При виде вошедших они смекнули, что всех ждёт бесплатное развлечение и, оживившись, побросали осточертевшие кости. Бэтмен, Лолита и Лански были очень недовольны. Выразилось это в том, что Бэтмэн, выбрав момент, непринуждённо заехал Лански локтем в зубы, а Лолита в это же время наступил Лански на ногу. Лански, потеряв равновесие, стал падать на спину, и, взмахнув руками, заехал в глаз самому мистеру Корнуэллу, который в это время открывал баночку холодного пива. Он вспотел и хотел слегка освежиться.
Мистер Корнуэлл взревел, выронил пиво и схватился за глаз.
Бэтмен и Лолита откровенно ржали, забыв на время о том, что их ждёт, а Лански, ударившийся многострадальной башкой об угол сейфа, лежал, к своему счастью, без сознания. Младшие чины, хотя и от всей души развлеклись неожиданной сценой, не показали этого, и несколько раз деловито огрели дубинками Лолиту и Бэтмена. Те заткнулись и, сразу же вспомнив, зачем пришли, угрюмо встали вдоль стеночки.
Мистер Корнуэлл медленно подошёл к мутному зеркалу, висевшему на облезлой стене, и медленно отнял руки от глаза. Все затихли. В стекле отразилось похожее на зад старого носорога лицо начальника тюрьмы и на нём глаз, быстро заплывающий качественной сливой. Он медленно повернулся к присутствующим и увидел суровые лица охранников, испуганные рожи Лолиты и Бэтмена и бессознательного Лански на полу у сейфа. Из лежащей рядом с ним банки потихоньку вытекало холодное пиво.
Больше всего мистер Корнуэлл походил сейчас на обиженный бульдозер, и все ждали взрыва. Однако он опять же медленно выпустил из груди воздух и сказал охраннику:
– Порки, дай-ка мне новую баночку пива, а то этот педик разлил ту к едреней матери.
Обладатель такой хорошей фамилии, чуя, что гроза миновала, метнулся к трясущемуся от злобы холодильнику и достал банку пива. Ловко вскрыв её, он учтиво протянул пиво начальнику тюрьмы. Мистер Корнуэлл с урчанием всосал пиво, смял в могучей клешне банку и всунул её, сплющенную, в беспечно открытый рот вырубленному Лански.
Полюбовавшись некоторое время на лежащего с мятой пивной банкой во рту Лански, Корнуэлл повернулся к охранникам и сказал:
– Давайте, загоняйте их на арену. Жарко сегодня, однако. Порки, дай-ка мне ещё баночку.
Начальник тюрьмы – не преподаватель колледжа, и поэтому его мысли и речи не обязаны отличаться сложностью и изяществом.
Охранники открыли массивную герметичную дверь, накрепко вмурованную в бетонную стену и один из них, итальянец Мазарини, по понятным причинам имеющий прозвище «Кардинал», с шутовским гостеприимным поклоном произнёс с макаронным акцентом:
– Прошу вас, сеньоры! Прего!
На самом же деле он говорил по-английски очень неплохо. Просто, когда целыми днями наблюдаешь одно и то же (за исключением боёв гладиаторов, конечно), даже самое примитивное остроумие скрашивает этот бред.
Лолита и Бэтмен, переглянувшись, вздохнули и, бормоча под нос нехорошие слова, понуро направились в спецкамеру. Мистер Корнуэлл остановил их и молча указал толстым пальцем на лежащего Лански. Бэтмен и Лолита снова вздохнули и, взяв Лански за ноги, один за правую, другой за левую, поволокли его с собой в газовую камеру. Когда дверь в камеру с мягким звуком закрылась за гладиаторами, и было повёрнуто запирающее её колесо, похожее на корабельный штурвал, начальник тюрьмы, смягчившись в предвкушении приятного зрелища, любезно обратился к подчинённым:
– Ну что, господа, пошли наверх. Посмотрим, как эти козлы надерут друг другу задницы. Порки, возьми-ка ещё пивка. Всё-таки жарко сегодня что-то.
И тюремщики отправились на второй этаж, имея при себе несколько упаковок холодного пива. Порки был предусмотрительным парнем.
ГЛАВА 2
Было около шести часов вечера.