— Все. Лови меня!
— Грязные следы остались? — деловито спросил Серега, подставляя руки.
— А что? — спросил Алексей, приземлившись.
— Так на тебе были нитяные перчатки. Получится смешно, если отпечатков пальцев не найдут, а отпечатков ног, сколько угодно. Какие-то странные хулиганы получаются, безрукие. Ботинки сожги на всякий случай. Надеюсь, они не новые.
— Точно! У меня старые кроссовки в машине есть, я переобуюсь, а эти по дороге в болотце заброшу. Или на помойку.
— Хорошо бы дождь пошел, — задумчиво сказал Серега.
— Почему?
— Потому что на меня трудно купить ботинки. Своими я дорожу.
— Погоди, сейчас твои следы затопчем.
— Все, Леша, с меня достаточно. Пошли отсюда. В крайнем случае, получим срок за мелкое хулиганство. Дадут условно, учитывая прошлые заслуги. Надеюсь. — И Серега грустно усмехнулся.
Алексей вздохнул: «Вот до чего дошло!» Но кто бы ему дал эти бумаги?
Они пошли все к тому же забору. Оглянувшись, Алексей заметил, как в его доме зажегся свет.
— Черт, Сашка все-таки проснулась! — прошипел он.
— Главное, она не видела, что это ты.
— Тьфу-тьфу. Ты спать-то где будешь?
— На ночном дежурстве. У тебя, конечно! Не возвращаться же в такое время к жене. Глаза выцарапает!
— Спасибо тебе, Серега. Ты настоящий друг, — с чувством сказал Алексей.
— Не за что. Ты все время в мою жизнь вносишь разнообразие. Только не забудь рассказать, что там с этим писателем. Интересно.
— Погоди, мы еще вместе будем над этими бумагами колдовать, может, и ты чего-нибудь разглядишь. Мне личная обида мешает.
— Ну, если там про тебя гадости написаны, я с удовольствием почитаю. А вот и забор! Давай, лезь.
— Тю… Да тут дыра! Ну ты, Серега, слон!
— Не я. Хулиганы.
…Минут через двадцать они добрались до машины: Серега вставил ключ в замок зажигания. Словно внимая его мольбам, старушка тут же завелась. Только очутившись на переднем сиденье и расслабившись, Алексей почувствовал, что смертельно устал. Совмещать работу на фирме и частное расследование, это, знаете ли…
Когда выехали на трассу, он уже сладко спал. Снился ему Павел Клишин. Писатель бродил по своей разгромленной даче и сокрушался. «Так тебе и надо!» — злорадно подумал Алексей.
Глава вторая
ПАШИНЫ МЫСЛИ
1
Два следующих дня Алексей просто не мог добраться до записей Павла Клишина. Работы было так много, что об остальном на время пришлось забыть. Дискета и прочее, изъятое в частном порядке с дачи писателя, лежали дома в ящике письменного стола. Оно и понятно: реакция происходит только тогда, когда срабатывает катализатор, ускоряющий процесс. Пришел, например, капитан Михин, завел Леонидова, и рот влез к Клишину на дачу. Не проявляли к Алексею два дня никакого интереса правоохранительные органы, и творения Клишина валялись в ящике письменного стола невостребованными. Алексей уже успел пожалеть о том, что сдернул Барышева и решился на действия противоправные. Работа навалилась, затянула, как болотная ряска; упавший в нее камень только на мгновение нарисовал на поверхности круг чистой воды и канул на дно. И тина тут же сомкнулась. Он тонул, увязая по самые уши. И почти уже захлебывался. И уже жалел, что согласился в свое время на предложение Серебряковой. Уволенный им Костя Манцев, по слухам неплохо устроился в конкурирующей фирме. Да и Саша Иванов процветает там же. Самое смешное, что Леонидов туда звонил, предупреждал. Мол, эти люди неразборчивы в средствах. И на руку не чисты. А в ответ услышал: «Нам такие и нужны!». Ну чего он добился? Теперь эти двое активно играют против него, против Серебряковой, против «Алексера». Война не закончилась, напротив. Разгорелась с новой силой. Но это уже совсем другая история.
Так было до среды, и Алексею уже начало казаться, будто произошедшие в выходные дни неприятности — случайный эпизод, не имеющий последствий. Поэтому он слегка растерялся, когда Марина Лазаревич, секретарша, доставшаяся в наследство от бывшего коммерческого директора Паши Сергеева, открыла дверь и голосом заговорщицы произнесла:
— Леша, там из милиции.
— Из какой милиции? Кто? Зачем? — удивленно спросил он.
— Представился как старший оперуполномоченный Михин. Я даже документы проверила на всякий случай. А вдруг врет? С удостоверением все в порядке.
— Михин? А!.. Нет, этот не врет, он оттуда.
— Сказать, что ты в банк собираешься?
