Любящий сын мчится домой, чтобы забить холодильник под завязку. Одно поручение следует за другим, и вот ближе к полуночи, когда мой Руслан, словно Золушка, уже отсортировал мак от проса и готов отправиться на заслуженный бал (то есть ко мне), у его матушки начинает так скакать давление, что только враг рода человеческого смог бы оставить несчастную пенсионерку справляться с недугом в одиночестве. Вариант вызова «скорой помощи» не рассматривается, потому что Ариадна Васильевна не доверяет врачам даже больше, чем мне.
Я помню еще то время, когда нам со свекровью удавалось поддерживать худой мир. Вероятно, она надеялась, что я — временный вариант и что Руслан скоро сам меня бросит. Тем более что Ариадна Васильевна нашла ему на родине подходящую невесту: учительницу начальных классов двадцати двух лет от роду, с толстенной косой до пояса. Кстати, девственницу. Возраст невесты неоднократно подчеркивался в моем присутствии: двадцать два года! По представлению свекрови, я в свои тридцать пять не шла ни в какое сравнение с юной и свежей курянкой. Однако Руслан, по необъяснимой для мамочки причине, даже слышать не захотел про курскую красавицу. И тогда без объявления войны Ариадна Васильевна начала против меня боевые действия.
Каждый ее приезд в столицу — это очередная наступательная операция, имеющая своей целью доказать, что мне не место рядом с Русланом. А я, в силу миролюбивого характера, всегда сдаюсь без боя. Мои тылы и фланги беззащитны, мне нечего противопоставить противнику, я избегаю столкновения в надежде, что Ариадна Васильевна поймет тщетность своих усилий и отступит сама, как продрогшие до костей французы в Отечественную войну 1812 года.
Но совсем недавно до меня вдруг дошло: да ведь Ариадна Васильевна — нормальная, адекватная мать! И она, безусловно, желает своему сыну только добра. Для нее было бы счастьем знать, что есть женщина, которая любит Руслана и заботится о нем ничуть не меньше, чем она сама. И я — та самая женщина!
Конечно, я не идеальна. Я не умею готовить борщ, да и вообще мясные блюда мне не удаются. Зато я пеку чудесные пирожки с капустой и замечательную шарлотку. В конце концов, набить желудок — не главное в семейной жизни. А главное — взаимопонимание, поддержка и радость. И все это я могу дать Руслану!
Итак, решено — мне надо больше общаться с Ариадной Васильевной. Нужно, чтобы она увидела, какая я замечательная, и перестала со мной воевать. Тогда, счастливая и умиротворенная, она навсегда уедет в Курск и в нашей с Русланом жизни наступит тишь да гладь да Божья благодать.
Вскоре мне представился случай воплотить намерения в жизнь.
— Завтра мама приезжает, — сообщил Руслан, рассеянно щелкая пультом от телевизора в поисках спортивного канала.
— Правда? — встрепенулась я.
— На две недели. Надо встретить ее на вокзале, а я не могу, дежурство…
— Давай я встречу! У меня как раз свободный день.
Капитан отвлекся от экрана:
— Ты правда встретишь? Тебе не сложно?
— Конечно, не сложно. Ты же знаешь, как я… — Я хотела сказать «как я люблю твою маму», но решила все-таки придерживаться реальности: — Как я отношусь к твоей маме.
— Ты образцовая невестка, — улыбнулся мужчина моей мечты.
Клянусь, через две недели Ариадна Васильевна повторит эту характеристику слово в слово!
На следующее утро я была на Курском вокзале. Подошла к поезду как раз в ту секунду, когда он с шипением остановился. К несчастью, вагон, в котором приехала Ариадна Васильевна, находился в самом хвосте состава, и когда я до него добежала, свекровь с чемоданом уже стояла на перроне. Надев на лицо маску вселенской скорби, она тревожно вглядывалась в даль. И хотя я стояла всего в двух шагах, пенсионерка меня в упор не замечала.
— Здравствуйте, Ариадна Васильевна!
Доброжелательность из меня так и пёрла.
— А, это ты, Людмила… — разочарованно протянула свекровь вместо приветствия.
Кстати, во всем мире одна лишь Ариадна Васильевна зовет меня Людмилой. У всех остальных людей мой вид и характер вызывают стойкое желание обращаться ко мне ласковым Люся. Но свекровь скорее съест свой язык, чем выговорит это имя.
— У вас один чемодан? Я понесу.
— А где Руслан? — с кислой миной допытывалась свекровь.
— Он не смог прийти, у него дежурство.
— Ну конечно, как мать в гости, у него сразу дежурство! Он что — специально их под мой приезд подгадывает?! Прислал вместо себя невесть кого!
