О господи, вот ведь олух!.. Я уж начала беспокоиться.
— Трудно сказать, — честно попыталась я объяснить необъяснимое. — Я смотрела какой-то детектив по телевизору, он мне не понравился, я лежала и думала, что в нем следовало бы изменить, а потом в голову пришел этот сюжет. Когда начала писать, кое-что изменила, подправила…
— Вы все это придумали? — вроде бы не поверил Ярослав Сергеевич.
— Ну конечно. Возможно, это не совсем оригинально, то есть подобный сюжет мог уже где-то встречаться, но ведь вряд ли кто-нибудь способен придумать что-то совершенно новое.
— И никаких реальных событий за всем этим нет? Может быть, газетная статья или чей-то рассказ? — разволновался Ярослав Сергеевич.
— Возможно, я когда-то слышала или читала что-нибудь похожее, — с некоторой растерянностью ответила я, не понимая, куда он клонит, — может, подозревает меня в плагиате? — Но то, что написано, написано мною. Это плод моего воображения, а некоторые незначительные совпадения с чем-либо ничего не значат.
— Так они все-таки есть? — вкрадчиво поинтересовался он.
У меня на мгновение отвалилась челюсть, правда, справилась я с собой довольно быстро и, кашлянув, ответила:
— Наверное…
Это его явно не удовлетворило, он некоторое время пристально смотрел на меня так, что я уже начала волноваться, и опять спросил:
— С чем?
— Что?
А вдруг он свихнулся от напряженной работы?
— С чем совпадения? Ведь вы не зря написали эту вещь?
— Я вас не совсем понимаю, — пролепетала я.
Он вроде бы очнулся, посмотрел внимательно, вновь пожал мою ладонь и сказал:
— Извините. Просто я хотел, чтобы вы знали: мы друзья.
— Спасибо. То есть я очень рада.
Просто сумасшедший дом какой-то. К счастью, принесли горячее, и мы немного отвлеклись. Однако Аверин продолжал вести себя довольно странно, то и дело смотрел на меня с намеком на проницательность, неуверенно улыбался и вроде бы подыскивал слова. Теперь он совершенно не походил на влюбленного, и я просто не знала, как себя вести. Одно мне было ясно: идиотский разговор надо прекращать, пока я сама не начала хватать его за руки и зловеще коситься.
Но одно дело осознать это, другое встать и уйти; это было бы невежливо, да и рукопись ему вроде бы понравилась.
— А почему вы обратились именно ко мне? — задал он очередной вопрос.
— Если честно, не только к вам. Гавриленко отказал, в нашем городе именно он занимается благотворительностью, я имею в виду помогает художникам…
Про Гавриленко Ярославу Сергеевичу слушать было неинтересно, он даже непроизвольно поморщился, а я свернула свою речь на середине фразы, кашлянула и добавила:
— Вы даете рекламу в газете, где работает Евгения Петровна, вот мы и подумали… — Могу поклясться, он опять не поверил. Погладил мою ладонь и спросил очень тихо:
— Вы знали Стеллу?
— Кого? — не поняла я. Он улыбнулся, убрал руку и кивнул, точно с чем-то соглашаясь. Может, стоит спросить, здоров ли он?
— Значит, все это вымысел? — Он широко улыбнулся, дряхнул головой, точно освобождаясь от назойливых мыслей, и буквально через пять минут стал совершенно нормальным человеком, заговорил вполне осмысленно даже деловито, я успокоилась и понемногу начала получать удовольствие от ужина.
Однако под конец он опять все испортил. Мы прощались у моего подъезда. Ярослав Сергеевич покинул машину вместе со мной, чем, признаться, несколько насторожил, ухватил мою руку, заглянул в глаза и замолчал. Очень многозначительно. «Может, в гости напрашивается? — паниковала я, но, вспомнив о Женьке, ждущей вестей моей квартире, успокоилась. — Пусть напрашивается, я приглашу, посидим втроем, выпьем чаю».
— Я ваш друг, — заявил Аверин несколько невпопад и торопливо зашагал к машине, а я со вздохом облегчения скрылась в подъезде.
Дверь распахнулась сразу, я еще даже не успела позвонить. Женька хмурилась и шарила глазами по моей физиономии.
— Ну? — спросила она грозно.
— Гну, — ответила я, прошла, сбросила туфли и устроилась в кресле.
— Долго ты будешь меня мучить? — заныла подружка.
— Все нормально. У нас. А у Аверина явно не все дома.
— Приставал? — плюхнувшись в кресло, обрадовалась Женька.
— Черт его знает. Может, и приставал, да я не поняла. Только сдается мне, мужик он с приветом.
— Деловые все с приветом, работа тяжелая, баксы много соков из мозгов отсасывают. А чего начудил-то?
— Говорил как-то странно. Выспрашивал, задавал совершенно нелепые вопросы. Стеллу приплел…
— Кого?
