Джордж Мартин Темным-темно было в туннелях
Грил был напуган.
В теплом и густом мраке, неподалеку от места, где туннель поворачивал, он затаился, распластав свое худое тело возле странной металлической балки, бегущей по полу. Глаза он закрыл. Следовало сохранять абсолютную неподвижность.
Оружие — короткое острое копье — Грил крепко сжимал в правой руке. Впрочем, храбрости оно не прибавляло.
Далеко, слишком далеко он зашел. За многие поколения ни одному разведчику из племени не случалось взбираться выше и спускаться ниже, чем ему. Силой он проложил себе путь сквозь Гиблые Уровни, кишащие червеподобными тварями — безжалостными охотниками на человека. Он выследил и прикончил хищного мерцающего крота в полуразрушенных Срединных Туннелях. Ползком и на четвереньках миновал несметное число ходов, которых и на картах-то не было; ходов, не предназначенных для человека.
И вот теперь достиг Древних Туннелей, великой, легендарной сети коридоров, откуда, по словам сказителей, давным-давно и пришел его народ.
Он не был трусом. Он был разведчиком, дерзнувшим отправиться туда, где человек не появлялся тысячелетиями.
Но сейчас он был напуган и не стыдился своего страха. Хороший разведчик знает, когда следует бояться. А Грил очень хороший разведчик. Так что он тихо лежал в темноте, сжимая копье и обдумывая свое положение.
Постепенно страх начал отступать. Собравшись с духом, Грил открыл глаза. И тут же снова зажмурился.
Туннель впереди был объят огнем.
Ему никогда не доводилось видеть пламени. Но в песнях сказителей о нем говорилось достаточно. Обжигающее. И яркое, такое яркое, что больно глазам. Тот обречен на слепоту, кто долго смотрит на него.
Вот Грил и не размыкал век. Разведчику нужны глаза. Слепой не может быть разведчиком.
Здесь сила огня почти не сказывалась. Было больно при взгляде на пламя, свисающее со стены у самого поворота, — больно, но вполне терпимо.
Однако чуть ранее Грил поступил крайне неразумно: щурясь, он прополз вперед, тронул рукой пламя на стене и, совсем позабыв об осторожности, заглянул за поворот.
Глаза жгло до сих пор. Всего лишь один короткий взгляд, прежде чем он съежился и тихо, поспешно ретировался. Но и того хватило. За поворотом огонь пылал во много раз ярче. Даже с опущенными веками он до сих пор видел пламя. — два пляшущих пятна ужасающего по силе сияния. Бледнее они не становились. Должно быть, огонь опалил глазные ткани, решил Грил.
И все же то пламя, что свисало со стены… На ощупь оно было совсем не таким, как в песнях сказителей. Скала даже не нагрелась, была, как везде, холодная и сырая. Но огонь будто бы должен греть… Так рассказывали!
Выходит, это не огонь. Что же это тогда — Грил не мог понять. Но если не горячее, значит, не огонь.
Осторожно, не шевелясь, он "дотянулся" до замершего в темноте Х'ссига.
Брат по разуму притаился у второй металлической балки недалеко от разведчика. Грил мыслью коснулся его и почувствовал, как тот вздрогнул в ответ. Они обменялись догадками и ощущениями.
Х'ссиг тоже боялся. У большой охотничьей крысы не было глаз, но чуткий звериный нюх улавливал незнакомый запах. А с помощью острого слуха животного Грил узнал, что огонь, который не был огнем, издает непонятные звуки.
Пришло время открыть глаза. На этот раз не спеша. Щурясь.
Дыры, которые "прожег" огонь в его зрении, были на месте, но побледнели. И сияние пламени, пляшущее на стене, вполне можно стерпеть, если не смотреть прямо на него.
По отступать нельзя. Он разведчик. У него есть долг.
Грил вновь "коснулся" Х'ссига. Зверь был при нем с самого рождения. И никогда не подводил. Не подведет и сейчас. У крысы нет глаз, которым мог бы навредить огонь, но уши и нос расскажут Грилу все необходимое о том, что творится за поворотом.
Х'ссиг почуял команду и осторожно пополз вперед.
— Сокровищница!
Голос Чиффонетто охрип от восторга. Густой слой защитной мази, покрывающий его физиономию, не способен был скрыть довольную ухмылку.
На лице Фон дер Штадта читалось сомнение. Куда там. Весь он буквально излучал недоверие. Оба были в одинаковых блеклых, серых комбинезонах из тяжелого металлического волокна. Фон дер Штадт обладал уникальной способностью выражать глубочайшее сомнение, оставаясь при этом абсолютно неподвижным и не прибегая к помощи мимики.
А когда он двигался или говорил, то лишь усиливал впечатление этого. Как сейчас.
— Где-то есть, согласен, — отозвался он.
