— Да я как-то над этим и не задумывался, — промямлил Мясоедов, перегруженный всеми этими историческими трагедиями.
— Ты не задумывался, — согласился Никита. — А вот некий Богодан Приходько посвятил спасению альтернативных культур не одно собрание сочинений. И прославился настолько, что научный сектор Союза миров пригласил профессора в Институт Истории и доверил ему руководство ГСП для доказательства его теорий. Теперь наш шеф, в просторечии «Владыка Неба», глава китежского отдела и фанат исторической науки, создавший проект «Спасите Китеж», начал проводить операции по поиску и спасению обреченных цивилизаций. Мы уже начали работу и кое-кого спасли. Некоторые пришлось перемещать даже по несколько раз.
— И как, успешно? — заинтересовался Мясоедов.
— Сначала были сплошные провалы, — честно признался Никита. — Перемещенные цивилизации, по разным причинам, все равно погибали. Возникла даже теория генетической обреченности. Честно признаться, пока успешными оказались только два смешанных мира. Это Буян, моя родная планета, куда сначала перемещали, не раздумывая, всех подряд: уж очень благоприятным оказалось ее место в пространстве, и Кьяра, где смешение перемещенных рас и народов дало прямо-таки удивительный результат. Но с Буяном Миклош ничего поделать не может: система Ярилы уже вступила в контакт с Землей и признана галактическим сообществом как ее колония, вернее, как объект протектората. А вот Кьяра!
— Кьяра уязвима, ясно. А Миклош, это значит…?
— Великий Отец. Так вот, насчет Миклоша. Понятно, — Никита заторопился, заметив, что собеседник откровенно заскучал, — что у Богодана сразу появились научные противники. И один из них, Миклош, пытается доказать, что обреченные цивилизации несут в себе зерно собственной гибели. Выживает сильнейший. А тот, кто не выжил, тот, значит, и не достоин жизни. Так появилась ГСС. Ну, сам понимаешь, дарвинисты, борьба за выживание и тому подобное. Для них прежде всего — галактическая стабильность.
— Ну, в этом есть и рациональное зерно, — неосторожно обмолвился Севастьян. Коренной москвич, он был отлично знаком с понятием борьбы за выживание, правда, скорее теоретически. Однако у Сыромятина слабая попытка возражения вызвала настоящее возмущение:
— Да полная чушь! И Кьяра тому отличный пример. А ты говоришь — рациональное зерно! — Никита торжествующе посмотрел на собеседника и спрятал бластер в поясную кобуру. — Так что, договорились?
— Идет, — согласился Мясоедов. — Всегда мечтал стать спасателем. Можешь записывать меня в ГСП.
«Наиважнейшая из наших способностей — это умение приспосабливаться к самым различным обычаям»
Монтень
— Проходи, проходи, Севастьян, присаживайся, — приветливо сказал Мясоедову глава научного отдела Галактической службы перемещений. Непривычно радушная улыбка всемогущего «Владыки Неба» заставила молодого патрульного насторожиться. Дружелюбие «большого босса» обычно не предвещало ничего хорошего. За время стажировки Мясоедов уже успел принять участие в нескольких операциях и, похоже, проявил себя неплохо, но почему его вдруг вызвал лично Богодан? И так срочно?
На последнем заседании Координационного Совета научный отдел принял решение о перемещении китежского отдела Института Истории cо старой, плохо оборудованной базы на Раздольной на планету высокоразумных пауков, флусков, проявивших интерес к проблемам коррекции прошлого и спасению обреченных цивилизаций. Научный отдел размещался на верхнем, двенадцатом этаже нового корпуса Гуэргского гуманитарного университета. Центральная часть здания, построенного аборигенами в арахноидном стиле, представляла собой нечто вроде огромного утиного гнезда из матового ядовито-розового камня, слегка светящегося изнутри. Двухэтажное основание принадлежало техническим и административным службам, а десятиэтажное кольцо, обрамляющее «гнездо», было отдано исследователям, оперативникам, ну и, конечно, преподавателям и студентам самых различных рас и народов. Лифты по кольцу, расположенные с недоступной гуманоидному сознанию логикой, приходилось долго разыскивать на четных этажах, бегая по многоярусным эскалаторам, и находились они всегда в самых неожиданных местах. Неудивительно, что требовалось не менее получаса, чтобы добраться к начальству с третьего этажа, где пока, после недавнего переезда, в комнатушке рядом с диспетчерской ютились патрульные, и всего пятнадцать минут — из техотдела на втором, расположенном в центральном секторе здания. Несмотря на ранний час, в коридорах уже толпилась молодежь — учебный год только начался, и большинство студентов пока с трудом находили аудитории. Из-за неразберихи патрульный слегка опоздал, но надеялся, что начальство все поймет правильно. Особых грехов за собой Мясоедов не помнил, а значит, его ожидало новое задание и, скорее всего, что-то необычное.
Севастьян мысленно одернул себя и с интересом огляделся. Впервые за два месяца работы в ГСП он оказался в знаменитом офисе Богодана Приходько, о котором восторгом отзывались не только девчонки-диспетчеры и историки-аналитики, но и опытные патрульные и опера. Не всякий галактический музей мог бы похвастаться подобной коллекцией оружия: на стенах кабинета сирфийские луки и стрелы, гномские топоры, огромные волшебные мечи соседствовали с веганскими бластерами, ашшурскими плазмоганами и фроггскими деструкторами. Большую часть экспонатов Мясоедов вообще не сумел опознать. На фоне грозных орудий смерти жизнерадостный лысоватый толстячок в римской тоге, сидевший в тяжелом, обтянутом кожей кресле у информкуба смотрелся довольно комично, однако никто из работников ГСП не позволил бы себе поддаться этой обманчивой иллюзии безобидности.