Я деликатно промолчала, однако находиться в образе идеальной невестки становилось всё труднее. Подхватив чемодан, я двинулась к метро. Ариадна Васильевна с дамской сумочкой под мышкой семенила рядом.
— Как доехали?
Пенсионерка вздохнула:
— Ох, намучилась ужасно! В купе духотища, проводница — хамка, сосед всю ночь над ухом храпел… Я глаз не сомкнула, постоянно давление мерила.
— И какое было давление?
— Ах, ну неважно какое! Говорю тебе, скакало давление. А проводница — хамка, я ее зову, говорю: «Мне плохо». Так она взяла и дежурного врача вызвала из какого-то там вагона.
— Наверное, так по инструкции положено.
— Ну, от тебя, Людмила, я другого и не ожидала, — свекровь поджала губы куриной гузкой и даже сама сделалась меньше. Стала похожа на такой маленький злобный кулачок. — Ты что же, не знаешь, какие отвратительные в поезде врачи? Да и зачем мне врач! Я сама всё знаю.
Далее Ариадна Васильевна пустилась в подробнейший рассказ, какие таблетки она пьет от своих многочисленных хворей: давления, повышенной кислотности в желудке, боли в суставах, мигрени… Повествование грозило растянуться до самого дома, но мне неожиданно повезло.
— Ой, какая кофточка прелестная! — вдруг встрепенулась свекровь, тыча пальцем в девушку в узких джинсах и коротеньком розовом топике. — Знаешь, Людмила, я в Курске ужасно, просто до неприличия пообносилась. Мне совершенно нечего надеть!
В данный момент на свекрови был надет весьма приличный брючный костюм из льна цвета брусники. В ответ на мой комплимент Ариадна Васильевна замахала руками:
— Господи, да это же старьё! Я его еще в прошлом году носила! Мне нужно что-нибудь новенькое.
Вот он, мой шанс!
— А хотите, вместе сходим в магазин? — предложила я.
— В смысле? — то ли искренне не понимала, то ли притворялась свекровь.
— Подберем вам гардероб.
Ариадна Васильевна испустила тяжкий вздох, будто я предложила ей восхождение на гору Килиманджаро.
— А что? Может, и от тебя, Людмила, будет какая-то польза. Хотя… — она критически оглядела мой наряд — бесформенный балахон из серии «чехол для танка», призванный скрывать полноту, — и еще раз глубоко вздохнула.
Несмотря на сомнительную радость на лице свекрови, я ликовала. Я уже представляла картину: мы, словно две подружки, ходим по торговому центру, весело щебечем и скупаем лифчики на распродаже. Определенно, удача сегодня была на моей стороне!
Глава 3
Однако в тот день в торговый центр мы не поехали: Ариадна-свет Васильевна устали с дороги и легли почивать.
На второй день свекровь затеяла уборку в холостяцкой квартире Руслана.
— Тут полный бедлам, пыль клочьями летает, не понимаю, как женщина может довести жилье до такого ужасного состояния, — заявила она, и это был камешек в мой огород. По мнению пенсионерки, я должна ежедневно мотаться на другой конец Москвы, чтобы делать влажную уборку помещения.
На следующий день у Ариадны Васильевны после трудовых подвигов упало давление. Потом у нее случился жесточайший приступ мигрени — по ее словам, следствие ужасной столичной экологии. Затем она была занята: встречалась с институтской подругой…
Я уже решила, что Ариадна Васильевна пошла на попятный, как вдруг свекровь позвонила сама.
— Что же ты, Людмила, предложила обновить мой гардероб и пропала…
Это я-то, названивавшая ей сутками напролет!
— Да я в любую минуту готова! — заверила я.
— Сейчас можешь?
Разумеется, по закону подлости, это было самое неподходящее время. Мне нужно было срочно дописать статью, отдать сумку в ремонт и зайти в банк, чтобы переоформить кредитную карту. Но я без колебаний отложила все дела, ведь на кону стояла моя счастливая семейная жизнь!
В торговом центре была грандиозная распродажа, о чем сообщали огромные плакаты со всех стен.
— Нам повезло! — обрадовалась я. — Скидки на женскую одежду до семидесяти процентов!
— Людмила, ты в своем ли уме? — возмутилась свекровь. — Я не одеваюсь на распродажах!
— Но почему? — искренне удивилась я.
— Потому что с уценкой отдают только бракованные вещи, которые не удалось продать по нормальной цене.
Я рассмеялась:
— Так было в Советском Союзе! Сейчас совсем по-другому. Магазины устраивают сезонные распродажи, отдают вещи практически по себестоимости, чтобы освободить полки для новых коллекций. Вы знаете, сегодня даже очень обеспеченные люди, миллионеры, ждут распродаж, чтобы ухватить фирменную вещь за бесценок.
