С утра 14-о оперативная группа в полном составе обстреляла этот городок ещё раз. Линкор после двух залпов заставил замолчать береговую батарею, позволив эсминцам подойти ближе к берегу. И здесь также поучаствовала в бомбардировке авиация, а потом и в отражении налёта пары турецких аэропланов. Вернее сказать немецких, так как там по всей вероятности сидели немцы, или австрийцы. После бомбардировки береговых сооружений, гидрокрейсер под охраной двух эсминцев направился в Севастополь, а линкор с эскортом направился дальше вдоль берега. Уже к вечеру оперативная группа была возле Варны, и тут опять повезло "Поспешному" и "Пронзительному" они перехватили и потопили пароход "Замбрак" в две тысячи пятьсот семьдесят тонн и так больше нигде не задерживаясь на следующий день вице-адмирал Новицкий привёл свой отряд в Севастополь.
Наша разведка сработала на славу. 17 марта ей стало известно, что из Констанцы в Константинополь вышел германский транспорт "Эсперанс" с грузом бензина. А кто мог перехватить этот транспорт? Верно, тут и гадать не стоит это могут сделать только эсминцы. И самые ближайшие на пути следования "Эсперанса" были "Беспокойный" капитана второго ранга Тихменева и "Пылкий", капитана второго ранга Ульянова. В этот момент они находились в районе Зундулдака. Эсминцы тот же час пошли на встречу данного судна как только ими был получен приказ перехватить его. Из Севастополя по направлению к Босфору вышли ещё два эсминца, но им было на сотню миль дальше, чем первой паре.
"Беспокойный" и "Пылкий" идя на двадцати пяти узлах вдоль болгарского побережья, уже на подходе к Варне заметили по курсу дым, а через некоторое время и сам пароход, который уже заканчивал разворот в сторону Варны, намереваясь там скрыться. Эсминцы начали пристрелку с шестидесяти пяти кабельтовых пытаясь остановить судно. Но оно неистово дымя пыталось побыстрей попасть под защиту береговых батарей, а там и до порта может удастся добежать. Первый снаряд попал с "Беспокойного" с сорока пяти кабельтовых он угодил в корму, но пароход хода не сбавил хотя там на корме что-то горело. Эсминцы нагоняли, через некоторое время судно поразили ещё два снаряда - оно интенсивнее запылало. Когда дистанция сократилась до двадцати кабельтовых, снаряды чаще стали попадать, после одного из таких попаданий, над пароходом взвился огромный столб пламени и раздался взрыв. Судно остановилось, с него поспешно спускали шлюпки, а самые нетерпеливые прыгали в воду, спасаясь от пожара охватившее корабль.
Эсминцы сблизились с горящим судном до пяти кабельтовых. "Пылкий" разрядил один торпедный аппарат и обе торпеды поразили судно, которое через несколько минут пошло на дно. После этой гонки топлива осталось на сутки, если ходить экономическим ходом, так что не о каком продолжении блокады у турецких берегов и речи не может быть.
Передав радиограмму о выполнении приказа, Тихменёв испросил разрешения на возвращение на базу, ссылаясь на то, что топлива осталось мало. Так как вовремя перехвата транспортного судна противника, пришлось идти на больших ходах, из-за этого и повышенный расхода топлива. На что получил полное одобрение, передав, что его заменят те два эсминца, что тоже вышли на перехват судна.
Второй паре эсминцев, тут же было передано такое распоряжение, так как они вышли полностью загруженными, то топливо у них в цистернах ещё было. Так что им не надо больше спешить - судно уже перехвачено и потоплено. То дальнейший путь до турецкого побережья пойдут экономическим ходом, то на два дня им топлива хватит, а там и их сменит другая пара эсминцев.
Третья глава.
В начале марта я получил письмо от генерала Секретёва, где он извещал меня - что испытания танкетки начато ещё в январе прошло вполне удачно, и уже в производство запущена первая серия из двадцати танкеток. Танк Пороховщикова тоже начал проходить испытания, пока не всё гладко, но положительные результаты есть. Надеются до мая месяца все выявленные замечания устранить, опытный образец довести до рабочего состояния, и начать производство, чтобы к летнему наступлению хоть пару десятков собрать для фронта. Полным ходом идет сборка самоходки Менделеева, на конец марта ожидается, что все работы по этой машине будут завершены, и в первых числах апреля и эта машина выйдет на испытания. Также он известил меня, что первые шесть машин из опытной партии танкеток, уже направлены на фронтовые испытания на Северный фронт в 1-ю армию, которая по замыслу ставки совместно со 2-й армией должна наступать на Ковно нынешний Каунас. Им должен был помочь в этом наступлении западный фронт своим правым флангом, вернее своей 10-й армией на Вильно.
