— Да-да, — поспешно подтвердил Пит.
— Примите мои искьюзиз, братья. Страшно разболелась башка. Меня случайно по балде никто вчера не бил? — пошутил я. — Короче, сразу после завтрака завалился спать и проснулся только полчаса назад. И так народ для веселья собран, не так ли?
Видно, я подцепил это «не так ли» от моего опекуна Дельтувы.
— Приносим глубочайшие соболезнования твоей голове, — с кривой ухмылочкой произнес Джоша. — Ну, еще бы ей не болеть! Видать, перетрудил, выдумывая разные приказания и пути повышения нашей дисциплины. Ты уверен, что она у тебя перестала болеть? Может, пойдешь полежишь еще?
— Что-то я не пойму твоего сарказма, урод, — недобро процедил я. — Вы что, ребятки, о чем-то сговорились за моей спиной? — жестко спросил я, на всякий случай прижимаясь спиной к стене. — А ну-ка выкладывайте все начистоту, пока я не стер глупые ухмылки с ваших рож. Вот ты, ублюдок, чего скалишься? — приступил я к Киру, который разверз свою пасть в беззвучном смехе.
Джоша поспешно встрял, предостерегающе сунув руку в карман:
— Завязывай, Алекс. Теперь ты больше не будешь пристебываться ни к Киру, ни к кому-либо другому.
— Теперь? — насмешливо переспросил я. — А что теперь?
Точно. Пока я дрых, они о чем-то договорились. Ну что ж, узнаем, к чему они пришли, ублюдки вонючие.
— Давай, фуфлогон, валяй дальше, только не в штаны. Я тебя внимательно слушаю.
Я стоял выше их на несколько ступенек. Небрежно облокотился на перила, готовый в любую минуту схватиться за них и дать ногами в рожу любому, кто осмелится приблизиться ко мне.
— Не лезь в бутылку, Алекс, — твердо произнес Пит, — но отныне в нашей стае все пойдет по-другому. Нам не нравится, что ты нам постоянно приказываешь, что нам делать, а чего не делать… Не обижайся.
— Да дело даже не в этом, — раздраженно вставил Джоша. — Главное в том, что у него детство в заднице играет. — Он нахально уставился на меня и даже ткнул в мою сторону пальцем. — Все какие-то бойскаутские штучки, как прошлой ночью. Напакостить и смыться. А мы уже не дети!
— Так, еще что? Я слушаю, слушаю, — спокойно сказал я.
— А то, что мы сик энд таэд от твоих детских забав. Подумаешь, ворваться во вшивую лавчонку, набить карманы мелочевкой. Мы мелко плаваем. А вот Уилл-англичанин на днях сказал мне, что знает одно местечко, где можно легко взять желтизну и камушки. Вот где настоящие-то бабки!
— Где это ты успел снюхаться с Уиллом-англичанином? — внешне спокойно спросил я, хотя внутри у меня все кипело.
— А это уж не твое дело, Алекс, — зло огрызнулся Джоша. — В отличие от некоторых я на тебе не зациклился. У меня есть и другие фрэнды…
Некоторое время я взвешивал ситуацию, а потом размеренно проговорил:
— Золото? Драгоценности? А вы знаете, кретины, что чем больше добыча, тем выше риск схлопотать настоящий срок? Об этом вы подумали, недоноски? Не пойму, чего вам еще не хватает. Нужна машина — угнали любую тачку, покатались и бросили. Бабки? Вам мало того, что мы экспроприируем у буржуев? Откуда эти капиталистические замашки?
Я не на шутку рассердился. Мой сон оказался вещим. Джоша-генерал решал, что мы должны делать, а что нет. Но я обуздал гнев и решил действовать осторожно, очень осторожно. Поэтому, улыбаясь, я сказал:
— Ну, хорошо, бразерс. Ну и ладненько. Я многому научил вас. Посмотрим, как это теперь получится у вас. У тебя есть план, Джоша-бой?
— Ты умный парень, Алекс. Недаром мы столько времени держали тебя за вожака, — удовлетворенно осклабился Джоша. — Теперь у нас будет полная демократия. Никаких боссов. Почему бы нам, парни, не взбодрить себя доброй порцией молочка из-под бешеной коровки?
— Ты угадал мои мысли, Джоша, — криво улыбнулся я. — Как раз хотел предложить посидеть для начала в нашей доброй старой «Коровяке». Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Веди нас, мой маленький Джоша.
Я растянул рот в безумной улыбке, в то время как мысль моя продолжала лихорадочно работать. Когда мы вышли на улицу, я решил, что напряженно думают только глупцы, умные же действуют по наитию, вдохновению, ниспосланному самим Богом. В этот момент на помощь мне пришла чудесная музыка, доносившаяся из припаркованного неподалеку кара. Это была заключительная часть концерта для фортепиано со скрипкой моего любимого Людвига Ивана. Решение созрело мгновенно, и я выхватил каттер.
— А теперь поговорим, Джоша-бой, — угрожающе сказал я.
