их убил, явилось, возможно, нарушением условий исполнительного листа вашего ареала, так как у вас нет пока заочного приговора. Но сие деяние не противоречит пакту о безграничном возмездии. Поскольку в двух ареалах, участниках этого пакта, смертный приговор им вынесен. Следовательно, я рекомендую подытожить данное разбирательство оправданием уполномоченного исполнительного листа, Павла Ходокири, как человека, применившего необходимую самооборону, и это максимум при условии, что случившееся было не совсем несчастным случаем.
- Вы рекомендуете мне?! - возмутился Лихолетов и привстал. - Да кто вы такой?
- Я уже представился, - нахмурился Полукров и сделал шаг вперед. - Поэтому потрудитесь принять решение как можно скорее и не забудьте выплатить Павлу Ходокири вознаграждение, которое он с честью и риском для жизни заслужил.
Судья недобро смотрел на высокого рейтара. Ростом он был, конечно, пониже громилы Ходокири, но стройный, в отличие от уполномоченного исполнительного листа, завалившего всю банду Чмары с одного захода. Дело скисло. С одним рейтаром можно поспорить, но с двумя, да еще из одного клана, причем оперирующими именно законностью и межареальными договорами, бесполезно и себе дороже. Лихолетов поднялся и вздохнул.
- Суд удаляется для принятия решения, - проворчал он, доставая из кармана кисет с махоркой и трубку.
- Яшка! Да чё тянуть-то?! - раздались вопли из зала.
- Петрович, пошел на хер, - пробубнил судья, направляясь к двери, за которой находилась курилка. - Лучше принеси мне спички.
В конюшне постоялого двора воняло конским навозом, самими конями и сеном вперемешку с соломой. А теперь, когда Филин доставил три трехлитровые стеклянные банки со сплетенными из проволоки ручками для более удобной переноски тары, стало вонять еще и рапсовым бензином. Помимо животных, здесь находились два черных мотоцикла "Урал-волк".
- Деревянный постоялый двор. Деревянная конюшня. Куча сена. Бензин и масляные лампы. Скажи честно, Филин, ты дурак? - Артем нехорошо посмотрел на чумазого юнца, в чьи обязанности вменялась забота о животных гостей постоялого двора Кучургинской общины.
- Чом дурак-то сразу?! - взъерошился юнец, который вместо слова "что" почему-то всегда употреблял странное "чом". - У меня вона и бочки с водицей исть.
Вторым странным свойством его речи было слово "исть" вместо "есть". Причем, когда речь шла о еде, он произносил "исти".
- Ну, теперь я за вашу пожарную безопасность абсолютно спокоен, - усмехнулся Полукров.
- Чом?
- Да не вникай, паря, это все сложные материи. - Артем махнул рукой. - Не напрягай головную кость.
- Погоди-ка! - Павел Ходокири поочередно поднял три банки и внимательно посмотрел сквозь них на свет большой масляной лампы, висящей на стене у входа. - Это что за херня, парниша, а?
- Чом? - Филин сделал невинное лицо.
- Что за осадок, я тебя спрашиваю?! Это говно рейтар в свой рейт должен заливать, по-твоему?! - зарычал Павел.
- Дык, ты, того… до конца не выливай-то, - посоветовал юнец.
- Я тебе, паскудник, заплатил за девять литров. Не за восемь. Не за семь. И даже не за восемь с полтиной. За девять!
- Ходок, не серчай! Другого нет!
- А какого рожна дерешь как за фильтрованный?! Воронку тащи!
- Чом? А, воронку?! Ща! - Филин приготовился уже метнуться, но Павел остановил его очередным окриком:
- И бинт!
- Чом?
- Бинт! Бинты у тебя есть чистые? Через них отфильтрую!
- А, исть.
- Ну так неси, мать твою!
Филин замялся:
- Так это…
- Бесплатно! Бесплатно ты мне его дашь! Иначе вот этим, - Павел показал свой огромный с перстнями кулак, - сейчас тебе едальничек пощупаю. Усек?
- Я ща. Мигом.
Юнец пробежал вдоль огороженных индивидуальных стойл, мимо равнодушных коней, тихо жующих свое сено.
- Чего кипятишься из-за капли топлива? - усмехнулся Артем, проводив того взглядом. - Тебе ведь неплохо за исполнительный лист заплатили.
- А ведь кинуть хотел, урод. Вот как пить дать. Спасибо, что вмешался, братка.
- Конечно, хотел кинуть с оплатой, - кивнул Артем. - Сам подумай. Часть той премии, что должна быть уплачена тебе, попала бы к судье в карман. Старая схема. А вот то, что ты там натворил, - это, конечно, вообще, знаешь ли…
- Да ладно, - буркнул Павел, протирая ветошью пулеметную ленту с патронами, которой было декорировано переднее крыло его мотоцикла.
Конечно, такое расточительство он себе не позволял. Эти патроны не боевые. Стреляные пули и гильзы, которые он склеил эпоксидной смолой и отшлифовал до блеска. Раньше он использовал в качестве украшения ленту с пустыми гильзами, однако при езде мотоцикл издавал такой свист, что распугивал дичь на несколько верст вокруг и из ближайшего леса по нему открывали огонь взбешенные охотники.
- Да не "да ладно", - нахмурился Полукров. - Что за топорная работа? Ты помнишь, как Ванька Булава подписался на поимку Старооскольского Душителя?
- Ну, помню. И что?
- Пришел к нему в логово, пока тот спал. Выстрелил в лоб. Затем взял его пистолет, шмальнул в стену, от которой стрелял, и вложил покойничку волыну в руку. Вот и все. Чистая работа. А что ты там за карнавал с веслом устроил?
- Тёма, я реально оступился, и автомат мой в сугроб нырнул. Но тогда я в таком зверином бешенстве был, знаешь ли… Как подумаю, что с теми детьми, которых они варварам в пустошах продали…
- Ты хоть спросил, что с детьми? Успел?
- Успел. У того, который сварился. Последних еще в сентябре они продали. Так что нет шансов вызволить их. Прошли через перекупщиков и сгинули давно. А старшему я хребет поломал веслом. Он не сразу помер. Просто двигаться не мог. Я его сынка сварил у него на глазах. Сейчас жалею, конечно. Какими бы они тварями ни были… Я же не такой. Но в тот момент озверел просто. Я и хотел, чтоб он видел, как я в котел его сынка башкой. Чтоб хоть немного почуял то, что родители всех тех детей…
- Ты, Паша, на будущее просто запомни…
- Да все я знаю, - поморщился Ходокири. - Задолбал уже меня учить.
- Не перебивай. - Артем нахмурился. - С умом надо дело делать. Ты ведь и время потратил, и силы, и топливо. Сам рисковал. А в итоге твой заработок едва не оказался в кармане судьи. А могло быть еще хуже.
- Да ведь все же обошлось.
- А если б я не появился?