Об этих фронтовых испытаниях, где эти первые танкетки показали себя с самой лучшей стороны, мне рассказывал сам Пороховщиков. В июне он появился в Севастополе и побывал у меня. А на юге он оказался по одной причине, будет в Николаеве налаживать производство своей броневой техники, а потом возможно и Киеве. Вот он и поведал о первом применении в боевых условиях своих танкетках. С их помощью, нашим войскам удалось продвинуться на двадцать пять километров, только за первый день применения продвинулись на пять километров. При этом из строя по техническим причинам вышла одна машина, а от воздействия противника ещё одна.
А дело происходило так. Была образована новая боевая часть в российской армии - первый бронеходный дивизион. Командиром стал полковник Гулькевич, тоже энтузиаст бронетехники как колёсной, так и на гусеничном ходу. И у него самого были свои задумки на постройку подобной машины. Помощником или заместитель по технической части, у него стал инженер-полковник Поклевский-Козелло. Это ему было поручено в самом начале этой танковой эпопеи, проводить испытание новой военной техники - танкеток и бронеходов. А теперь этим двум полковникам поручено возглавить формирование новой боевой части. Вот так в русской армии появился новый род войск, Бронеходный.
Танкетки в составе первого взвода из первого бронеходного дивизиона прибыли в 14-й корпус генерала Жилинского, тот направил их в 1-ю бригаду 18-й дивизии к генералу Михайлову. И вот 15 марта на участке 69-о Рязанского полка, пять "танкеток" из шести были пущены на относительно ровном поле с небольшим пологим подъёмом, где за шестью линиями колючей проволоки, прикрытых большим количеством пулемётов, но всего одной батареей гаубиц, засели немца. До этой атаки наши войска пару раз пробовали наступать, но дальше четвёртой линии из колючей проволоки продвинуться не удалось, пулемёты выкашивали людей. А подавить артиллерией их не как не удавалась. Вот тут и было решено испытать новую технику, но одна машина из-за поломки двигателя осталась на месте, а в атаку пошли пять. Вначале командование скептически отнеслось к такой затее, если уже перед атакой один из этих железных ящиков сломался. Но когда пять машин, ревя двигателями со снятыми глушителями для большего психологического эффекта, пошли на позиции противника.
Немцы никак не ожидали от нас такого коварства. Солдатики высунулись из окопов, чтобы понаблюдать за неведомыми пока для них машинами, которые ревя моторами, с трудом, по тяжелому сырому снегу маневрируя среди воронок, начали приближаться к их траншеям. Но этим грохочущим коробкам надо было ещё пробиться через заграждения из колючки. Вот самые нетерпеливые или самые трусливые немецкие вояки открыли огонь с дальней дистанции, но видя что этим машинам всё пофигу, и они уже прошли большую часть пути до германских окопов, а останавливаться пока не собираются - за паниковали. Наша пехота открыла беглый огонь, авось кто-то и попадёт в противника, который весь огонь стрелкового оружия сосредоточил на бронированных машинах и не обстреливал русские траншей.
Танкетки с трудом, но пробивали себе коридоры в колючей проволоке, некоторые даже тащили за собой прицепившиеся колья вместе с колючкой. Германская гаубичная батарея открыла отсекающий огонь, так она всегда делала, когда на позиции наступала русская пехота. Но пехоты пока не было, а ползли эти пять стальных коробок, и каждая имела башню с пулемётом. Этот пулемет, не переставая, вёл огонь по немецким окопам. Вот в огненное противоборство вступили и русские орудия, открыв огонь, как по немецким позициям, и также пытаясь нащупать германскую батарею, что вела огонь по танкеткам. Танкетки прорвав уже четыре линии, и им оставалось прорвать последние два ряда из колючки, когда в атаку бросилась наша пехота. Пока она добежала до этих железных ящиков испускающих сизый дымок, от выхлопа двигателей, пытаясь протаранить последнюю линию преграды. Пехота быстро сообразила, что за этими железными коробками безопаснее бежать, чем по открытому пространству.