Достаточно, чтобы рассердить Чиффонетто. Тот сдвинул брови, поглядев на массивного спутника.
— Да нет, я имею в виду это. — Мощный луч его фонаря разрезал гущу мрака, скользя вверх-вниз по заржавевшим стальным опорам, идущим от платформы до самого потолка. — Только взгляните.
Фон дер Штадт взглянул. С сомнением.
— Вижу. Ну и где же ваши сокровища?
Луч продолжал ощупывать металлические колонны.
— Это и есть сокровища, — ответил Чиффонетто. — Это место — важнейшая историческая находка. Оно достойно изучения. Я говорил.
— И что же такого важного в стальных балках? — Фон дер Штадт пустил луч собственного фонаря на одну из опор.
— Хотя бы степень сохранности. — Чиффонетто подошел ближе. — На поверхности один радиоактивный шлак, до сих пор. Но здесь, под землей, хранятся удивительные артефакты. С их помощью мы гораздо лучше поймем, какой была цивилизация до катастрофы.
— Мы и так знаем, какой она была, — возразил Фон дер Штадт. — Пленки, книги, фильмы… Информации с избытком. Война ведь Луны не коснулась.
— Да, да, но это другое. Это сама реальность. — Чиффонетто любовно провел облаченной в перчатку рукой по стальной колонне. — Посмотрите-ка.
Фон дер Штадт приблизился.
На опоре было что-то выцарапано. Не слишком глубокие линии все же поддавались чтению.
Чиффонетто вновь заулыбался. Фон дер Штадт всем видом выражал сомнение.
— "Родни любит Ванду", — прочел он и покачал головой. — Черт бы вас побрал, Клифф. Такое вы увидите в любом общественном сортире Луна-Сити.
Чиффонетго закатил глаза.
— Даже обнаружив древнейшие наскальные рисунки, Фон дер Штадт заявит, что это всего лишь низкого пошиба изображения быка.
Свободной рукой он хлопнул по надписи.
— Как вы не понимаете?! Это древность. История. Остатки цивилизации, которую постигла катастрофа добрые пятьсот лет назад!
Фон дер Штадт хранил молчание и всем видом выражал сомнение. Луч его фонаря блуждал по стенам.
— Если уж за этим мы сюда пришли, то вот вам еще. — Он посветил на колонну в нескольких футах впереди.
Лучи соприкоснулись, и Чиффонетто с улыбкой прочел надпись:
— "Покайся, или обречен". — Он усмехнулся. — Речи пророков начертаны на стенах подземки, — добавил он задумчиво.
Фон дер Штадт насупился:
— С приветом пророки в таком случае. И религия им под стать.
— Господь милосердный, — пророкотал Чиффонетто. — Не воспринимайте же вы все так буквально! Я лишь цитировал! Это слова Саймона[1], поэта середины двадцатого столетия. До всемирного несчастья оставалось лет пятьдесят, когда он это написал.
Фон дер Штадт, похоже, не проникся. Раздраженный, он пошел прочь, и луч его фонаря заскакал без цели по чернеющим руинам древней станции метро.
— Тут жарко.
— На поверхности куда жарче, — отозвался на жалобу Чиффонетто, с головой ушедший в чтение надписей.
— Там жара совсем другая, — не унимался Фон дер Штадт.
Чиффонетто даже не потрудился ответить.
Наконец, оторвавшись от своего занятия, он произнес:
— Это важнейшая находка за всю экспедицию. Мы должны сделать снимки и позвать сюда остальных. На поверхности мы только теряли время.
— А здесь нет? — буркнул спутник с глубочайшим сомнением.
Чиффонетто уверенно кивнул:
— А я о чем толкую! На поверхности только оплавленная порода, радиоактивный ад — даже спустя пять веков. Если что и выжило, то лишь под землей. Здесь и нужно искать. Необходимо исследовать всю систему туннелей! — Он выразительно махнул рукой.
Да уж, вы с Найджелом только об этом и трендели, — проворчал Фон дер Штадт. — От самого Луна-Сити сцепились.
— Доктор Найджел идиот, — весьма деликатно произнес Чиффонетто.
— Вряд ли. Я солдат, не ученый. Но его аргументы убедительны, в них есть здравый смысл. Колонны и развалины — это замечательно, однако не за тем сюда летел Найджел. Да и цель экспедиции на Землю совсем другая.
Знаю, знаю. Найджел ищет следы жизни. И флаеры он посылает с каждым днем все дальше и дальше. А каков результат? Несколько видов насекомых да пара-тройка мутировавших птиц.
Фон дер Штадт пожал плечами.
— Спустившись сюда, он бы мигом нашел то, что ищет, — продолжал ученый. — Ему и невдомек, насколько глубоко под землю уходили корни городов до войны. Километры туннелей, уровень за уровнем. Вот где следует искать людей, если только они успели укрыться.