Димка прихлебывал чай из пузатой чашки (его подарок) и с веселой ухмылкой на меня поглядывал.
– Чего кислая? – спросил, отставив чашку. Отправил в рот половину пирожного и стал жевать.
– Планировала спать до обеда.
– А я помешал?
Я сочла, что отвечать не стоит, и стала пить чай.
– Давай махнем куда‑нибудь? – улыбнулся Димка, а я поморщилась. – Что не так? – тут же прицепился он. – Мы…
– Дима, – погрозила я пальцем. – Никаких «мы» нет, то есть, конечно, есть, но в тебе я вижу друга и почти что родственника. И слишком большое внимание меня напрягает.
– Значит, видеть меня здесь ты совсем не рада? – развел он руками в большой печали.
– Ага. Но гнать не могу, раз уж квартира на две трети твоя.
– Квартира твоя, и давай больше не будем об этом. Я бы, кстати, ремонт сделал…
– Не надо. Не то сбегу.
Тут входная дверь хлопнула, и в кухню стремительно вошла сестрица, как всегда, не снимая пальто и забыв переобуться в тапочки. Димку удалось приучить, а эта – ни в какую. Однако в тот момент мне бы и в голову не пришло возмущаться ее поведением, появилась Агатка весьма кстати, избавив меня от неприятного разговора.
– Утро на дворе, и ты уж тут как тут, – съязвила она, адресуясь к Димке, поздороваться она тоже не считала нужным. – Или… – тут она перевела взгляд с него на меня и добавила: – Надеюсь, у тебя хватает ума не пускать его в свою постель?
– Почему это «хватает ума»? – проворчал Димка, сестрицу он слегка побаивался.
– Потому… Специально для тугосоображающих: во‑первых, ты ее пасынок, а скандал нашему благородному семейству ни к чему, во‑вторых, не такой зять маме нужен. Она, конечно, здорово нас достала, но доводить ее до инфаркта никто не собирается. Короче, это плохая идея. Пусть уж лучше за Берсеньева идет. Я буду рыдать в подушку, зато предки порадуются.
При упоминании Берсеньева мы с Димкой дружно фыркнули. Он тут же решил не принимать всерьез Агаткины слова. А зря.
– Сама‑то чего прилетела с утра пораньше? – спросил он, помог старшенькой снять пальто и отнес его в прихожую. Сестра тем временем устроилась за столом, взяв из шкафа чашку, вернувшийся Димка налил ей заварки и пирожные придвинул.
– С ума сошел? А фигура? – буркнула она, взглянула на меня, махнула рукой и потянулась к пирожному.
А я‑то надеялась, что с ней делиться не придется. Димкин вопрос повис в воздухе, но тут Агатка заговорила:
– Час назад позвонили. Скорбная весть пришла, откуда не ждали. Царевич Елисей погиб…
– Как это? – нахмурилась я. Ясно, что звучало сие весьма глупо, но подобная новость в голове плохо укладывалась.
– Вот так, – вздохнула Агатка и потерла нос.
– Авария? – спросила я.
– Нет. Тело нашли рано утром, третий уровень паркинга торгового центра «Северный». Судя по всему, убит вчера вечером.
– Он про какую‑то встречу говорил тебе… Папа позвонил? (Папа у нас, кстати, прокурор области, и такое предположение вполне логично.