— Откуда я знаю? Спросил ни с того ни с сего: «Вы знали Стеллу?»
— А ты?
— Чего я?
— Да ничего, сказала бы, что знала, трудно, что ли?
— Мало мне одного чокнутого… — разозлилась я и пошла ставить чайник.
Женька пошлепала следом.
— Денег даст?
— Даст.
— Порядок. О чем базарили так долго, ведь интересно мне…
— Слушай, а твой Аверин часом не вдовец? — озарило меня.
— С какой стати?
— С такой. Говорю, дурацкие вопросы задавал, откуда сюжет, и все такое. Стеллу приплел.
— Думаешь, тюкнул бизнесмен Стеллу под горячую руку а теперь шибко переживает?
— Чем-то его сюжет взволновал…
— Меня тоже, плакала два раза.
— Его по-другому взволновал, — нахмурилась я. — Он точно не был женат?
— Нет. Я узнавала… в личных целях. Может, у него был гражданский брак, он благоверную хрясь — и в георгины, а тут тебя черт принес со своим детективом, мужик запаниковал… Теперь точно деньги даст, вот великая сила искусства… Дай облобызаю, ты гений. Талант в землю не зароешь, уделали бизнесмена. — Женька раскрыла объятия, я припала к родному плечу, и мы начали хохотать как сумасшедшие.
Два дня ничего не происходило, то есть Аверин не объявлялся, а мы беспокоить его не рискнули: как бы не разозлился да и не передумал со спонсорством. Но между делом Женька навела о нем справки, и теперь мы доподлинно знали, что жены законной или не совсем у Ярослава Сергеевича никогда не было и жениться он вовсе не собирался, так как его большая и, надо полагать, пламенная любовь уже была замужем. Это то, что удалось узнать наверняка, далее одни слухи: любовь эта — жена то ли какого-то банкира, то ли мафиози, говорил о ней Ярослав намеками, а по большей части молчал, и никто даже не знал ее имени. В обществе его видели с разными женщинами, которая из них она, сказать трудно, а может, Аверин все нарочно выдумал, чтобы бабы не лезли с женитьбой.
Этим сведениям я от души порадовалась: во-первых, если не вдовец, значит, супругу укокошить не мог, а во-вторых, если у него любовь, то от меня ему вряд ли что потребуется. Помочь он обещал, Женька уже связалась с Аполлонским, и он заверил: будут деньги, будет и книжка. я не знала, стоит радоваться или малость подождать, и тут вечером третьего дня позвонил Аверин.
— Анна? — начал он. — Это Ярослав. Я не побеспокоил? Не очень поздно?
— Что вы, конечно, нет.
В моем голосе появились подхалимские нотки, а улыбалась я так старательно, точно Аверин мог меня видеть.
— Я хотел бы встретиться с вами. По делу, — с легкой заминкой сказал он. — Ничего, если я сейчас приеду?
«Совершенно ни к чему», — подумала я, но вслух принялась что-то бормотать о ремонте и временных неудобствах.
— Тогда, может быть, вы ко мне? — «Ага, разбежалась». Тут он, словно спохватившись, добавил: — Я имею в виду офис, я еще на работе. Разговор займет немного времени, а потом я отвезу вас домой.
— А нельзя поговорить по телефону? — высказала я дельную мысль, но Аверину она таковой не показалась.
— Думаю, это не телефонный разговор.
— Что ж, я приеду, — вынуждена была я согласиться. Со спонсорами, как известно, не поспоришь. — Где-то минут через сорок. Вас устроит?
— Да-да, — торопливо заверил он и добавил: — Еще раз извините.
«Вежливый», — я усмехнулась, повесила трубку, вздохнула и начала собираться.
На сборы ушло двадцать минут, еще двадцать пять вызов такси, звонок Женьке и дорогу до офиса Аверина. Я расплатилась, поднялась на высокое крыльцо и нажала кнопку. Характерного щелчка не последовало. Я нажала кнопку еще раз, с тем же успехом, и лишь после этого догадалась посмотреть на окна: ни в одном из них, за исключением двух последних, свет не горел. А эти самые два окна находились как раз в кабинете Ярослава Сергеевича, если я не путаю, конечно.
В некотором недоумении я взялась за ручку двери, и дверь легко открылась, то есть не совсем легко, потому что была железной и тяжелой. Пожав плечами, я вошла в слабо освещенный коридор: горела лишь одна лампа посередине. Выходит, сотрудники давно разошлись по домам, а Ярослав Сергеевич ждет меня в своем кабинете.
Довольно глупо держать дверь открытой: во всех комнатах компьютеры, впрочем, это уж вовсе не мое дело. Я дошла до кабинета Аверина, постучала и толкнула дверь.
Кабинет был пуст. Я огляделась, убедилась, что хозяин отсутствует, — разумеется, если он не спрятался под стол или не залез в шкаф.