Верить предсказанному? - Сергей Бадей

Жена пошла на обойный рынок, а я приготовился ждать ее с максимальными удобствами. С тихим шелестом, боковое стекло с моей стороны отгородило меня от рева проносящихся мимо автомобилей. Мягко отклонилась спинка сидения. Я расслабленно откинулся и закрыл глаза. Под этот рев, конечно, хрен заснешь, но хоть полежать с закрытыми глазами никто не помешает. А полежать хотелось — устал.

Целую неделю мотался по всему городу. И по работе, и по домашним делам. Собирались в отпуск. Всей семьей. Это страшное дело — сборы в отпуск! Врагу не пожелаешь! То ли дело — когда сам. Взял сумку, побросал туда, что под руку попалось. Ну, еще туалетные принадлежности и бритву — само собой. И все. Вперед, драх нах … куда-нибудь…. А тут? То взять, это не забыть. Список длиннющий! Пока дойдешь до его окончания — начало забудешь однозначно. С ужасом вспоминал рекламу, в которой машины взрывались фейерверком вещей. Боюсь, что мой «Lanos» ожидает та же участь. Так и представляю, как при попытке закрыть багажник, отлетают задние крылья, и весь этот гамуз вещей вываливается под восторженный рев соседей на пыльный асфальт нашего двора.

Некоторое время я еще поразмышлял на тему рынка. Почему он называется обойным, если там продаются не только обои, а еще и всякое другое, для дома даже более необходимое? Мысли незаметно завлекали меня в дремоту….

…Вдруг наступила полная тишина, оглушительная после грохота и шума моторов множества автомобилей, проносящихся мимо моей машины. Что за …? Осторожно открыл один глаз, и тут же зажмурился. От головы вниз прокатилась жаркая волна. Лоб покрылся испариной. НЕТ!!! Этого не может быть! Пусть вернется родной шум, родного мегаполиса! Пусть будет все так, как было минуту назад! …Тем временем постепенно стали проявляться звуки. Шум крон деревьев под ветром, какие-то писки и свист птиц. Это что?

Открыл глаза и тупо уставился перед собой. Что мы видим? Лес? Точно, лес! Не то чтобы очень густой, но лес. И за деревьями — деревья. На ум пришел старик Репин с его незабвенной картиной «Приплыли!». А может я не в себе? Может быть, я сейчас сижу там, в родном мне мире и с блаженной улыбкой, а жена, со слезами на глазах, тыкает пальцем в клавиатуру мобильника, вызывая специализированную бригаду? Дальше все, как и положено по протоколу: участливые улыбки, два крепких парня в белом, милая рубашонка с очень длинными рукавами и, обитая мягким, комнатка с крепким засовом на дверях. И я, как центральная фигура, в этой комнатенке, желательно, по центру.

Применяем решительное средство! Во всяком случае, я где-то читал, что помогает. Ущипнуть покрепче за какое-нибудь мягкое место … Больно! Что-то я себя не пожалел! Мама! Куда это я влип, а? Машина вокруг — моя, а обстановка вокруг машины — не моя. Главное: не выходить из машины! А то еще и она испарится. Что-то еще не так. Надо посоветоваться с умным человеком, то есть со мной. Заглянуть в зеркало, посмотреть на себя красивого, и объяснить себе умному, что, собственно, происходит. Заглянул… Хр-р-р-р… Кгм… Кха. — А это что за хрень?!

На меня уставились изумленные и перепуганные СИНИЕ глаза! А где мои, ярко-голубые в детстве и выцветшие в серые, к старости? И откуда, интересно, эта пышная шевелюра черного цвета? Куда делась заработанная непосильным трудом и выеденная женой плешь? Что-то одежда стала тесновата! Ну да. Тенниска, действительно, стала плотно прилегать к телу, а в плечах, так даже, и откровенно узка. Это что, даже тело изменилось? Джинсы, ранее свободно свисавшие с моих ног стайера, теперь плотно эти самые ноги облегали. Слава Богу, хоть кроссовки не жали. «SALOMON» ы нормально сидели на моих ступнях, из чего я сделал вывод, что размер оных остался прежним.

Все-таки из машины придется вылезать. Очень не хочется, но придется. Залез в бардачок, забрал нож и наборчик инструментов в одном комплекте. Интересный такой наборчик. Превращается в плоскогубцы с целым набором выдвижных насадок. Решительно вынул ключи зажигания из замка и, открыв дверцу, выпрыгнул на свежую, зеленую, не тронутую химией, траву. С сомнением посмотрел на машину. Стоит родимая. Испаряться, вроде, не собирается. Черные волосы упали на глаза. Открыл заднюю дверь, вытащил бандану дочки, повязал пиратским узлом. Это напомнило мне годы службы в армии. Ребят из разведроты.

Не то, чтобы я в их роте служил, я их возил. Возил два года и два месяца, минус срок карантина. Вот пока служил в славных рядах вооруженных сил, и возил. Тут уж по пословице: с кем поведешься, вот от них набрался. Они тоже, вот так вот, повязывались, перед выходом на задание.