Юрий Бурносов Мертвец, который убежал
— Никогда! Никогда больше этого не делай! — обиженно сказал Молекула, убирая пистолет в карман куртки. Куртку он носил эластовую, яркую настолько, что больно было смотреть. — Ты что, идиот?
— Не думал, что ты боишься покойников, — проворчал Йонс. — Хорошо хоть палить не начал. Ты так и будешь стоять? Помоги, он тяжелый…
Молекула боязливо взял мертвеца за мускулистые волосатые ноги повыше щиколоток и, крякнув, помог Йонсу перегрузить его на тележку.
— Дерьмо, — сказал Йонс, толкнув убогую ржавую конструкцию на шести колесах. — Ручная тележка. Где они ее взяли, хотел бы я знать? Почему у них нет транспортера?
— Это морг, Йонси, — напомнил Молекула, брезгливо вытирая руки о плащ. — Это не супермаркет.
— Все равно, покойников тоже надо как-то возить, они тяжелые, а сами ходить не умеют… — сварливо бормотал Йонс, толкая тележку к двери, слабо освещенной красноватым светом лампы.
В боксе перед моргом на полу валялся охранник. Их приход он встретил за чтением спортивного журнала, который так и остался на столе. Охранник был жив, но надежно вырублен дозой релаксанта из парализатора Йонса. Судя по вытаращенным испуганным глазам, охранник боялся, что его попросту прирежут или заберут с собой для разборки на составные части. У Йонса мелькнула такая мысль, но он ее решительно отмел. За без малого десять лет работы он твердо усвоил, что во время выполнения существующего договора никогда не нужно делать то, о чем тебя не просили и что не обсуждалось особо. В противном случае ты либо не получишь никакой лишней выгоды, либо, что вероятнее, получишь дополнительные неприятности. Поэтому Йонс ограничился тем, что пнул бедолагу ботинком в бедро и выкатил тележку наружу.
Подпрыгнув на металлическом пороге, тележка лязгнула, а рука мертвеца свесилась вниз, тихонько стукнувшись о колесо.
— Руку поправь, — велел Йонс. Молекула осторожно, двумя пальцами взял руку за запястье и водворил на место.
— Когда ты на меня рявкнул, я чуть не насрал полные штаны, — признался он, помогая закрыть тяжелую дверь.
— Я не думал, что ты боишься мертвецов, — повторил Йонс. — Иначе какого черта ты брался за то дело? Я мог позвать кого-нибудь другого, кто не боится дохлятины.
— Мне нужны деньги, Йонси, — развел руками Молекула.
— Ладно, грузи его. Да смотри не стукни дверью, лишние синяки ему ни к чему…
Они аккуратно переложили труп на лежанку в фургоне и пристегнули его ремнями, чтобы не свалился в дороге.
— Вроде все нормально, — сказал Йонс, садясь за руль. Молекула поместился рядом и полез за сигаретами.
— Руки бы вымыть, — пожаловался он, прикуривая от газовой зажигалки. Я ж за мертвеца брался.
— Не за дерьмо же, — равнодушно сказал Йонс и завел мотор. Тот чихнул, провернулся и заглох. — Ну вот, начинаются неприятности. Пойди посмотри, что там такое.
Молекула со стонами полез наружу, поднял крышку моторного отсека и принялся возиться внутри. Йонс посмотрел на часы: почти половина второго. Еще больше часа в запасе, но никаких приключений не надо.
— Вроде все, — заявил Молекула, забираясь на свое сиденье. Он пах моторным маслом.
— Ну-ка… — Йонс снова завел мотор, на этот раз все пошло как положено. Фургон выехал из тесного двора больницы Николая Чудотворца и помчался по проспекту, обгоняя редкие ночные автомобили.
Украсть труп — не слишком популярное сегодня в Новой Москве занятие, и Йонс вполне мог бы найти себе дело на вечер поинтереснее, но клиент оказался чересчур богатым и заинтересованным. Его можно было понять: не каждый день знаменитый регбист, чемпион страны, умирает прямо на поле от спазма мозговых сосудов. Поэтому Йонс сразу, на первой минуте разговора, сообразил, что к чему, и заломил цену втрое выше обычной. Его агент по прозвищу Прищепка засомневался, но через полчаса перезвонил и с удивлением сообщил, что клиент согласен. Мало того, он даже назвал морг, куда увезли покойного регбиста, так что Йонс сэкономил на осведомителях.
Напарника также не пришлось долго искать: словно по заказу, на связь вышел Молекула и поинтересовался, не знает ли Йонс, где можно заработать пару монет. Конечно, если бы Йонс заранее знал, что этот урод боится мертвецов, он бы с ним и связываться не стал.
Йонс покосился на Молекулу. Тот курил, выпуская дым в открытое окно, и что-то мурлыкал себе под нос. Ладно, будем объективны: охранника он вырубил качественно, ничего плохого не сделал, а испугал его Йонс зря. Свои монеты Молекула заработал — при условии, что остальная часть работы пройдет не менее успешно.