— Я готов, — ответил он, и в его руке блеснул нож.
Мы приняли боевую стойку и затанцевали друг перед другом.
— Э, так не пойдет, фрэнды, — пробасил Кир и принялся разматывать с пояса цепь.
— Оставь это, Дебила, — сказал Пит и положил руку Киру на плечо. — Пускай разбираются сами.
Некоторое время мы кружили, делая выпады, выискивая бреши в обороне друг друга. Видя, что мои атаки не имеют успеха и я никак не могу дотянуться до лица или глаз Джоши, я изменил тактику и несколько раз удачно полоснул бритвой по его руке, державшей нож. Это мне удалось, и он выронил его и удивленно посмотрел на изрезанные пальцы.
— Теперь ты, Дебила. Посмотрим, кто из нас проворнее.
— Ага-га-га, — зарычал Кир, молниеносно сдернул чейн с пояса и со свистом покрутил ею в воздухе, примериваясь к моим глазам.
Я озверел и, нырнув под Дебилу, удачно резанул его пару раз по ногам. Теперь он, в свою очередь, взревел от боли, а я, воспользовавшись его минутным замешательством, неожиданно выпрямился и сосредоточился на его руке, в которой была цепь. «Жжик-жжик-жжик!» — я почувствовал, что каттер легко, будто в масло, входит в его флэш. Наконец он выронил чейн и принялся баюкать свою искалеченную руку, краинг, как маленький беби. Он попробовал остановить кровь ртом, но ее было слишком много, и он чуть не захлебнулся.
— Ну, что, ребятки? Теперь вы знаете, кто в доме хозяин. Не правда ли, Пит?
— А я что, я ничего, — ответил Пит. — Я не сказал против тебя ни слова. Надо подумать, что делать с Киром, пока он не истек кровью. Еще сдохнет..
— Ни за что на свете. Человек умирает один раз, а Кир помер, не успев родиться. Дай ему свой платок. Вот увидишь: кровь остановится сама собой.
Действительно, основные артерии оказались не задетыми, и я сам перевязал жалобно скулившего Дебилу.
Это послужит для них неплохим уроком. Теперь будут знать, кто овцы, а кто пастух.
Успокоить моих раненых солдат не составило большого труда. Для этого я завел их в ближайший снэкбар на Дьюк оф Нью-Йорк и купил пострадавшим два больших брэнди. Понуро заглотив их, они понемногу отошли. Наши старушки-хохотушки встретили нас привычными «спасибо, добрые ребятки» и «да благословит вас Господь», споро обмыли вискарем и перевязали сравнительно чистыми тряпками Кира и Джошу. Расщедрившись, Пит купил им по сандвичу и по банке сидра на свои деньги, которых у него оставалось полные карманы. Старые ведьмы еще громче заверещали:
— Вы самые добрые и щедрые ребята на свете. Мы никогда не заложим вас. Наконец хоть кто-то о нас думает.
Я смерил Джошу тяжелым взглядом и категорично произнес:
— Слушай сюда. Недеюсь, не в обиде? Ты начал первым…
— О'кей, о'кей, о'кей! — поспешно закивал он.
— Вот теперь самое время поговорить о делах, — сказал я. — У тебя, кажется, было что предложить?
— Шиза косит наши ряды, — философски заметил Пит, а Джоша зло гаркнул:
— Закрой хлебало, кишки простудишь! — Потом раздумчиво добавил. — Есть на примете один дом. С двумя фонарями у входа и с глупым названием.
— Каким еще названием?
— «Обитель заблудших Божьих тварей» или что-то в этом роде. Там живет одна старая ведьма. Никакой прислуги. Только дюжина облезлых бродячих кошек, которых она приютила и заботится о них, как о собственных детях. У этой выжившей из ума карги уйма всяких дорогих старинных вещей.
— Конкретнее.
— Ну, там столовое серебро, золотишко, побрякушки с камушками. По крайней мере так утверждает Уилл-англичанин…
— По-нят-на-а, — протянул я. — По-моему, это действительно неплохой расклад.
Я знал, о каком доме идет речь. Это в Олдтауне, на окраине микрорайона «Виктория». Настоящий вожак обязан чувствовать, когда натянуть поводья, а когда и ослабить. Я решил проявить великодушие.
— Хорошо, Джоша. Эта идея мне нравится. Пойдем прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.
Я многозначительно взглянул на навостривших уши старушек.
— Ничего не слышали, ничего не знаем, — в один голос заскрипели они. — Все время вы были здесь с нами.
— Примерные девочки. Просто отличницы, — похвалил я их. — Минут через десять получите свои поощрительные призы.
И я повел моих фрэндов навстречу собственной судьбе.
Дальше за Дьюк оф Нью-Йорк шли офисы деловой части города, за ними — древнее, обшарпанное здание публичной библиотеки, за которой сразу начинался микрорайон «Виктория», названный так в честь какой-то победы. И, наконец, вольготничали старые усадьбы Олдтауна. Здесь жили разные буржуи, такие же старые, как их дома.
