- Вик... - начала Донна.
- Все в порядке, - ответил Вик, одновременно думая о том, что собака выглядела настолько большой, что, пожелай она убить Теда, ей потребовалось бы всего один раз лязгнуть зубами.
Тед на секунду замер. Он и собака внимательно смотрели друг на друга.
- Собачка, - сказал Тед.
- Кадж, - уточнил сын Камбера, направляясь к малышу. - Его зовут Кадж.
- Кадж, - повторил Тед.
Собака подошла к нему и начала облизывать его лицо. Ее язык был большим, шершавым и влажным, и Тед захихикал и попытался увернуться. Он повернулся к отцу и матери, напряженно наблюдавшими за происходящим, и весело засмеялся. Потом он сделал шаг в их сторону, но его ноги зацепились одна за другую, и он упал. Внезапно собака рванулась к Теду и закрыла его своим огромным телом. Вик почувствовал, как напряглась Донна, сделал неуверенный шаг вперед... и вдруг замер.
Зубы Каджа сомкнулись на воротнике рубашки Теда. Зверь рывком поднял мальчика - в его огромных зубах Тед напоминал маленького котенка - и поставил ребенка на ноги.
Тед помчался к Вику и Донне, крича:
- Люблю собачку! Мама! Папа! Я люблю собачку!
Сын Камбера спокойно смотрел на них, засунув руки в карманы.
- Да, это великолепная собака, - сказал Вик. Внешне он был спокоен, хотя в груди все еще судорожно колотилось сердце. Ему на мгновение показалось, что собака собирается откусить мальчику голову, и он никак не мог прийти в себя. - Это сенбернар, Тед, - закончил он.
- Сен... бернар! - воскликнул Тед и опять побежал к Каджу, сидящему как памятник перед входом в сарай. - Кадж! Кааааааадж!
За спиной у Вика снова вздрогнула Донна:
- Ох, Вик, ты думаешь...
Но Вик смотрел на Теда. Мальчик обнимал Каджа за шею и пытливо смотрел ему в глаза. Рядом с сидящим гигантом Тед, казалось, стоял на цыпочках.
- По-моему, у них все в порядке, - сказал Вик.
В этот момент Тед сунул ручонку в пасть Каджу и начал ощупывать его зубы, как будто играя в дантиста. Вик вновь затаил дыхание, но тут Тед побежал к ним с важным открытием:
- У собачки есть зубки, - сообщил он Вику.
- Да, - сказал тот, - много зубок. И весьма внушительных.
Он повернулся к мальчику-бейсболисту, намереваясь спросить его, откуда произошла кличка собаки, но тут из сарая вышел Джо Камбер, на ходу вытирая руки куском ветоши. Он поздоровался с приехавшими.
Вик был приятно удивлен, обнаружив, что Камбер на самом деле знает, как обращаться с машинами. Мастер прислушивался к дребезжанию мотора, а потом они с Виком сели в машину и объехали вокруг дома.
- Мотор сильно барахлит, - медленно сказал Камбер. - Вам повезло, что вы сумели доехать до моего гаража.
- Вы бы могли починить его? - спросил Вик.
- Естественно. Но для этого потребуется некоторое время.
- Что ж, мы подождем, - кивнул Вик. Он посмотрел на Теда и пса. Тед завладел бейсбольным мячом сына Камбера и изо всех сил забрасывал мяч подальше, а огромный сенбернар каждый раз невозмутимо приносил его и отдавал мальчику. Казалось, игра увлекала их обоих. - Ваша собака привела в восторг моего сына.
- Кадж любит детей, - согласно кивнул Камбер. - Не хотите ли загнать машину в сарай, мистер Трентон?
"Сейчас тебя посмотрит доктор", - думал Вик, сидя за рулем "ягуара".
Вся процедура ремонта заняла не более полутора часов и стоила ему гораздо меньше того, на что Вик рассчитывал.
А Тед, все то время, пока мужчины были заняты машиной, с восторгом вновь и вновь повторял кличку собаки:
- Кадж... Кааадж... здесь, Кадж...
Перед самым их отъездом сын Камбера, которого звали Брет, посадил Теда на спину Каджа и дважды прокатил вокруг двора. Когда они проезжали мимо Вика, собака, будто подмигивая, приоткрыла один глаз... и Вик едва не расхохотался.
Через три дня после разговора о погоде Джорджа Мера с тетей Эвви, маленькая девочка из Айова-Сити в штате Айова, ровесница Теда Трентона, стоя у стола, где мать накрывала завтрак, ныла:
- Ох, мамочка, я не очень хорошо себя чувствую! Мне кажется, что я заболеваю...
Ее мать, нисколько не удивленная, посмотрела на дочь. Двумя днями раньше старший брат Мерси пришел домой посреди уроков с острым приступом энтерита. У Брука - так звали старшего брата - сейчас все уже прошло, но почти двадцать четыре часа он не вылазил из туалета.
- Ты уверена, дорогая? - спросила мать.