— Слушай, а чего б ему не наловить нарков и прочих козлов? осведомился Молекула, выбросив окурок в окно и опустив стекло.
— Кому?
— Заказчику.
— Рассуди сам: хотел бы ты пожить в теле нарка? Конечно, из десятка нарков можно собрать одно более-менее приличное тело, но оно все равно будет с подвохом. Они ж все больные, полудохлые… То же самое и другие козлы, — Йонс ловко обогнал желтый грузовик энергетической службы и свернул с проспекта на бульвар Гагарина. — Если у человека есть деньги, он имеет право на все первосортное, в том числе на первосортное тело. А у нас в фургоне сейчас едет как раз такое: если ты не знаешь, это Кузнецов, троекратный чемпион страны по регби, олимпийский медалист.
— Тот самый? — опешил Молекула. — То-то я смотрю, лицо знакомое.
— И умер, что характерно, он спазма мозговых сосудов. То есть остальное тело практически здорово, а мозг все равно выкинут на хер.
— Убей меня, не понимаю, как можно жить в чужом теле, — Молекула выставил вперед руку и внимательно на нее посмотрел. — Вот это моя ладонь, вон шрам, это я в детстве за колючую проволоку зацепился… А как может быть, что это станет совсем другая ладонь, без шрама?
— Да ты философ, — усмехнулся Йонс, покосившись на носатый профиль Молекулы. — Есть такая работа: Вайнштейн и Горски, «Проблемы восприятия реальности после пересадки головного мозга». Издание, если не ошибаюсь, Афинского университета.
Можешь почитать, если интересуешься проблемой.
— А ты что, читал? — недоверчиво спросил Молекула, продолжая разглядывать ладонь.
— Читал. Кстати, еще лет двадцать назад нам бы с тобой понадобился спецфургон с кучей аппаратуры, и то неизвестно, довезли бы мы покойника или нет. Потому что начинались необратимые процессы в тканях. А сейчас пусть хоть сутки валяется, его потом сунут в регенерирующий раствор, помоют, почистят, и готово.
Приехали, между прочим.
Он загнал фургон на свободное место и заглушил мотор.
— Это «Пальма». Пошли, посидим, выпьем пару капель.
— А заказчик? Он сюда придет?
— Сам-то небось не придет, пришлет какого-нибудь костолома… И мой агент будет, Прищепка. Такие вещи делаются сложнее, чем ты думаешь, дружище Молекула… Кстати, почему Молекула?
— Да я на органика учился в свое время… Полгода… — смущенно признался тот, запирая фургон.
— Выгнали?
— Ага. Тогда студенческая демонстрация была, возле японского посольства… Я переусердствовал, меня и исключили.
— Так ты еще и политик? Положительно, удивил ты меня. Ладно, пойдем, а то дождь начинается.
С черного низкого неба и впрямь закапал ледяной дождь, и напарники поспешили внутрь сверкающего розовыми огнями бара.
— Я буду джин, — сказал Молекула, когда они сели за стойку. — А ты?
— Интересно, с каких это денег? — удивился Йонс. — Нам еще ничего не заплатили, как ты мог заметить.
Ну, на пару водочных коктейлей я еще наскребу…
— Пока ты искал труп, я почистил карманы у охранника, — хихикнул Молекула, выкладывая на стойку мятый бумажник из искусственной замши. Сейчас посмотрим, что тут есть…
Охранник оказался не слишком богат, но на бутылку не самого дорогого французского джина хватило. Какие-то квитанции и пластиковые карточки Молекула безжалостно выбросил в мусоросжигатель вместе с бумажником.
Чокнулись. Йонс посмотрел на большой светящийся циферблат над пивными кранами — начало третьего. Можно ждать гонцов.
— Как ты думаешь, Йонси, захватят юаровцы Мозамбик или же нет? спросил Молекула, вертя в пальцах запотевший стакан и любуясь, как плавают в джине цветные льдинки.
— На хер тебе Мозамбик? — лениво поинтересовался Йонс.
— У меня там брат. Двоюродный, в Красном Кресте работает.
— Если и захватят, брату-то что? Он нейтральный.
— Я уж думал в наемники податься, в посольстве ихнем записывали. Деньги обещали хорошие, в случае ранения — пенсию. Да не решился.
— Правильно сделал. Один парень из Наро-Фоминска, его Студень звали, банковский хакер, от ментов так скрывался. Поехал, знаешь ли, в Нигерию там как раз какая-то свара шла, между собой дрались. Ему тоже обещали и денег, и пенсию. А кончилось тем, что черные поймали, кол в задницу засунули, а потом сожрали Студня, и нету его теперь. Мне его однополчанин рассказывал, тому всего-то ногу гранатой оторвало…