Тут Алексей вдруг вспомнил, как сам в первый раз пришел сюда, в офис «Алексера». Он работал тогда по делу об убийстве А. А. Серебрякова. И все начальство в спешном порядке уехало в банк, узнав о его приходе.
— Ну уж нет! Не будем уподобляться.. — Он сладко потянулся в кресле, распрямляя плечи.
— Кому? — удивилась Марина.
— Всем. Зови сюда этого парня, я готов лечь на амбразуру, не хватает только связки гранат. Чтобы по пути взорвать танк.
— Ты какой-то нервный, Леша, — покачала головой Марина. — Что-то серьезное?
— Принеси-ка нам лучше кофейку.
— Сделаю. Тебе как обычно, без сахара? А ему?
— Ему даже с молоком.
Марина, пытаясь сдержать смешок, открыла дверь и сказала тому, кто ждал в приемной:
— Проходите, пожалуйста. — Она ослепительно улыбнулась, отчего появившийся в дверях Михин побагровел и уставился в пол. Секретарша у Алексея была очень хорошенькой. Но без последствий. То есть для него самого ослепительные улыбки Марины последствий не имели. Занятое сердце — лучшая броня. А про Ми-хина подумал: не женат.
— Алексей. Алексеевич, вас соединять с кем-нибудь? — сладко пропела секретарша.
При посторонних и клиентах они с Леонидовым соблюдали субординацию и были строго на «вы». Начальник и подчиненная.
— Пока нет, Марина. Скажите, чтобы перезвонили минут через пятнадцать.
Она вышла, плотно прикрыв залобой дверь.
— Садитесь, пожалуйста, Игорь Павлович, — Леонидов кивнул на кресло напротив. — Сейчас нам принесут кофе.
— Вот, значит, где работают коммерческие директора? — Михин оглядел просторный кабинет. — Что ж, круто! Секретарша-красавица, кофеек.
— А без атрибутов? Без монитора на столе, кожаных кресел и секретарши в приемной не смотрюсь?
Кабинет, в который въехал Леонидов, так и оставался безликим. Алексей удовлетворил все просьбы, но потратиться на себя так и не решился. Шикарный же кабинет Серебрякова, убитого в августе прошлого года, пустовал по-прежнему, Ирина Сергеевна, его вдова и нынешняя хозяйка заглядывала в офис редко.
— Я тут о вас справки навел, Алексей Алексеевич. Вы ушли из органов пять месяцев назад и в таком же звании, как я, только не из какого-то РОВД, а из Главного управления, и с хорошей репутацией ушли. Вам очередное звание должны были присвоить. Затянули, потому что у вас было взыскание. О вас чуть ли не легенды ходят! Мол, Леша Леонидов такое дело сразу раскрывал. Так мне сказали по поводу убийства Клишина.
— И что? Люди с министерских постов уходят, из президентов, но живут же после этого! Решение оставить карьеру сыщика — это не смертельно. Поверьте, можно не только выжить, но и достойно прожить.
— Это уж точно: достойно! На большие деньги польстились?
— Да. Польстился на большие деньги. О моей бывшей работе все?
— Это больная тема?
— Нет. Но хотелось бы знать, я что, подозреваемый?
— Подозрение с вас я не снимаю, хотя ясно начинаю понимать, что если убили вы, то доказать это практически невозможно.
— Это еще почему?
— Ну вы же знаете, на чем можно засыпаться и постарались улики уничтожить. В доме все чисто, отпечатков нет, следов грязной обуви тоже, никто вас не видел ни входящим в дом Клишина, ни выходящим оттуда. Все-таки профессионал, чего уж тут…
Леонидов едва сдержал улыбку, вспомнив, как ночью они с Барышевым, бывшим десантником, а ныне сотрудником вневедомственной охраны, весьма непрофессионально лезли в чу-|||||| жое окно. И сказал насмешливо:
— Да, ампулу из-под цианистого калия я бы не стал оставлять на месте преступления. И вообще не стал бы оставлять. Ибо на ней есть маркировка. Нетрудно вычислить, с какого химико-фармацевтического завода она взялась. Свидетелей нет, кроме покойника, а в его способности предсказывать будущее ни один суд не поверит. Тоже мне, Нострадамус из деревни Петушки!
— Вам весело, как я вижу?
— Грустно. Если я на Библии сейчас поклянусь, что не убивал никакого писателя и вообще не знал о том, что он заходил в мое отсутствие к жене, вы же мне не поверите? Что значат слова человека, не замеченного до сих пор ни в какой антиобщественной деятельности, против пуговицы от рубашки и голубого платка?
— Ну отчего же? Я как раз вчера беседовал с вашей женой. Она, похоже, вообще врать не умеет. Честно рассказала мне про школьный роман с Клишиным, про то, что он был мстительным человеком. И по характеру не подарок.