- О, я... - прижав обе руки к животу, Мерси бросилась вверх по ступенькам. Мать, заторопившаяся за ней, увидела, что Мерси влетела в туалет, и подумала: "Ну вот, все сначала".
Из-за неплотно закрытой двери она услышала характерные звуки, и в голове у нее промелькнуло: застелить постель, разогреть обед к приходу Брука из школы и...
Она заглянула в щель, образованную неплотно прикрытой дверью, и все эти мысли тут же вылетели у нее из головы.
Весь пол туалета был залит кровью. Кровью ее четырехлетней девочки.
- Ох, мамочка, мне плохо...
Ее дочь поворачивалась к ней, ее дочь поворачивалась, поворачивалась... и изо рта у нее лилась кровь, стекая на грудь и заливая новое матросское платьице... кровь, Боже правый, кровь... так много... кровь...
- Мамочка...
Мать подхватила Мерси на руки и бросилась с ней к телефону на кухне, чтобы вызвать "скорую помощь".
Кадж знал, что он слишком стар, чтобы угнаться за кроликами.
На самом деле старым ни по собачьим, ни по человечьим меркам он не был. Ему было пять лет, и просто в его жизни давно миновал период, когда со щенячьим восторгом он пытался догнать каждую собачку или муху. Ему было пять лет, и, если бы он был человеком, он стоял бы на пороге зрелости.
Это было семнадцатого июня. Начиналось прекрасное утро, и на траве еще не высохла роса. Жара, обещанная тетей Эвви, уже наступила: это был самый жаркий июнь за последние годы. К двум часам дня Кадж обычно лежал у стены сарая, зарывшись в песок (или в сарае, если МУЖЧИНА разрешит ему войти, как это бывало, когда тот, в последние дни все чаще, немного выпивал), и грелся на солнце. Но все это происходило позже.
А сейчас большой, коричневый и пушистый кролик, даже не подозревая о присутствии Каджа, скакал через поле в миле от дома. Ветер в это утро сослужил Братцу Кролику плохую службу.
Кадж крался за кроликом, интересовавшим его скорее как спортивный трофей, а не как мясо. Кролик в новой весенней шубке весело прыгал впереди. Если Каджу не удастся сократить расстояние между ним и кроликом вдвое до того как кролик заметит его, то нечего и пытаться догнать зверька. Но между ними было не более пятнадцати ярдов, когда кролик, оглянувшись, заметил собаку. На мгновение он замер - посреди поля возникла скульптура кролика с комично округлившимися глазами. Потом он ринулся вперед.
Грозно лая, Кадж помчался вдогонку. Кролик казался совсем крошечным, а Кадж - очень большим, но энергетические ресурсы Каджа были, очевидно, очень велики. Он почти настиг кролика. Кролик отпрыгнул в сторону. Кадж не отставал, взрыхляя когтями землю. Над ними встревоженно пищали птицы. Если бы собаки могли смеяться, Кадж рассмеялся бы над учиненным переполохом. Кролик свернул к северному краю поля. Кадж преследовал его, намереваясь во что бы то ни стало победить в этой гонке.
Но он уже немного устал, и тут еще кролик решил преодолеть возникший на пути небольшой, но крутой холмик. В холмике была вырыта яма, но она поросла травой, и Кадж ее не заметил. Он броском направил свое тяжелое тело вперед... и провалился под землю, будто пробка, которую резко воткнули в бутылку.
Джо Камбер владел этим полем уже восемнадцать лет, но он и не подозревал о наличии в этом холмике какой-то ямы. Наверное, он обнаружил бы ее, если бы усерднее занимался сельским хозяйством, но этого не случилось. Все время поглощал гараж и ремонт автомобилей. Сын Камбера, хорошо знающий каждый ярд поля и прилегающего к нему леса, тоже никогда не обращал внимания на эту яму, хотя как минимум пять раз чуть было не провалился в нее, и только счастливая случайность удерживала его на краю. Да и не яма это была, а нора, просто нора. В ясные дни вход в нее закрывала тень, а в более облачные дни, скрытая травой, она и вовсе не была заметна.
Джон Мусем, предыдущий владелец этой земли, знал о норе, но ему и в голову не пришло рассказывать об этом Джо Камберу, купившему участок в 1963 году. Возможно, когда Джо, его жена Шарити и мальчик обосновались там, Джон и рассказал бы им о норе, но в 1965 году он скоропостижно скончался от рака.
Итак, Брет тоже никогда не видел нору. А ведь для мальчика нет ничего интереснее, как найти в земле отверстие и попытаться выяснить, что же в нем такое. Отверстие в земле было около двадцати футов глубиной, и маленький мальчик, угодив в него, наверное, и не сумел бы самостоятельно выбраться наружу. То же самое периодически случалось со всякими мелкими животными. Дно норы было устлано костями: дятлы, белки, зайцы, скунсы, мыши, домашняя кошка. Домашнюю кошку звали Мисс Клин. Камберсы потеряли ее два года назад и не сумели найти, хотя и очень старались. А кошка лежала здесь, рядом с мышью-полевкой, за которой погналась.